После публичного заявления об угрозах и объявления голодовки судьба Надежды решится в течение недели-полторы. Если за это время девушку не переведут в другую колонию, до «звонка» она скорей всего не доживет. В отмазку пресс-службы УФСИН по Мордовии не верю, думаю, что это байки сильно очканувщего «кума» Куприянова для руководства ФСИН.
Толоконникова права, что голодовка единственный действенный способ воздействия арестанта на администрацию. По себе знаю. Пока сидел, четыре раза объявлял голодовку и каждый раз на седьмой-восьмой день администрация колонии шла на уступки, удовлетворяя хотя бы часть требований.
«…в начале сентября я провел голодовку с требованием 8-часового рабочего дня, оплаты не менее минимального размера оплаты труда (4300 рублей) и выходных для работающих осужденных (как это предусмотрено статьями 104,105,129 УИК РФ).
На 7-й день голодовки меня принял начальник ФБУ ИК-10 полковник в/с Гарипов И.М. и пообещал, что труд осужденных будет организован в строгом соответствии с УИК РФ.
Голодовка была прекращена. Действительно, продолжительность рабочего времени осужденных, отбывающих наказание на участке колонии-поселения, была сокращена до 8 часов. Но, увы, продолжалось это недолго. Вскоре все вернулось на круги своя — к 10—11-часовому рабочему дню, а в некоторые дни и того больше».
Это цитата из моего письма министру юстиции России. Письмо было опубликовано в «Новой» 12 января 2011 года. Уже 14 января в колонию нагрянула комиссия ФСИН. Проработав пять дней комиссия уехала, а у меня начались «проблеммы»….
20 января (на следующий день после того, как уехала комиссия), помню, средь бела дня объявили построение в коридоре барака. Такого раньше не было. Но на построение почему-то не вызвали ребят из гаража. Это уже потом я понял, почему их не вызвали. Едва все построились, как из барака исчезли все сотрудники, а «красные» начали подначивать толпу, выкрикивая: «Чего с ним возится!», «Из-за него одни проблемы!», «Мочить надо гада…»… Заметил, что на камеры видео-наблюдения были накинуты тряпки…
Казалось, еще немного и разъярённая толпа набросится на меня. Тактика поведения, выбранная мной, оказалась единственно правильной (спасибо «вору в законе» Грине Казанскому, который еще в СИЗО научил, как вести себя в подобных ситуациях). Встав вплотную к стенке (чтобы сзади никто не подобрался, не напал исподтишка), начал «персонификацию» недовольства:
— Пацаны, что за предьявы? Что за беспредел? У кого что есть – выкладывайте конкретно. Фарид! – выхватываю взглядом одного из самых здоровых, и, глядя ему в глаза, продолжаю: — Предьявляй! Какие у тебя лично есть ко мне претензии?
— Я? Я ничего. У меня нет предьяв – смущается Фарид.
— Андрей! А ты что можешь сказать? – уже смотрю в глаза Андрея: – Где конкретно я накосячил?
-Нигде, все ровно…
— Санек, может у тебя есть что предъявить?
— Мне нечего сказать…
— Вован, скажи пацанам, предьяви, может я где скрысятничал?
— Нет, Ирек, все ровно…
— Тимур, может я где по-беспределу поступил?
— Не поступил…
Толпа потихоньку начала расходиться….
Несмотря на то, что в бараке было жутко холодно, у меня спина взмокла… Начальник колонии тут же отправил меня в ШИЗО (формально – за нарушение, которое было «совершено» еще 18-го). События развивались так:
«20 января Муртазин был отправлен на 7 суток в штрафной изолятор в связи с тем, что «покинул свое рабочее место». В тот же день постановлением начальника ФБУ ИК-10 полковника Гарипова Муртазин был признан злостным нарушителем, что означает: «Прощай, УДО». Ирек воспринял все это как массированное преследование и объявил голодовку. В Менделеевск выехал московский адвокат Юрий Зак, представляющий в судах интересы Муртазина.
— Обвинение в оставлении рабочего места просто абсурдное, — считает адвокат. — В конюшне нет туалета, и по устной договоренности с администрацией Муртазин должен был пользоваться туалетом общежития, где проживают осужденные. Так оно и было в тот злополучный день. Но факт посещения общежития в рабочее время был расценен как нарушение правил внутреннего распорядка.
В день приезда адвоката Муртазин как раз должен был выйти из ШИЗО, но в тот же день ему дали еще 10 суток изолятора. За что? За то, что он «препятствовал проведению воспитательной работы с осужденными». Выразилось это в том, что Ирек прерывал воспитательный монолог сотрудника колонии вопросами и отпускал какие-то реплики. Возможно, опальный журналист по профессиональной привычке спутал сурово регламентированное мероприятие с вольной пресс-конференцией, но чтобы за это дали 10 суток… Адвокат Зак снова в недоумении:
— Похоже, массированная атака со стороны администрации колонии на Муртазина имеет конечную цель — изменение ему вида исправительного учреждения, а именно — перевод в колонию общего режима.
Такую попытку незадолго до Нового года администрация уже предпринимала, но суд отказал в удовлетворении ее требований» (отсюда).
31 января прямо из ШИЗО — на 12-ый день голодовки – меня выгнали из колонии по УДО, по заявлению, которое я написал еще в декабре. К слову, не было в заявлении ни признании вины, ни слов об исправлении и примерном поведении (можно убедиться, скан заявления об УДО лежит здесь).
1 февраля в колонию снова приехала комиссия ФСИН. Чтобы проверить устранение недостатков, обнаруженных двумя неделям раньше. Итог: начальник колонии, два его зама и еще восемь сотрудников были уволены. (К слову, возглавлял московскую комиссию замдиректоа ФСИН генерал Владислав Цатуров, с которым мне довелось пересечься в апреле 2012-го в ИК-3 во Льгове).
У Нади Толоконниковой ситуация намного сложнее моей. Хотя бы потому, что женские колонии – это зоны беспредела. Там за «грев» в виде чая или сигарет очень многие зечки могут выполнить любую прихоть хозяина (начальника колонии) или кума (начальника оперчасти). Хоть горловой минет, хоть избить кого до полусмерти, а то и до смерти… Повторюсь, в отмазку пресс-службы УФСИН по Мордовии не верю. Интересно, для каких идиотов это написано: «…Ю.В. Куприянов пояснил, что трудоустройством осужденных не занимается – решение о переводе принимает специально созданная комиссия. Ю.В. Куприянов отказался выполнить требования Верзилова и Хруновой, после чего обратился с заявлениями о склонении к совершению должностного правонарушения (созданию льготных условий для Толоконниковой) в Дубравную прокуратуру и начальнику УФСИН России по Республике Мордовия». Для кого ЭТО написано? Нет в стране зон, где «специально созданные комиссии» реально работают. Если бы заява в прокуратуру и в УФСИН была реально написана, она была бы обнродована еще до того, как было обнародовано заявление Нади об угрозах и голодовке. Похоже, что прикрывать задницу кума бросились не только фсишники, но и прокурорские…. К слову, до Толоконниковой в этой колонии тоже был ад.
В общем, надо вытаскивать Надю из мордовской зоны и отправлять хоть в Чувашию, хоть в Марийку….
