И я хочу здесь сказать огромное спасибо Николаю Левшицу, который привез мне только что нужных предметов уже для следующего СИЗО, после той акции по сбору средств, что проводила я лично, и мне бы не хватило уже сил на новую. Спасибо! Видно, кто что-то делает и кто реально думает о заключенных. И еще раз спасибо тем, кто помог заключенным в прошлый раз.
А мы тем временем встретились в ОП с коллегами на коллегии ОНК и обозначили перспективы роста и ряд волнующих нас проблем. Существенная часть проблем, товарищи, заключается в том, что надо читать законы. Всем. Иногда эти законы, кроме того, надо править, выходить с инициативами. Но сначала — прочесть. Иначе ничего не сдвинется с мертвой точки. Нам дана счастливая возможность объять необъятное: выслушать лиц, содержащихся под стражей, выслушать сотрудников изоляторов, увидеть кое-что своими глазами — и затем сравнить это с действующим законодательством. И увидеть дыры, бреши, системные проблемы и ошибки, актуальные необходимости. Это действительно возможность уникальная, открывающая просторы для творческой правовой работы. Мне бы очень хотелось, чтоб общественный контроль развивался и на иные сферы жизни. Школы, больницы, социалка, ЖКХ — всё это очень нуждается во взгляде независимых наблюдателей. Вряд ли их там ждут, но оно очень нуждается. Надеюсь, кто-то когда-нибудь введет туда общественный контроль, будет бороться за это подобно тому как Валерий Васильевич Борщев боролся за общественный контроль в местах лишения свободы.
Так что у нас — СИЗО. И завтра мы поедем в СИЗО-2, в Бутырку. Если у кого-то есть там необходимости — мы готовы.
А вообще… Вот вспомнилось тут… Недавно, в камере. Я обычно не лезу в некоторые дела. И мы очень часто сталкиваемся в камерах с ситуациями, когда у кого-то есть проблема, но другие лица, содержащиеся в камере, не дают ее озвучить. Не редкая ситуация. Женский — это вообще в порядке вещей, это — старшая по камере, которая может и затыкать рот, и оттаскивать. И мои коллеги вступают в беседу: а мы вообще не с вами разговариваем. Не могли бы вы отойти?.. Вы поговорите с нами потом. Но и в мужских камерах бывает такое, по сопряженным причинам, но не совсем таким. Тут будут жалобы, или нет, зависит от разных обстоятельств.
И вот попадается мне очередной такой. Вообще не дает говорить парню, а проблемочка у того есть. Говорю: хватит, хорош, успокойся. Ведешь себя вообще не по-товарищески, так нельзя. Вон там пойди сядь, пока доразберемся. Пожалуйста. Нехорошо это, но жить — тебе.
Нет, сейчас он нажалуется, а потом они нам вообще кислород перекроют. Кто перекроет? Какой кислород? Тут и так нет ничерта. Сигареты, купленные мною в «Ашане», давать перестанут? Видишь, вообще все ушли, никого нет. Я, ты и он. И еще пять человек. У человека — проблема. У тебя будет проблема — ее никто решать не станет, если ты так ставишь себя. Не надо вот так, тебе сидеть-то тут два дня… здесь. А дальше — дольше. Вопрос репутации.
Задумался. А ты такая-то? Ну да, это я. Ой, говорит, извини… Хм. Давно никто мне не говорил «извини». Хоть причем тут я? Вон перед ним извиняйся, если охота.
Он: а у меня, кстати, тоже проблема есть. По здоровью. А они ушли. Ушли? Ушли. Послушаешь? Давай.
Ну, мы на «вы», естественно, разговариваем, исключительно вежливо. Смысл такой. И расходимся все по своим делам.
Уважаемые, всегда пытайтесь ставить себя на место того, кому хуже. А то, знаете, ну да, каждый за себя — один Бог за всех… (с). Но Бог иногда бывает занят.
А по аллюзиям… вот вспомнилась песенка про Майдан, в юности всем так нравилось, как я ее пела. Если что — ей много-много лет. Моих записей у меня нет, вот есть чужая. Но читается песенка сейчас интересно. http://www.audiopoisk.com/track/no/mp3/galina-besedina—perevedi-mena-4erez-maidan/ Калька с украинского.
Пусть и меня переведут.
