Новое развитие получает уголовное дело бывшего гендиректора ЧОП » Витязь-Спорт» Александра Маркина, находящееся в Мособлсуде. С подробностями этого дела, которое сам Маркин, удерживающийся в СИЗО-4 Москвы, называет сфабрикованным, можно познакомиться в «Живом журнале» по адресу: http://sivilia-1.livejournal.com/730992.html.
Напомню, что Испания, экстрадировавшая подсудимого в Россию по обвинению в организации убийства совладельца компании по продаже куриного мяса «Оптифуд» Михаила Вюнша, должна ответить на новый запрос российской стороны. Отечественные власти желают получить «добро» на предъявление Маркину обвинения по еще одному эпизоду – организации убийства Проснякова, также имевшего отношение к бизнесу «Оптифуда».
Жена Александра Маркина Марина направила в испанский суд письмо, в котором она оспаривает факт распространения действия экстрадиции на эпизод об убийстве Проснякова, а также описывает условия заключения своего мужа в РФ.
Не исключено, что на заседании 11 октября Мособлсуд уже получит ответ испанских властей на просьбу российской прокуратуры расширить Александру Маркину обвинение.
В Audiencia Nacional
от Марины Маркиной,
супруги экстрадированного в Россию
подсудимого Александра Маркина
Уважаемый суд!
Вам пишет Марина Маркина – резидент Испании (D.N.I.: X3857403-G) и супруга гражданина Российской Федерации Александра Маркина, который, по решению Audiencia Nacional, был экстрадирован в Россию во второй раз с гарантией от Испании, что по отношению его будет проведен честный, непредвзятый суд и только в рамках запроса Россией. Цель моего письма – выразить мою серьезную обеспокоенность и обратить ваше внимание на противоправную, по моему твердому убеждению, ситуацию, к которой прокуратура России подталкивает власти Испании.
22 февраля 2012 года Испания экстрадировала моего мужа в Россию в связи с тем, что на родине ему предъявлено обвинение в организации убийства совладельца компании по продаже куриного мяса «Оптифуд» Михаила Вюнша. Мой муж, как он неоднократно подчеркивал, никогда не боялся справедливого суда, потому что он знает о своей невиновности в инкриминированных ему преступлениях. Однако Александр опасался и продолжает опасаться расправы в России под видом отправления правосудия. Ни для кого из тех, кто хотя бы немного интересуется данным вопросом, не секрет, что в России нередко применяется особое, исключительное правосудие. Для его обозначения даже возник новый термин – «басманное» правосудие, то есть, несправедливое, не соответствующее правовым нормам. Иначе говоря – судебный беспредел.
Уже больше шести месяцев Россия не проводит в отношении моего мужа беспристрастное судебное разбирательство и не выносит ему справедливый приговор. Вместо этого Россия пытается получить от Испании разрешение на предъявление моему мужу обвинения по еще одному эпизоду, по которому его экстрадировали первый раз из Испании и судом присяжных оправдали в России. Это организация убийства господина Проснякова, также имевшего отношение к бизнесу «Оптифуда». Из материалов уголовного дела моего мужа я знаю, что российская прокуратура направила в Испанию соответствующий запрос и требует на него положительный ответ.
Также от своего мужа я знаю, что сотрудники прокуратуры приходили к нему в следственный изолятор № 4 в Москве и пытались заручиться его согласием на предъявление ему нового обвинения. Мой муж такого согласия не дал.
Я, не только как жена, но и как резидент Испании, уважающий демократию и принципы правового государства, не могу понять, как можно:
а) экстрадировать человека по одному обвинению, а судить по другому;
б) разрешить предъявить дополнительное обвинение уже выданному из Испании человеку;
в) провести по этому вопросу судебное разбирательство в Испании в отсутствие здесь самого обвиняемого.
Я считаю, что такое требование России грубо нарушает испанские и международные правовые нормы, в частности, статью 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующую справедливое судебное разбирательство. Я призываю Audiencia Nacional и другие органы власти Испании, полномочные принимать такие решения, не допустить этого нарушения.
Я верю, что Испания уважает права и свободы человека не на бумаге, а на деле, что она не допустит попрания закона, и что мне не придется подавать жалобу в Европейский Суд по правам человека.
Все шесть месяцев, в течение которых мой муж тщетно ожидает суда, он провел в российской тюрьме. Условия содержания моего мужа вопиюще не соответствуют международным стандартам.
В частности, регулярно повторяется следующая ситуация. Моего мужа привозят из следственного изолятора № 4 города Москвы в Московский областной суд. Там судья Регина Богачева объявляет, что судебное заседание в очередной раз перенесено, потому что прокуратура России ждет согласия Испании на предъявление моему мужу нового обвинения. На этом заседание суда заканчивается.
Ради этого моему мужу приходится вставать в пять утра. В шесть утра его выводят в сборное помещение. В этом помещении все заключенные, у которых на этот же день назначено судебное заседание, ожидают доставки в суд. Это очень маленькое по площади помещение, а людей туда помещают очень много. Почти все курят. Между тем, у моего мужа отрезана часть легкого после огнестрельного ранения, из-за чего в тесном и наполненном сигаретным дымом сборном помещении он испытывает трудности с дыханием, а также сильные головные боли. В этом помещении заключенные могут проводить по несколько часов в день.
Доставка в суд из следственного изолятора и обратно осуществляется грузовым автомобилем, оборудованным неотапливаемым и невентилируемым металлическим кузовом, так называемым «автозаком». Соответственно, летом в этом автомобиле невыносимо душно, температура воздуха порой достигает 50 градусов по шкале Цельсия. Зимой же там столь же холодно. А если учесть, что 99 процентов заключенных и конвойных курят, то дышать в автозаке практически невозможно. На полу окурки, грязь.
В автозак зачастую заталкивается вдвое больше человек, чем это предусмотрено нормативами. Люди вынуждены стоять, полусогнувшись, сидеть друг у друга на коленях. Туалета не предусмотрено, людям приходится справлять естественные потребности в бутылки на глазах друг у друга. Долгие часы автомобиль развозит заключенных по всем судам Москвы. Мособлсуд нередко оказывается последним пунктом поездки.
Даже в том случае, когда судебное заседание длится не более минуты, обратно, в следственный изолятор, заключенного забирают только вечером. Весь день он проводит в тесном и грязном караульном помещении. Горячий обед не предусмотрен, можно взять с собой из следственного изолятора только сухой паек. Съедать его приходится в антисанитарных условиях. Проделав столь же утомительный обратный путь в автозаке, в своей камере заключенный оказывается только поздно вечером, когда ужин уже закончен.
Я хотела бы подчеркнуть, что это – не из ряда вон выходящее, а обычное, типичное, повсеместно принятое обращение с заключенными в России. Между тем, оно нарушает статью 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, запрещающую пытки и бесчеловечное, унижающее достоинство обращение.
Почему мой муж, будучи невиновным, как и любой человек до обвинительного приговора суда, должен из месяца в месяц переносить эти муки?
Я призываю уважаемый суд не допустить дальнейшего нарушения в отношении моего мужа прав, закрепленных в статье 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Я призываю не давать согласия России на предъявление моему мужу нового обвинения, потому что это также грубо нарушит его право на справедливое судебное разбирательство, закрепленное в статье 6 Европейской Конвенции.
Я надеюсь быть услышанной. Я верю, что Испания не запятнает свою репутацию демократического и свободного государства участием в физическом издевательстве и судебной расправе над моим мужем.
С уважением,
Марина Маркина,
12 августа 2012 года
