Сегодня впервые пришла на слушания по «Болотному делу» в Замоскворецкий районный суд (до этого бывала только в Никулинском суде), ожидала «рядовое» судебное заседание, а попала на допрос Алексея Навального.
Посетителей, включая родственников подсудимых и журналистов, пришло несколько десятков, но маленький зальчик не вместил всех желающих. Те, кому не повезло, смотрели видеотрансляцию. Мне удалось попасть внутрь, лишь благодаря удостоверению журналиста. Чувствовала себя неловко перед теми людьми, кто пришел поддержать подсудимых, но остался за дверью. Неужели нельзя найти зал большей вместимости?
В клетке на скамье подсудимых — Александр Марголин, Илья Гущин и Алексей Гаскаров. Рядом со своим адвокатом — Елена Кохтарева. Она — единственная, кто признал свою вину в участии в массовых беспорядках и находится не за решеткой, а под подпиской о невыезде.
Арестантов публика приветствовала громкими аплодисментами.
Алексей Навальный, выступая в качестве свидетеля защиты, держался уверенно, спокойно, говорил четко, не позволял себя сбить с мыли, хотя судья Наталья Сусина его неоднократно прерывала.
Прежде всего Навальный отметил, что никто из подсудимых в оргкомитете акции 6 мая 2012 года не был.
И на сайте ГУВД Москвы, и на сайте РИА «Новости» была опубликована схема движения колонн, сказал Навальный. Но по достижении Болотной площади манифестанты, по словам свидетеля, «удивлением обнаружили, что проход фактически перекрыт в нарушение той схемы, которая была согласована. Болотный сквер был закрыт, людям предлагали разместиться на Болотной набережной, которая уже заполнена».
Тогда организаторы шествия решили остановиться и ждать распоряжения полиции. Но те люди, которые шли сзади, не понимали, что это следует сделать. «В связи с этим мы приняли решение сесть на асфальт, чтобы визуально продемонстрировать всем, что нужно подождать», сообщил Навальный. «Это потом получило название «сидячей забастовки», добавил он.
В это время депутаты — оба Гудкова, Илья Пономарев — пытались выяснить у властей, почему людей не пускают в сквер. Но они потерпели неудачу — никто ничего не сообщил.
Затем произошло событие, которое, с точки зрения Алексея Навального, и стало причиной эскалации конфликта. Полицейское оцепление сделало шак вперед. Это привело к давке — за собравшимися стояло 50 тыс. человек, и при всем желании оттеснить такую толпу было невозможно. Часть людей оказалась за спинами полицейских.
«Это была преднамеренная провокация, организованная ГУВД Москвы и мэрией Москвы», выразил мнение Алексей Навальный. При этом он проинформировал суд, что и он сам, и ряд других организаторов шествия в связи с описанными событиями подавали в правоохранительные органы заявления о преступлении со стороны властей, но проверка по ним проведена не была.
Никто не делал попыток двигаться в сторону Кремля, такой возможности не было в принципе, потому что впереди стояла настоящая баррикада из тяжелой техники, подчеркнул Навальный.
Отвечая на вопрос стороны обвинения о зажженных файерах и распыленном газе, он высказал предположение, что они могли быть частью провокации, поскольку все демонстранты на входе тщательно досматривались полицейскими, причем изымались даже пластиковые бутылки с водой.
«Налицо факт мести. Были арестованы случайные 25 человек. Обвинения, которые им предъявлены, смехотворны. Эти действия полностью идентичны захвату заложников», — заявил Алексей Навальный.
…Кроме него, показания дали мама подсудимого Ильи Гущина, рассказавшая о его личности и некоторых семейных обстоятельствах, и он сам.
Илья Гущин подтвердил, что полицейское оцепление создавало проблемы с проходом людей на согласованную территорию митинга.
Кроме того, подсудимый подробно описал инцидент с полицейским Антоновым, в применении насилия к которому он обвиняется. По словам Гущина, он увидел, как человек в форме омоновца склонился над лежащим на земле и бьет его. Поскольку лежащий не был вооружен, не предпринимал каких-либо противоправных действий, а лишь пытался зарыть руками от ударов лицо, Гущин вмешался. Он подошел к силовику и потянул его рукой за форму вверх. Антонов замахнулся на Гущина дубинкой, и на этом их «общение» закончилось.
В связи с этим инцидентом Илья Гущин заявил суду, что признает со своей стороны нарушение ч. 1 ст. 318 УК РФ. Но категорически отрицает обвинение по ч. 2 ст. 212 УК РФ, вообще отрицает сам факт массовых беспорядков.
