Честно сказать, на меня до сих пор накатывается дикий ужас, когда я только вспоминаю осень 2007г. Это был ад… кромешный ад…
Вначале, я попросту отказывалась верить в происходящее… Как же мне было невыносимо плохо … И днем, и ночью я тупо твердила себе одну и ту же фразу: «Это страшное недоразумение, ужасная ошибка, Николая обязательно выпустят, максимум через три дня ».
Однако, только в камере на Петровке 38 , Николай просидел около 10-ти дней.
Очень скоро, мне, жене арестованного предпринимателя, стало понятно, что такое тюрьма и что такое СИЗО (изолятор).
Со временем мне стало ясно: в СИЗО может попасть не обязательно отъявленный и закоренелый преступник, в любой момент там может оказаться любой человек. Особенно, если у него есть что отнять, если у него есть просто враги, у которых есть просто знакомые или нужные в органах люди.
Заключение под стражу — огромнейший стресс не только для самого человека, но и для всей его семьи. После того, как в зале суда впервые прозвучит фраза — «мера пресечения – арест», похожая на сообщение о жутком землетрясении, вся жизнь, кардинально меняется, а с нею меняются не только твои понятия, но и твои ощущения.
Наверно каждый, кто хоть как — то пересекался с тюрьмой, поддержит мое мнение о том, что первые дни заключения — самые страшные дни.
Даже согласно Стэнфордскому тюремному эксперименту, который был проведён в 1971 году и представлял собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной роли на поведение – именно ситуация влияет на поведение человека больше, нежели внутренние особенности его личности. ( изучала по психологии в БРАПрава, об этом позже).
В России же нет тюремных психологов, нет отдельных камер «первой ночи», где за впервые попавшими под арест или в заключение, внимательно наблюдают обученные специалисты.
Наоборот, именно при помощи сотрудников СИЗО следствие на первых порах успешно оказывает психологическое давление над арестантами.
Цель ареста не только Николая и многих бизнес-заключенных ( да и не только экономических ), а тех , кто по «заказу» попал в СИЗО — это не столько унизить и ослабить обвиняемого морально и физически , а сколько — уничтожить его волю к сопротивлению и борьбе. Да и сами условия содержания в СИЗО – нацелены на уничтожение человекa : пребывание там — пытка, человеческая жизнь там — ничего не стоит. И особенно трудно психологически, когда ты знаешь, что находишься там без вины, а по «заказу».
Те, кто сидит в тюрьме не первый раз – об этом всем уже знают, возможно, они неплохо себя чувствуют. А, каково «первоходцам»?
Много позже (после выхода Николая из СИЗО) я узнала, что там его уже ждали. Так называемый «смотрящий» по хате чеченец Ибрагим, хваставший дружбой с Басаевым и Радуевым, без обиняков заявил: «все о тебе и твоих активах в России и за рубежом знаю. Я жестокий, но справедливый. В общем, знай, командир». И понеслось….
СИЗО – хорошее место для выбивания нужных следствию показаний, особенно , если ты оказался слабый.
Каждый вечер чеченец Ибрагим устраивал «показательно-воспитательные» гладиаторские бои. Часто, на этой почве у Николая возникали конфликты, ему не раз приходилось защищать тех, кто слабее. В моменты таких разборок, его , 2-х метрового роста, крепкого телосложения , имевшего за плечами пять лет мореходки и два года службы в армии, прошедшего школу бандитских наездов и разборок, не раз посещали мысли — не остаться бы калекой самому.
Со слов Николая, в тюрьме, где много внутренних конфликтов и постоянных столкновений интересов, очень важно остаться человеком. Если ты попадаешь в заключение не на месяц, а на годы, то видеть унижения со стороны администрации и со стороны криминала, которые на твоих глазах мучают людей, просто невыносимо.
За время содержания в СИЗО, Николай пересекался с скинхедами и нацболами, попадались ему воры и убийцы, было много тех, кто был связан с наркотиками, и конечно же было очень много предпринимателей — «коммерсов», как их там называли, разных по статусу и по возрасту.
Для предпринимателей — опоры России, как их когда то назвала сама российская власть, не привычных и не приспособленных к подобным условиям, иногда, в силу своей интеллигентности, нахождение в СИЗО — было особенно тяжелейшей ежедневной пыткой. И это даже не жизнь, и даже не существование, а часто — физическое выживание вопреки многому. Ужасная скученность, постоянный смрад, не проходящий запах пота, тяжёлый смог — все практически курят, без вентиляции — дышать трудно, не хватает воздуха; зимой – морозильная камера, летом — душное пекло; живность : клопы, тараканы и мыши; отвратительная еда и нехватка витаминов; жесточайшие стрессы от неизвестности, внутренние переживания за свою судьбу и родных оставшихся на свободе; «прессинг» со стороны криминала по заказу следствия — приводят к тому, что даже у практически здоровых арестантов обостряются не только хронические заболевания , но появляются новые.
Так, за неполный год, практически через семь месяцев пребывания и смены разных камер и разных СИЗО — Николая при смерти увезли в центральную тюремную больницу – при СИЗО №1(в «Матросскую Тишину»), с инсультом. И лишь крепкое сердце бывшего мастера спорта по плаванию – оставило шанс Николаю … 1 % — выжить и не умереть.
Никогда не забуду то холодеющее состояние, то чувство страха и отчаяния, когда впервые ощутила фразу — «груз 200», от которой повеяло склепом…
Помню, как в ноябре 2009 года весь мир потрясла ужасная смерть Сергея Магнитского. Тогда, в те дни, его трагическая гибель обратила внимание всего мира, заставила публично заговорить о том, что реально творится в российских тюрьмах , о том ,что там можно просто напросто сгнить без суда и следствия . А вскоре , в СИЗО скончалась и тяжелобольная Вера Трифонова..
Помню, как после всего этого наконец-то заговорили о запрете арестов бизнесменов и предпринимателей, обвиняемых по экономическим преступлениям, наконец-то заговорили об амнистии заключенных по экономическим статьям, а президент (тогда Медведев) даже внес поправки в УПК, касающиеся выбора меры пресечения обвиняемым в совершении экономических преступлений.
Уже позже, в 2010г, после мучительной гибели в СИЗО Сергея Магнитского будет составлен «Список Кардина» (в него войдут российские чиновники различного ранга, причастные к гибели Сергея Магнитского, и для них будет закрыт въезд в США).
Но тогда в 2007г, я даже и не догадывалась ,что в следственных изоляторах ( это были и 77-2 « Бутырка» , и 77-5 «Водник» , и 77-4 « Медведь» и 77-1 « Матросская Тишина», и СИЗО-50/5 — местная тюрьма на 300 человек в г. Кашире , построенная еще …в 1723-1726 г.г. по Указу Петра ) Николай проведет почти три года …
Разве могла я тогда подумать, что перед Николаем будет стоять проблема не только выжить, не только сохранить волю к сопротивлению, выдержать тяжелый путь борьбы за собственную свободу, за справедливость, но и при этом ему надо ещё будет сохранить себя как личность.
… Много позже, когда мы снова будем вместе, Николай скажет мне, как важно психологически, когда там (по ту сторону) ждут любимые, близкие и родные, и когда с воли оказывается не только поддержка, но и идет упорная борьба за освобождение…
