Ситуация с Алексеем Козловым начинает из детективной истории превращаться в плохой фарс. О том, как суд коряво пытался исправить свою же ошибку, я рассказывал в предыдущей статье.
Напомню коротко: 15 марта 2012 года, Пресненский суд вынес приговор по итогам повторного слушания уголовного дела и назначил наказание Алексею Козлову в виде лишения свободы в колонии общего режима. Замечу, Козлова А.А. взяли под стражу в зале суда. Суд при этом не учел, что во время отмены Верховным судом первого приговора Козлов А. отбывал наказание в колонии-поселении. Суд этого не учел, несмотря на то, что сведения об этом были в материалах уголовного дела, и об этом заявлял защитник Алексея Козлова – Костанов Ю.А. Боже мой, какие мелочи, суд этого не заметил. Как не заметила и коллегия Мосгорсуда при кассационном рассмотрении, хотя, опять же, об этом в кассационной жалобе адвокат Костанов Ю.А. заявлял отдельно от других доводов жалобы. Дошли до надзорной инстанции, и вдруг, судью Пресненского суда Васюченко осеняет, и она 16 июля 2012 года (аккурат, когда идет тяжба с УДО в колонии) выносит постановление об уточнении приговора, в котором она изменяет вид наказания Козлову А.А. с колонии общего режима на колонию-поселение.
Просто умиляет фраза из этого постановления, объясняющая (ну, судья думает, что объясняющая) рождение этого постановления, фраза следующая «суду стало известно, что Козлов А.А. во время отмены Верховным судом приговора отбывал наказание в колонии-поселении…»
Какая прелесть! Интересно откуда еще суду стало это известно? Сон приснился? Или НТВ рассказало? А что? Сейчас многие факты становятся известны от НТВ.
Ладно, едем дальше, стало известно, так стало. Хотя знаем, что было известно. Или суд не читает материалы уголовного дела?! Даже подумать о таком страшно, правда?
Ну что ж, суд рождает интересные постановления, а мы чем хуже? Подаем ходатайство судье Пресненского суда Васюченко. Смысл ходатайства простой, если в двух словах, просим «ну раз Вы уточнили приговор, то будьте последовательны. Раз Вы изменили режим, то верните все на круги своя. Козлов А.А. по закону и по приговору, будь он изначально правильно постановлен, должен был следовать в колонию-поселение по предписанию (после вступления приговора в силу) своим ходом и за счет государства. Второе неважно, главное, своим ходом. А Вы что сделали? Вы его в СИЗО закатали, там он ждал вступления приговора в силу, потом этапом в колонию. И с 15 марта 2012 года до сегодняшнего дня он-таки не там, где ему положено, причем по Вашей милости. Так что, давайте-ка освобождайте его из-под стражи и пусть ФСИН дает ему предписание о следовании в колонию-поселение. Если кто-то сможет мне доказать, что мы не правы (аргументированно) – я съем свое удостоверение адвоката.
Ни за что не догадаетесь, что ответил Пресненский суд (все-таки соседство с зоопарком плохо влияет на судей). Ничего!!!
Сегодня, а ходатайство подано 1 октября 2012 года, я пришел узнать о судьбе нашего прошения. Помощник судьи как-то неуверенно сказала, что в рассмотрении ходатайтсва отказано, и отказ направлен мне почтой. Смирившись с судьбой, я попросил выдать мне на руки отказ, так как почта работает…ну, скажем, не очень хорошо (просто материться здесь нельзя). Вот теперь, держитесь за стулья.
Цитирую этот шедевр дословно: «Мы не можем дать Вам на руки ответ, так как он у нас не сохранен. Вам он направлен почтой, ждите!» И как-то неожиданно быстро, но ненавязчиво рядом со мной вырос судебный пристав.
Я очень деликатно, отключив мозг вообще (он тут не нужен, как видите), говорю: «Мммм, простите, а Вы отказ в рассмотрении ходатайства к материалам дела же подшили? Вот оттуда и скопируйте. А я не уйду, пока не дадите»
Ответ: «Мы такие отказы к материалам не подшиваем» Дальше, повторение о том, что мне все направлено почтой, ну и по тексту.
Все можно было бы списать на некомпетентность помощника, но маленькая деталь – помощник разговаривала со мной, находясь в пяти метрах от открытого кабинета судьи Васюченко, и когда я стал напирать, она обращалась к судье. В итоге, голос судьи Васюченко произнес: «Пусть приходит завтра, найдем ответ и выдадим».
Опыт почему-то подсказывают мне, что нет никакого ответа. Надеюсь завтра, узнаю точно.
К чему я это все? А тут как в анекдоте – «А что делать-то?» Когда суд, на который последняя надежда, превратился в ООО «Сажаем быстро и надежно», остается только рассказывать об этом всем, чтобы ни у кого не было иллюзий.
