Сейчас закон и практика его применения не дают гражданам с судимостью работать сторожами, вахтерами и уборщицами
На рассмотрение Госдумы внесен законопроект, конкретизирующий профессии, которыми запрещено заниматься гражданам с судимостью. Предлагается распространять запрет только на те виды деятельности, которые предполагают непосредственную работу с детьми. То есть экс-зэки смогут работать в составе технического персонала учреждений, где обслуживаются дети (школы, больницы, лагеря и проч.), так как их работа не предполагает прямого контакта с несовершеннолетними.
Сейчас Трудовой кодекс (ТК) запрещает допуск судимых к любой «педагогической деятельности» и «к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних» (ст. 331 и 351.1).
Такой запрет относится к тем, у кого есть непогашенная или погашенная судимость за ряд преступлений (против жизни и здоровья, против семьи и несовершеннолетних и др.). Но на практике, как сообщил «Известиям» автор законопроекта депутат Дмитрий Савельев, возникает неопределенность с толкованием и применением данных норм. Связано это с тем, что такого понятия, как «педагогическая деятельность», не содержится ни в законе «Об образовании», ни в других нормативно-правовых актах. К тому же в ТК обозначены лишь сферы деятельности, в отношении которых действует запрет, но не указаны конкретные виды работ.
В результате эти нормы применяются в отношении должностей, которые не предполагают непосредственную работу с детьми. Речь идет о техническом персонале тех учреждений, которые посещают несовершеннолетние. В их число, например, попадают, вахтеры, уборщицы, кочегары, сторожи и проч. Страдают и научные сотрудники научно-исследовательских лабораторий вузов, доценты институтов повышения квалификации и т.п.
— Когда говорят «сфера образования», то сюда попадают, например, научный сотрудник в вузе или завхоз в школе, — говорит Дмитрий Савельев. — А эти люди не имеют по работе непосредственных контактов с детьми. Часто бывает, что их увольняют, они судятся, восстанавливаются. Или не восстанавливаются. Всё зависит от трактовки содержащихся в законе формулировок конкретным судьей. Но должно зависеть непосредственно от закона.
В связи с этим, по словам депутата, законопроект закрепляет, что запрет на профессию будет действовать только в отношении тех видов работ, которые предполагают непосредственное взаимодействие с детьми.
Юрист компании «Хренов и партнеры» Александр Шемякин, говоря об актуальности этой инициативы, подчеркнул, что данный вопрос назревал уже давно. По словам юриста, исходя из судебной практики последних лет по этим вопросам доказать незаконность такого увольнения крайне сложно. Суд в большинстве случаев встает на сторону работодателя. Количество обращений по похожим поводам в высшую судебную инстанцию заставило Конституционный суд в июле 2013 года выпустить постановление № 19-П, поскольку суд увидел в данных нормах ограничения прав лиц с судимостью на свободный труд и свободный выбор профессии.
— При этом суд отметил необходимость учета вида и степени тяжести совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, обстоятельств, характеризующих личность, в том числе поведение лица после совершения преступления, отношение к исполнению трудовых обязанностей, а также иных факторов, позволяющих определить, представляет ли конкретное лицо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, — отметил Александр Шемякин.
Эксперт проекта «Общественная дума» Денис Рассомахин соглашается, что необходимость в конкретизации имеющихся в законодательстве формулировок есть и она стоит остро. Из-за них, по его словам, не принятыми на работу и уволенными из образовательных учреждений оказываются многие граждане, чья трудовая деятельность никак не связана с воспитанием и образованием детей. По статистике портала «Росправосудие», около 40% граждан, подавших иск о восстановлении на работе после увольнения в связи с судимостью, не занимались непосредственно образованием и воспитанием детей, не взаимодействовали с ними напрямую.
Не все рады расширению спектра возможностей бывших заключенных. Опрошенные родительские ассоциации настороженно отнеслись к инициативе, отмечая, что примерять эту идею к чужим детям всегда проще, чем к своим. Например, председатель центрального совета общественного движения «Всероссийское родительское собрание» Герман Авдюшин считает, что дети должны быть максимально ограждены от взаимодействия с теми людьми, которые могут им нанести психологический и физический вред.
— В стране не отлажена система социальной адаптации бывших заключенных, поэтому достаточно большой процент рецидивов. К тому же люди, преступившие закон, могут устроиться на те же должности технического персонала, например, в сфере торговли, производства, строительства, — отмечает собеседник.
Председатель общественной организации «Московский городской родительский комитет» Руслан Ткаченко указал, что с гуманной точки зрения каждый такой случай следует рассматривать в отдельности. Это те ситуации, в отношении которых трудно установить некие универсальные нормы допустимого. В то же время следует помнить и о возможной реакции родителей, которые настолько остро воспринимают всё касающееся их детей, что часто выходят за грань адекватности, добавил Ткаченко.
В свою очередь, завлабораторией философии образования Института теории и истории педагогики РАО Яков Турбовской указал, что и старый, и новый юридические механизмы всё же являются хирургическими способами решения той или иной проблемы, тогда как в данном случае требуется терапия — индивидуальный подход.
— Важно рассматривать каждый случай в отдельности. Для сравнения: на Западе существует механизм гарантий, когда за человека, преступившего закон, поручаются люди, которые его знают и которые ему доверяют. Подход должен быть тоньше, гуманнее. У меня были студенты, которые сидели в тюрьме, но потом стали прекрасными специалистами. Ведь от одного решения может зависеть вся дальнейшая жизнь человека, — пояснил Турбовской.
