А вот не всегда у меня слезы текут, кстати. Мне просто нормально от происходящего бывает иногда, и просто я рада, мне приятно. Вот когда звонят. Когда мне звонит родстенница этого злосчастного Петрова и говорит: спасибо. Ссылки актуальны? Я вам денег переведу. Я говорю: мне будет очень приятно, если вы этого не сделаете. А чем я могу? А вы всё уже сказали, что могло меня порадовать. Вы сказали: никто никогда раньше не интересовался, да еще бесплатно, что у нас тут происходит. Вы — первая, кто помог. Мы не думали, что так бывает.
Поинтересовались. Помогли. Делайте так же теперь. Давайте делать шире круг. Помогите еще кому-нибудь. Хоть старушке через дорогу перейти. Мне очень приятно было поговорить с вами. Адекватная, умная женщина. Спасибо.
А одна бабушка 95 лет меня сегодня ласково назвала, когда я ей звонила от внучки из СИЗО привет передать. Спасибо тебе, говорит, Аня, моя кошечка. Вот как. Бабушку, кстати, Мария Осиповна зовут. И мою звали точно так же. Поэтому приятно вдвойне.
Звонят. Ух ты, осужденный Иванов, похоже, уехал на этап со своим ингалятором. Ему выдали ингалятор. Спасибо, доктор. Вы нас слышите, и мы обращаем на это внимание. Не спасибо, режим. Вы нас не слышите. Там ведь другие пожелания были. А надо было слушать. Не обессудьте. Вам до сих пор кажется, что когда мы говорим — это мы так шутим? Зря. Ну, вам жить…
Звонят. Ой, а это тюрьма звонит, один далекий изолятор. Камера звонит. И говорит: спасибо, что к нам зашли. Это было круто. Нет, реально. Нам дали, что мы просили. Я спрашиваю: последствия были? Были, а как же? Иначе не бывает. Разрулим. Может быть.
Ну что, тихаримся?
Дальше — внимание. Нет! Нет, вы уж ходИте, как хОдите. Это стОит того. Вы не представляете, что творится до вашего прихода и что творится после. (Тут я не буду рассказывать, что творится, ладно? Но это очень прикольно, я давилась со смеху.) Но это стОит того. Просто как вы с нами разговариваете. С нами так не говорили. Мы не видели таких правозащитников. Кто вы? Вы только не уходите, вы давайте. На вас смотрят. Как вы там где-то ходите. Все знают, где. Вас ждут. Ну, в общем спасибо. Давайте дальше. Тут что-то меняется. Не уходите.
Блин, не уйдем.
А круче всего тут офицер в другом СИЗО высказался. Типа: это очень как-то нехорошо, когда криминалитет встает на путь жалоб в ОНК. Это не по понятиям. Настораживает. ЧТО??? Ой, это была высшая похвала. Нет, это как-то очень хорошо, на наш взгляд. Это очень замечательно. Может, вы когда-нибудь закончите со своей войной, на которую вас, как я уже писала, никто не посылал, и из боевых условий система превратится в нормальную пенитенциарную, призванную перевоспитывать, а не унижать, не угрожать и не уничтожать? ОНК, вы сам знаете, это — посредники. С вами не говорят — с нами говорят. Не западало обратиться к посреднику. Вообще нормально. Все модные давно так делают. Но мне занятно, когда вы криминалитету понятия разъясняете. Мне казалось, у вас — другая функция. Погоны вот это, звездочки, законы, палки резиновые, все дела. Ладно. Мы как-нибудь разберемся. Хоть проблем вы создаете до жути. И однажды нам это надоест.
В общем, я спасибо хотела сказать, кто мне сегодня звонил. Я правда чувствую сейчас, что всё не зря. И это придает сил. Еще раз: спасибо. От души.
А вот еще мне любят сказать: камер у тебя говорящих много? Хочешь дезорганизовать работу учреждений? Нет. Мы никуда не торопимся. У нас другие методы. А вот кто может дезорганизовать отчасти работу учреждений, так его зовут А. Коновалов. Он работает в Минюсте. Он министр. Он подписл приказ 125, не диетный, другой. Давайте посмотрим завтра, как это на практике работает.
Песенка на ночь. Мы с детками любим, морализаторская. В ней что-то про нас есть.
http://yandex.ru/yandsearch?text=%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%20%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%88%D0%B0%D0%BB%20%D0%B8%20%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D0%BB%20%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B5%D0%B9%20%D1%81%D0%BF%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%B1%D0%BE%20%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%86%20%D1%81%D0%BB%D1%83%D1%88%D0%B0%D1%82%D1%8C&lr=213
Завтра в Матроску поедем. Луну зажигать.
