Обращается к Вам простой, законопослушный пенсионер, Семёнов Виктор Александрович, проживающий в городе Усинске? честно отработавший на севере почти всю свою жизнь. Обратиться к Вам мне пришлось по причине того, что 5 февраля 2009 года моего сына Семёнова И.В. задержали по подозрению в совершении преступления предусмотренного статьёй 162 УК РФ.
На момент задержания Семёнов Иван находился на больничном, т.к. ему была сделана операция на ключице. В деле есть выписка из истории болезни. Это не было принято следователем во внимание. Данное дело находилось у следователя, который, первоначально допросив потерпевшего и его дочь, вынес постановление на арест моего сына, который в момент совершения данного преступления находился в другом конце города, на дне рождения своего друга, о чем свидетельствуют 8 взрослых людей, один из них шофер такси. Следователь допросил 1 раз моего сына, протокол допроса составил всего несколько строк и этапировал его в Воркуту, после чего пустил данное дело на самотек.
Все аргументы моего сына о непричастности к данному делу ни кем из следственного отдела ОВД г. Усинска не были приняты во внимание и проверены. Свидетели сына не были допрошены, про них просто забыли. Через 45 дней следователь был благополучно отправлен в отпуск, дело было передано другому следователю. С горем пополам были допрошены свидетели со стороны подозреваемого, которым просто приходилось обивать порог кабинета следователя (чтобы их допросили). За все время следствия – 60 дней, мой сын был допрошен всего 2 раза. Ни очных ставок, ни других каких-то следственных мероприятий проведено не было. Вещей потерпевших, денег найдено не было. Фоторобот и поиск второго человека, о котором говорят потерпевшие, вообще не велся. 30 марта состоялись слушания в суде о мере пресечения моего сына, в зал судебных заседаний был вызван следователь, который на вопрос судьи о причинах продления заключения ничего вразумительного ответить не смог. Судья наводящими вопросами кое-как добилась от следователя ответа. О чем есть запись в протоколе суда. Судья пренебрегла достаточными аргументами адвокатов о невиновности моего сына и вынесла постановление на продление срока заключения под стражей. То есть после 2-х месячного срока, за который дело не сдвинулось с места, следователь через суд выпросил еще месяц и 23 дня заключения под стражей для моего сына.
7-ого апреля придя к следователю за разрешением на свидание, я узнаю, что он с 6-ого числа в отпуске, то есть тот срок, который он просил для продления следственных действий оказался ему совершенно не нужен. А начальник следственного отдела ОВД г. Усинска потворствовал этому беспределу.
На предварительном следствии показания детей Светланы и Романа сделаны под копирку, с одинаковой пунктуацией практически во всех допросах. Светлана говорит, заглянули двое неизвестных (протокол от 4 февраля), одетые во все темное и кроссовки, потом она вспомнила его фамилию, хотя фамилию подсудимого сказала только теща. Роман повторяет то же самое только шапка темно-синяя с белой надписью и кроссовки. Из-под шапки большие брови и толстый нос. На вопрос в коридоре было светло, отвечают: да, и тут же что напротив входа в комнату было темно. Дети смогли рассмотреть, во что были одеты нападающие. Причем в одном из них сразу узнают подсудимого. Дети оба говорят, большие брови, толстый нос, крупное телосложение и была приведена детьми одежда, все темное, но они смогли рассмотреть кроссовки. Подсудимый был в туфлях в тот вечер, это говорят все свидетели, но их никто не слышит (для чего нужны свидетели). Алиби, свидетели есть они или нет, это не важно. Начальник уголовного розыска, придя в больницу к потерпевшему, просит подписать готовый протокол допроса. Судья освободил потерпевшего от всех передряг, так как со слов малолетних детей тот находился, чуть ли не при смерти, но, отбыв 10 дней в больнице, преспокойно выписался.
Так как дело велось очень долго, почти 8 месяцев, а доказательной базы никакой, прокуратура дело вернула на доследование. Дело стал вести третий следователь.
Следователь проводит опознание через пять месяцев, летом в летнем варианте одежды, а дело было зимой, но это все проходит. Изъяв из 1 тома, состоявшего из 40 листов, несколько листов сделала с их помощью 2 том и больше ничего, но прокуратуру это устроило. Она нашла состав преступления и передала дело в суд.
На суде потерпевший отказался от всего, не знаю, не помню, не видел. На все вопросы: подсудимый бил — нет, золото брал — нет, телефон брал — нет. Потерпевший говорит: «Я не знаю, я не видел, я не помню». На вопрос вы разговаривали с подсудимым? Ответ: нет. Вы видели в подъезде лицо подсудимого? Ответ: нет.
Потерпевший уверяет всех, что у него была проститутка с 19-00 до 20-00. И в тоже время последний звонок с его мобильного телефона проституткам в 20-52. Потерпевший уверяет, что орудие преступления осматривала милиция, а сотрудники милиции его даже не видели.
На судебном заседании дети говорят уже новые слова. Папа пошел покурить после ухода тетеньки минут через 10, Что они слышали шум, смех, разговор в коридоре, квартире. Сначала было, что его ударили в подъезде, и он потерял сознание. Они пробыли минут 5 и ушли. Девочка с братом вышли и увидели лежащего папу и сразу позвонили бабушке, время звонка 21:09. Дети слышали, что кто-то пошел в комнату, кто-то остался в коридоре. (Дети, которые ничего не видят, не стали вызывать милицию.)
Они говорят, что спрятали ножик. Но на нем не было следов крови и отпечатков, потому что бабушка чистюля его вымыла и отнесла в милицию.
Суд и прокурор верит умственно отсталому в развитии ребенку, так как имеется медицинская справка о его состоянии.
Также суд и прокурор посчитали, что у подсудимого имелся мотив (он вдруг взял и появился) поскольку у брата подсудимого и потерпевшего имелись личные неприязненные отношения. За время заседаний из уст прокурора насчет ходатайств, заявленных адвокатами, только и было сложено (Я против, я возражаю), а судья согласен. Потерпевший присутствовал всего с детьми один раз. Судья и прокурор заявили: они дали показания и нам больше не нужны, во всем мы разберемся сами. И разобрались на 9 лет.
Во время оглашения приговора сложилось мнение, что приговор писал не судья. Потому что он его читал, заикаясь и запинаясь, как человек, видевший его в первый раз. В приговоре есть места, где многое неверно, что-то не совпадает по времени. Адвокатов никто не слушал, и стало ясно, что будет обвинительный приговор. Зам прокурора остался недоволен приговором, мол, мало дали.
А как же наш гуманный суд, а нет его и не было.
И поэтому я, Семёнов Виктор Александрович, перенесший 3 инфаркта, операцию на сердце, прошу Вас, по мере возможности помочь мне.
Кассационная жалоба в верховном суде Республике Коми тоже не дала никаких результатов.
Во время судебного заседания кассационного суда пришло представление Усинской прокуратуры, в котором гособвинитель Агапов просит кассационный суд в связи с недоказанностью ст.162 ч.3 переквалифицировать на ст.158 ч.2 и ст.115 ч.1, изменить строгий режим на общий и срок содержания 3 года. Прокурор г. Сыктывкара данное представление поддержал в полном объеме, но суд оставил приговор без изменения, не смотря, ни на что 9 лет. За то, что ничего не совершал.
