Действительно люди наши рекомендации помнят и ситуации на глазах улучшают. Вот прямо от вешалки играя, от бюро передач. Книга жалоб там в свободном доступе. Веревочкой к окошку привязана. А это даже лучше, чем в кожухе на стене: тут ее все видят, но никто не уносит. И люди туда — пишут. И мы видим, что никто ничего не скрывает, всё как есть — так и написано. Не как в СИЗО-4, последняя запись — от июня. Нет, в СИЗО-5 — не так. И в этой книге то «наша огромная благодарность сотруднице Кате», то «стою тут пью у окошка валидол, научите ваших сотрудниц хоть общаться по-человечески». В день — по три обращения. То есть люди понимают, что писать — есть смысл. И пишут. И нам это ОЧЕНЬ нравится. А что кто-то картинку нарисовал — так перелистнули страницу и дальше поехали. Честно, мне бы очень хотелось, чтоб во всех СИЗО эта книга была бы именно такой. Нормальный процесс, нормальная жизнь.
Телефон доверия, естественно, выведен на дежурную часть. Но, как ни странно, кто-то туда звонит, ему говорят: перезвоните, — и даже помочь в решении вопросов пытаются. То есть он не зря там стоИт. Не знаю, есть ли там какое-то доверие, но помощь — есть.
Сразу тут напишу для СИЗО-5, про ту ситуацию, которая обсуждалась сегодня, та, которая зависит от вас, а не от нас. Я что-то забеспокоилась по поводу сроков ее улучшения. Может быть, надо было ее решить сегодня. Что-то мы отвлеклись… Огромная просьба решить ее хотя бы завтра утром. Мы с коллегой Магомедом будем вам очень признательны.
Явно улучшается качество ведения журналов. Действительно так. Явно улучшается качество пищи. Борщ — так себе, а вот гречка с мясом вообще отменная, я съела в камере ложку — так не удержалась, съела вторую. Ладно уж, решила не объедать арестантов. А то бы и третью съела. Хоть там, в карантине, порции были изрядно здоровенные. Меню — разнообразное. Картофель на ужин вполне себе ничего, запах очень приятный.
Спасибо, видим рыбу минтай. Куда симпатичней рыбы путассу. Сейчас дают и ту, и другую, а также сельдь. Но хотелось бы, чтоб всё же начали давать салаты из сырых овощей, а не только винегрет. Мне вот сказали, что вам разрешили. Нет, не наказали никого в седьмом изоляторе. Я же писала об этом уже. С октября можно? Хорошо, пусть будет с октября. Но хорошо б, чтоб с октября было…
Я останавливаюсь еще раз вот на этом месте, потому что тут очень важно понять, как немного было нужно, оказывается, чтоб еда приобрела вкус еды, запах еды, — то есть стала наконец едой. Просто попросить. Просто обратить на это внимание. И вот как-то всё вдруг изменилось… Наша огромная благодарность всем, кто сделал шаги в этом направлении. Это зачтется всем нам. Может, здесь, может — там. Мы и вы сделали этот мир чуточку лучше.
С интересом обнаружили в меню такие блюда как «гуляш» и «жаркое по-домашнему». Карты, правда, были на утверждении. Интересно будет и на карты, и на блюда как-нибудь заехать посмотреть.
А вообще, конечно, любопытно всё в системе устроено. Вот в одном СИЗО готовят рыбные котлеты. Я говорю: слышите, другой СИЗО, в одном СИЗО готовят рыбные котлеты. А, как они могут, кто им разрешил? приедет проверка управления и даст им трендюлей. Я: а, дело-то в том, что раньше они котлет-то не готовили, а мирно варили или жарили рыбу, но тут приехала проверка главка и заинтересовалась путассу: мол, почему одним заключенным достается рыбка большая, а другим маленькая. И проверка сказала, что за такое неравенство даст всем трендюлей (ну вот в такой версии, извините, мне это всё известно). И с тех пор в одном СИЗО готовят приблизительно одинаковые рыбные котлеты. Поэтому вы тут сами решайте, что что вам больше нравится трендюлей получать — за котлетки или за неодинаковые рыбки. Я не знаю, моё дело сторона, я информацию довела.
Никаких кроватей, правда, с приваренными планками члены ОНК Москвы, к сожалению, не обнаружили. Руководство нам разъяснило, что раньше когда-то планки приваривали. А теперь — не приваривают. Давно уже. Ладно, письмо мы вчера отправили по этому поводу…
Сотрудник: вон другой сотрудник, он из тыла. Спросите его про кровати, которые ищете, небось, он знает. А тот сотрудник с прошлого нашего посещения очень встревоженный, как мы курицей заинтересовались, он не слушает, что его спрашивают и считает панацеей от всех бед очень быстро говорить и сразу всё решительно опровергать. Мы говорим: можно спросим у вас за КДК? Он в лице меняется и: что такое КДК? Я не по КДК! Я не знаю КДК! Нет, я не знаю, что такое КДК! Почему вы спрашиваете меня про КДК?!
Мы даже тоже испугались: вдруг что неприличное спросили?.. Говорю: ну КДК это кровати собственно и есть… ну, кровати… это, шконари, вот!
Сотрудник: о! Шконари — знаю. Знаю шконари — КДК не знаю. Не знаю КДК — знаю шконари. Это они, что ли, шконари, КДК? Надо же… Нет, я лучше про продукты…
Ну да, шконари они и есть, собственно, кровати двухъярусные камерные, сокращенно — КДК называется. Так в документации написано. Совершенно не хотели никого уязвить или напугать. Ну нет их — и нет. Но надо… Будем ждать реакции на наши письма. Вдруг услышат.
СИЗО-5 расселил свои долгоиграющие карантины, спасибо. Ну, есть теперь некоторое количество раскладушек. Ну и ладно. Не такое переживали. И совершенно замечательные сделал и заламинировал СИЗО-5 образцы апелляшек и внутренних заявлений и вдруг к ним добавил собственные — по обжалованию действий следователей, оперативных всяких сотрудников… Это мы не писали. Это они сами откуда-то взяли, честь им и хвала. Просто респект. Мы тоже такие хотим. Можно нам такие? Просто замечательно, когда видишь, что люди пытались что-то улучшить… найти… сделать… И сделали же! А в идеале-то надо б такие штуки иметь не только в карантине, но и во всех камерах. И все бы тогда не дурью маялись в камерах, а занимались бы нормальным полезным делом.
Особенно удивительно — на фоне, извините, Бутырки, куда шлялись, извините, наблюдатели, по четыре раза в неделю, что-то объяснить пытались, тексты слали… уговаривали… Ладно, вот пойдем завтра в Бутырку и посмотрим, будет там что-то меняться или там ничего не будет меняться, кроме обожаемых экскурсионных маршрутов. Ну, это ж замок… Ага, с привидениями. Знаем мы эти привидения. Страшноватые. Только и с ними надо будет разобраться. Вот действительно, буду банальна: кто хочет — ищет возможности. Кто не хочет — причины. В СИЗО-5 возможности ищут. Спасибо за это.
И нюанс: что-то тапочек всё же в карантине не видать снова… Нельзя ли тапочки господину Нарзулиеву в карантин? Он очень просит, говорит, что не знал, что можно. Дадите, ладно?
