Корреспондент «7×7» изучил материалы дела, встретился с бывшими заключенными ИК-7, в том числе с пострадавшими по «делу Коссиева». Они утверждают, что при Коссиеве в сегежской колонии действительно издевались над заключенными, использовали их бесплатный, то есть, по сути, рабский труд, а с некоторых еще и требовали денег «на нужды колонии». Выплаты исчислялись сотнями тысяч и даже миллионами рублей. О том, кто такой Сергей Коссиев и как была устроена жизнь в «его» колонии, — в материале «7×7», подготовленном в партнерстве с изданием «Медуза».
Зона радости
В 2011 году экс-глава компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский был этапирован из забайкальского города Краснокаменск в ИК-7, расположенную в карельском городе Сегежа. В город тут же приехали репортеры из Москвы. Они изучили Сегежу, поговорив со всеми, с кем только можно, — от простых горожан и бывших сотрудников ИК-7 до руководства города и регионального управления ФСИН. Большинство комментаторов тогда сошлись во мнении, что в «семерке» все спокойно. Программа «Вести-Карелия» на телеканале «Россия» назвала ИК-7 «зоной радости» и «одним из лучших мест лишения свободы в республике».
В январе 2012 года на YouTube-канале pravdambk (там выкладывались видео общественной поддержки Михаилу Ходорковскому и еще одному участнику «дела ЮКОСа» Платону Лебедеву) появилось интервью с бывшим осужденным из ИК-7 Денисом Силоновым. Он рассказал, что насилие в колонии было систематическим, поощрялось ее начальством и остановилось только с появлением Ходорковского.
«Или есть „прожарки“, — рассказывал Силонов. — Это когда ты нарушаешь правила внутреннего распорядка и тебя наказывают. Наливают в синие двухсотлитровые бочки воду, кидают хозяйственное мыло — кусков десять, хлорку добавляют, все это вспенивают. <…> Потом закрывают сливы на полу в туалете и выливают эту жидкость. Тебя одевают по форме номер четыре — фуфайка, шапка-ушанка, ботинки — заталкивают туда, делают подножку, ты падаешь. А потом ты должен всю эту жидкость с пола собрать и в унитазы вылить. Тебя при этом еще и бить могут».
Тогда это интервью прошло незамеченным.
А 1 ноября 2016 года оппозиционный активист Ильдар Дадин — первый в России осужденный за многократное нарушение правил проведения митингов — написал письмо, в котором рассказал о пытках и издевательствах в колонии №7. «Знай, что в колонии ИК-7 действует целая мафия, в которой участвует вся администрация учреждения: начальник колонии — майор внутренней службы Коссиев Сергей Леонидович — и абсолютное большинство сотрудников колонии, включая врачей», — говорил Дадин в этом письме, адресованном его жене.
Письмо получило огромный резонанс, в ИК-7 приехала уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова, у стен колонии начали дежурить журналисты, Следственный комитет России объявил о том, что проведет в колонии проверку. 3 ноября упомянутый Дадиным Сергей Коссиев был отстранен от работы на время проверки и ушел в отпуск. Колонию временно возглавил его заместитель Александр Серов. 7 ноября 2016 года в ИК-7 приехали члены Совета по правам человека при президенте России Игорь Каляпин и Павел Чиков. И в этот же день в колонии начался бунт.
Несколько заключенных, узнавших о визите членов СПЧ, прорвались через охрану и залезли на крышу административного здания колонии с плакатом «Спасите наши души». Чиков и Каляпин в это время вели опрос осужденных и сам инцидент не видели, им об этом рассказал один из отбывающих наказание.
Правозащитники обратились к курировавшему их визит первому заместителю начальника карельского управления ФСИН Алексею Федотову, тот отказал — сказал, что бунт происходит в соседней колонии, а не в ИК-7.
Бунт быстро подавили, даже не пришлось вызывать ОМОН. Заключенных вывели с крыши, тех, кто явно им симпатизировал, блокировали там, где они находились — на рабочих местах, в отрядах. Нескольких зачинщиков бунта избили другие зеки — близкие к администрации колонии (один из избитых пострадал настолько сильно, что попал в реанимацию). Александр Серов был уволен, а вернувшийся из отпуска Коссиев продолжил работать на своем посту.
Коссиев испугался и возможного повторения бунта, и, главное, нового привлечения внимания к колонии, про которую к тому времени сообщило уже большинство российских СМИ. Как рассказал «7×7» один из освободившихся заключенных, просивший не упоминать его имени, начальник колонии после отпуска вызвал к себе нескольких пользовавшихся уважением в колонии осужденных — до того как попасть в колонию, они занимались бизнесом или работали в органах власти. Коссиев попросил их помочь ему — разработать план, который помог бы ликвидировать всю эту шумиху.
— Он вызывал меня, вызывал [бывшего высокопоставленного чиновника] Бориса [имя изменено по просьбе собеседника «7×7»]. Говорил: «Ну давайте, помогайте, вы же знаете, что в таких ситуациях делать, как это все затушить, на фига вся эта рябь нужна. Одна надежда на вас», — вспоминает участник этого разговора. Однако, по его словам, уже через пару дней Коссиев снова стал вести себя надменно. Сказал, что все советы, которые ему дали, — «чушь» и он сам все «разрулил».
Собеседник «7×7» говорит, что издевательства над осужденными и вымогательство у них денег, временно прекратившиеся после письма Ильдара Дадина и случившегося бунта, продолжились.
Те, кто работал и работает в этой системе, считают такую жестокость допустимой мерой.
— Карелия — это «красные» зоны. [То есть] всем руководит начальник колонии, а не авторитеты из числа зэков. Если они перестанут жестко обращаться с зэками, колония очень быстро из «красной» превратится в «черную». Тогда уж точно ни о каком исправлении осужденных речь не будет идти. Да, это жестокая система, но вынужденно. И никогда на «красной» зоне не будут к зэкам относиться как к нормальным людям, кем бы они ни были — хоть убийцы, хоть экономические, — говорит корреспонденту «7×7» бывший высокопоставленный сотрудник одной из правоохранительных структур Карелии.
Конфликт, вызванный письмом Ильдара Дадина, удалось погасить. Сам Дадин был этапирован в Алтайский край, 22 февраля 2017 года приговор ему был отменен, 26 февраля он вышел на свободу. ИК-7 долго проверяли — искали доказательства издевательств, о которых говорил Дадин, но подтверждения им так и не нашли. Сергей Коссиев сохранил должность начальника колонии. И в ней вновь продолжились пытки.
Коссиев
Чрезмерную жестокость в отношении зэков бывшие осужденные прямо связывают с личностью Сергея Коссиева. Они уверены, что физическое насилие, пытки, издевательства над заключенными-мусульманами стали в ИК-7 «общим местом» именно при Коссиеве. Об этом в разное время рассказывали и продолжают рассказывать многие бывшие заключенные. Один из них, проведший в сегежской колонии больше 10 лет, говорит, что избиения происходили с ведома и с полного одобрения начальника колонии. «Я вообще его [Коссиева] знаю с 2007 года, с того периода, когда у него началась карьера: младший лейтенант, оперуполномоченный следственного изолятора №2 города Сегежа. До этого он был кинологом. Он не обращает никакого внимания на законы, для него никаких законов просто не существует. Я это увидел, когда еще он был оперативником. Он хитрый, лживый, никогда не держит свое слово. Например, мог заключить договор с осужденным по поводу мелкого нарушения: мол, ты сознаешься, а мы тебя простим, даю „слово офицера“. Человек признавал что-то, и потом по всей строгости его наказывали. В общении с заключенными он сам неоднократно говорил: я тут, мол, и царь, и бог. <…> Я вас могу наказать, я вас могу опустить, могу вообще убить. Все что угодно могу», — вспоминает бывший осужденный.
Другие заключенные, отбывавшие наказание в сегежской колонии, подтверждают такую характеристику. Говорят о том, что Коссиев, «бывший опер», все вопросы решает «по-оперски»: других аргументов, кроме силы, для него не существует.
— По меркам нормального человека он, конечно, садист. По меркам колонии я бы скорее назвал его дебилом и неадекватом. После того как меня специально отправляли на самые тяжелые работы, он лично приходил и мне говорил: «Почувствовал, что это такое? Сделаю тебя завхозом, будешь [на эти работы] зэков посылать. Я тебе привью любовь к этому делу», — рассказал корреспонденту «7×7» Александр (имя изменено по его просьбе), освободившийся из ИК-7 в 2017 году.
Бывшие осужденные говорят, что вместе с этим Коссиев сумел выстроить эффективную систему внутреннего управления колонией — режим обеспечивал и порядок на «красной» зоне, и доход ее руководству. Все, что происходило в ИК-7, Коссиев брал под свой личный контроль.
— Коссиев заключенных за людей не держит. Ему нравится смотреть, как они мучаются. Даже меня, боевого офицера, он сначала отправил на «прожарку»: тебя одевают в резиновый костюм и отправляют чистить [топливный] котел, который недавно затушили. Температура в нем примерно как в сауне, под 90 градусов. Тебя туда засовывают, и ты чистишь, хоть весь день. Я за несколько часов работы потерял три килограмма веса, — рассказал Александр.
«Прожарка»
Другой бывший сегежский заключенный по имени Дмитрий (имя также изменено по просьбе собеседника), освободившийся из колонии в 2018 году, подтверждает рассказ Александра, а также слова Дениса Силонова, освободившегося еще в 2012 году и рассказавшего о «прожарке».
— После карантина, где большинство прибывающих в колонию уже подвергались насилию и пыткам, заключенных распределяли по отрядам. Тех, у кого на свободе водились деньги, отправляли на «прожарку» — так назывались самые грязные и тяжелые работы. Сначала могли отправить на свинарник таскать мочу и свинячье дерьмо в дырявых ведрах, обливаясь ими с ног до головы на глазах других заключенных. Потом — в котельную чистить только что затушенные котлы. Потом — на камнеобработку, где тяжеленной кувалдой заставляли вручную разбивать крупные камни на более мелкие, — рассказал Дмитрий.
По словам Александра, в августе 2016 года в шестом отряде колонии состоялось собрание, на него приехал представитель прокуратуры, обсуждались бытовые условия содержания осужденных. Один из них, Владимир Аполлонов, попросил: «Скажите, а можно нам организовать в колонии платные электронные письма? Это же всем хорошо: мы с родственниками будем оперативнее общаться, а колония будет деньги получать». Этот вопрос был воспринят руководством колонии как критика.
— Аполлонова отправили на чистку котла. Из котла он выпал, держась за сердце, с одышкой, с синюшными губами и рвотой. Вместо того чтобы оказать помощь, его избили, потому что начальнику колонии показалось, что заключенный «косит». Потом его отвели в медсанчасть, где медицинский работник Александра Лянга посоветовала ему подрочить. Потом спросила: «Ну что, подрочил? Нет? Ну а что тогда пришел, ты не готов к общению со мной». Аполлонов умер той же ночью. Эти показания есть в протоколе моего допроса по «делу Коссиева». Допрос вел следователь Карельского СУСКа Улан Кензеев. Я ему сообщил фамилии тех заключенных, кто лично принимал Аполлонова из котла и отводил в медсанчасть, — рассказывает Александр. Собеседник «7×7» добавил, что эта информация отражена в протоколе допроса, но о каких-либо проверках ему неизвестно. Пока же, по данным газеты «Коммерсантъ», официальной причиной смерти Аполлонова была названа ишемическая болезнь сердца. Его адвокат Руслан Марциновский в 2016 году безрезультатно пытался это заключение оспорить.
Все отсидевшие в колонии собеседники «7×7» говорят, что отправкой заключенных на «прожарку» руководил лично Коссиев. По их словам, это был еще и один из легких способов склонить попавших в колонию предпринимателей к тому, чтобы они начали «делиться»: после «прожарки» осужденным предлагалось сотрудничество для облегчения условий труда. И большинство соглашались.
— Тебе четко говорили: «Либо ты участвуешь в жизни колонии, либо мы тебя сгноим». Один из заключенных по имени Виталий [имя изменено], весной 2017 года спросил после предложения об «участии в жизни колонии»: «А что мне будет взамен?» Его тут же вместо ответа поместили в ШИЗО, где он находится до сих пор, то есть уже больше года. А у меня хватило ума не спрашивать, а просто согласиться, — говорит Александр.
Участвуй в жизни колонии!
В феврале 2018 года Коссиев, не достигший предельного возраста нахождения на службе, вышел на пенсию. Тогда правозащитники предполагали, что пенсия — это отложенное наказание за скандал с Ильдаром Дадиным. Вскоре выяснилось, что это не так. Уход из колонии стал результатом проверки, после которой против Коссиева и других бывших руководителей колонии были возбуждены уголовные дела — за превышение и злоупотребление полномочиями и за вымогательство денег у заключенных. Официально о возбуждении дела было объявлено в апреле 2018 года. Коссиев является обвиняемым, но под стражу не заключен.
В ноябре 2017 года уголовное дело за злоупотребление полномочиями было возбуждено в отношении Анатолия Луиста — заместителя Коссиева по ИК-7. После его признательных показаний в его дело добавилась еще и статья о получении взятки. В делах Коссиева и Луиста, по данным «7×7», есть общие эпизоды. Принудительное, под угрозой пыток, «участие в жизни колонии» следователи карельского управления СК расценили как превышение и злоупотребление полномочиями и вымогательство.
Свидетелями и потерпевшими по уголовным делам в отношении Коссиева и Луиста проходят сразу несколько известных в Карелии и соседних регионах — Мурманской и Ленинградской областях — бизнесменов и политиков. Все они отбывали сроки в ИК-7 и согласились дать следствию показания против руководства колонии по разным причинам: несколько человек освободились и перестали находиться в зависимости от руководства ИК-7, других этапировали из Сегежи в другие колонии.
Отсидевший в ИК-7 Александр рассказал, что на предварительную беседу с состоятельными осужденными — теми, кто на воле занимался бизнесом или работал на госслужбе, — Коссиев приходил сразу после их этапирования в колонию, прямо в карантин (специальное помещение в колонии, где заключенные проводят первые две недели). К кому стоило идти — чаще всего было видно по материалам дела. К примеру, собеседнику «7×7» дали три года колонии по экономической статье, а среди его ближнего круга общения — на тюремном жаргоне людей из этого круга называют «семейниками» — были известные предприниматели и политики из разных регионов России.
Из материалов уголовных дел на Луиста и Коссиева следует, что в 2016 году они намеренно отправили обеспеченных заключенных на «участки работ, где использовался тяжелый физический труд». После этого осужденным пообещали послабление режима, если они согласятся профинансировать «ремонт и благоустройство территории колонии». Те вынуждены были согласиться — как сказано в деле, «находясь в зависимом от руководства колонии положении».
С теми, кто соглашался сотрудничать, дальнейшие переговоры велись через посредника. В документах по делу Коссиева таким посредником назван «осужденный Б.» и человек по фамилии Кузнецов (без указания имени), занимавший должность «нарядчика колонии». По версии следствия, именно Кузнецов по кличке Кэц, подчиняясь только начальнику колонии Коссиеву, получал деньги от заключенных и их родственников. Бывшие заключенные подробно рассказали «7×7» про Кузнецова:
— После «прожарки» меня вызвали к завхозу колонии, где ко мне обратился Кузнецов: «Ты понимаешь, кто я такой?» — спросил он. Я сказал, что мне без разницы. Он объяснил, что работает от «хозяина». Потом я понял, что у него реально почти безграничные полномочия: в нарушение всех законов он ходит по колонии со своими ключами, его не трогают охранники ни на внутреннем, ни на внешнем периметре, он распределяет очередь и места на длительные свидания, комнату телефонных переговоров и так далее. Его слушают даже заместители начальника колонии, — рассказывает бывший заключенный Александр.
По его словам, Кузнецов предложил перечислить на «нужды колонии» 125 тыс. руб., и тот согласился. Уже на следующий день к нему подошел завхоз колонии и сказал, что «Кузнецов потребовал увеличить сумму в два раза».
— Я снова согласился, после этого меня отвели в комнату телефонных переговоров, откуда выгнали всех, кто там был, и дали спокойно позвонить родственникам, объяснить, сколько и куда надо переводить», — рассказывает Александр.
В материалах уголовного дела в отношении Луиста и Коссиева сказано, что несколько заключенных передали «на нужды колонии» в среднем 200 тыс. руб. каждый. На эти деньги были куплены материалы для ремонта административных и жилых зданий колонии. Ремонт при этом выполнялся «с незаконным, безвозмездным использованием труда осужденных». Каким образом руководство колонии легализовало деньги, полученные на ремонт и поставки оборудования, выясняет следствие. Оно уверено, что часть денег «была присвоена сотрудниками колонии».
По материалам дела, один из заключенных по фамилии Гогуа предоставил колонии «материальную помощь» в размере около 5 млн руб., «чтобы его не сгноили в ШИЗО и на специально придуманных Коссиевым невыносимых работах». Из этой суммы около 1,1 млн руб. было потрачено на ремонт здания отрядов №4 и 5, крыш производственных помещений и на установку светодиодных фонарей во дворе колонии. Около 500 тыс. руб. было потрачено на строительство цеха по изготовлению бондарных изделий (были закуплены комплектующие — нержавейка, клеймоаппарат, веревки, машинки для зажима, гвозди).
По словам источника «7х7», все это осужденный Гогуа подтвердил во время очной ставки с Коссиевым в конце апреля 2018 года. Там же выяснилось, что 50 тыс. руб. из отданной осужденным суммы — оплата за якобы приобретенную в колонии «летнюю кухню» — были просто переведены на банковскую карту Анатолия Луиста.
Ни одно дело в колонии не делалось без ведома Коссиева.
По словам бывшего заключенного ИК-7 Александра, не каждому заключенному понятно, какую роль в вымогательствах играет сам Сергей Коссиев. Однако его история отношений с тюремным руководством показывает, что именно начальник колонии отдает все распоряжения, в том числе касающиеся получения денег от заключенных. После «прожарки» ему поступило предложение о сотрудничестве от нарядчика колонии Кузнецова, тот требовал перевести «на нужды колонии» 250 тыс. руб. Вскоре после того как Александр согласился, к нему пришел завхоз колонии и объяснил, что 80 из 250 тыс. следует перевести на банковскую карту его знакомого, а оставшиеся 170 тыс. — на личную карту жены нарядчика колонии Кузнецова. Заключенный сообщил об этом родственникам по телефону. После звонка домой к Александру в отряд пришел Кузнецов и стал выяснять, кто просил разделить сумму на две части. Получив ответ, Кузнецов пошел в штаб колонии, вошел в кабинет Коссиева и вышел оттуда с готовым решением: всю сумму переводить ему на карту жены нарядчика. Собеседник «7х7» уверен, что такое решение принимал именно Сергей Коссиев — и в этом случае, и в других подобных.
— Да и вообще, без ведома начальника в колонии никто пальцем не мог шевельнуть. Надо подшиться — к начальнику, хочешь сменить обувь на более удобную — к начальнику. Завхозы и начальники отрядов ходили к Коссиеву каждый день, иногда и не по одному разу, на какие-то планерки. На них, видимо, тоже обсуждалось, где что необходимо «подлатать», — рассказывает Дмитрий, который также отбывал наказание в 6-м отряде ИК-7.
Собеседники «7×7» признают, однако, что не знают, присваивал ли Коссиев и другие руководители ИК-7 деньги, которые вымогали с заключенных. Они подтверждают, что часть средств точно использовалась «по назначению»: между отрядом №6, где отбывали наказание бизнесмены, и карантином, где работал один из них, построили забор, а в здании отряда выполнялись работы по устройству системы отопления. Но сколько это стоило — 250 тыс. (столько денег было переведено на «нужды колонии») или меньше, — оценить невозможно. Следствие, похоже, также не располагает полными данными. В материалах дела значится, что Коссиев через посредничество Кузнецова вымогал деньги «на ремонтные и строительные работы на территории колонии» в «условиях недостаточного бюджетного финансирования», «стремясь представить себя в выгодном свете перед руководством» карельского УФСИН.
Поборы и взятки были лишь одним из способов заработка руководства колонии при Коссиеве. Из рассказов бывших сотрудников и бывших заключенных исправительного учреждения, а также из материалов уголовных дел в отношении бывших руководителей колонии следует, что обычной практикой было и использование фактически рабского труда заключенных.
Сколько всего видов «бизнеса» организовало руководство колонии, сейчас выясняет следствие в сотрудничестве с ФСБ. По информации собеседников «7×7», помимо типографии, швейного и деревообрабатывающего производств, на территории колонии действовало камнеобрабатывающее предприятие и автосервис. Автосервис был оперативно закрыт в 2016 году после того, как на колонию стали обращать более пристальное внимание в связи с «делом Дадина». Камнеобработка продолжается до сих пор.
Сотрудник одного из карельских предприятий подтвердил «7×7», что на территории колонии проводилась обработка камней, вероятнее всего, «по серой схеме»:
— Я не знаю, как в обход всех правил наш учредитель завез в ИК-7 и установил там камнеобрабатывающее оборудование. Ясно только, что резали камень зэки бесплатно или почти бесплатно, в результате образовывалась дополнительная прибыль. Ее, вероятно, распределяли между нашим руководителем и начальством колонии. Когда началась движуха с Дадиным, они на время вроде как прекратили сотрудничество, но через некоторое время его возобновили.
По данным знакомого с ходом следствия источника «7×7», Коссиев пошел на сделку со следствием и после ряда очных ставок с пострадавшими дал признательные показания. Судебное решение по уголовному делу в отношении Сергея Коссиева будет приниматься «в особом порядке», то есть без судебного разбирательства, без допроса свидетелей и тем более без привлечения прессы. Бывшие заключенные колонии опасаются, что Коссиев может избежать реального наказания, потому что «система не желает выносить сор из избы».
Собеседник «7×7» из числа бывших заключенных колонии говорит, что после ухода из колонии Луиста и Коссиева вымогательства прекратились. Однако созданная им система насилия вряд ли разрушится с его уходом. Многие из тех, кого бывшие заключенные называли садистами, остаются работать в ИК-7.
Некоторые из осужденных, подавших жалобы на пытки и издевательства после письма Ильдара Дадина, теперь сами стали фигурантами новых уголовных дел. Одного из таких осужденных — Кобу Шургая — судят за «ложный донос», Хазбуллата Габзаева уже осудили на 1 год и 8 месяцев по статье о «дезорганизации» работы колонии, по той же статье будут судить еще одного жаловавшегося на пытки осужденного — Юрия Коробейникова.
Источник: 7х7
