Наталья ФОНИНА
Судебное заседание по делу «приморских партизан» продолжается. Надлежащих проверок по заявлениям «приморских партизан» и газеты «АВ» проводить не торопятся.
Новый начальник УМВД РФ по Приморскому краю Н.Н. Афанасьев в ответе на мой запрос настоятельно советовал сотрудничать с общественной наблюдательной комиссией Приморского края. На это предложение я живо отреагировала, но сразу же столкнулась с нежеланием ОНК по Приморскому краю проводить какие-либо проверки.
Кипы отписок от проверяющих
– Возможно, мы побываем в СИЗО, но пока такого удобного случая не предвидится, – ответил мне представитель ОНК Найдин, а потом будто залег на дно – никаких действий не последовало. У адвокатов и в «АВ» имеются документы, которые свидетельствуют о применении пыток, а также обращения в прокуратуры и МВД. Но кто из уполномоченных структур в ходе проверок объективно и непредвзято оценит эти документы?
И вот очередной ответ от УМВД РФ лег в аккуратненько сложенную стопу отписок от органов, уполномоченных проводить проверки по заявлениям. Мои заявления, похоже, придется адресовать в вышестоящие инстанции.
А пока что дело «приморских партизан» буквально трещит по швам. Следствие сделало акцент на признательных показаниях, которые, как говорят подсудимые, подписаны ими под пытками. Как говорил Цицерон, «боль заставляет лгать даже не виновных».
В прошлые судебные заседания по делу «приморских партизан» допросили свидетеля Л. С его слов, он принимал участие в осмотрах двора, подъезда и квартиры по улице Тимирязева в качестве понятого.
Как известно, на улице Тимирязева происходило задержание шестерых парней из Кировского, двое из них, Сухорада и Сладких, погибли при задержании, когда ОМОН и ФСБ окружила двухэтажный дом. Им был дан негласный приказ стрелять на поражение.
– Вы вызваны в судебное заседание, – сказал судья Грищенко, – по поводу участия в следственных действиях в качестве понятого на улице Тимирязева в городе Уссурийске.
Свидетель отчетливо помнил, что видел в квартире два трупа, что при одном из следственных действий, как он сказал, изымали оружие. Но почему-то о других ярких деталях, как, например, о сумке с денежными купюрами, найденной в подъезде, он не помнил.
Сторона защиты поинтересовалась:
– Правильно ли я вас понимаю, что осмотр территории возле дома был закончен к тому времени, как следователь Аджепаридзе пригласил вас для участия в осмотре подъезда и квартиры?
Свидетель подтвердил, что осмотр подъезда и квартиры проводился вслед за осмотром прилегающей к дому территории, двумя разными следователями и с одними и теми же понятыми..
Следующий вопрос стороны защиты свидетеля, похоже, удивил:
– Вы говорите, что принимали участие в следственных действиях от начала и до конца. Каким образом вы объясните то обстоятельство, что осмотр места происшествия возле дома по улице Тимирязева начался в 18:30 и длился до 19:20 (как следует из протокола осмотра места происшествия), однако второе следственное действие с участием следователя Аджепаридзе началось в 18:40 и продолжалось до 23:45? Получается, что вы участвовали в двух следственных действиях одновременно?
– Я не знаю, в протоколе указывалось место и время, но если они что-то напутали,… – оправдываясь, произнес свидетель. – Я главное, прочитал протокол, убедился в том, чтобы с моей стороны все было выполнено – стояла подпись и так далее.
– Скажите, пожалуйста, вы работали когда-нибудь в органах внутренних дел или в прокуратуре? – спросила Нелли Анатольевна Рассказова.
Свидетель ответил отрицательно.
– А характер вашей работы в настоящий момент связан с правоохранительными органами? – настаивала Нелли Анатольевна.
– Я работаю на двух работах, – ответил свидетель. – Во-первых, я являюсь соучредителем юридической компании, а во-вторых, работаю в компании «Нико Секьюрити», которая насчитывает около шестисот бывших сотрудников органов внутренних дел.
Сторона защиты поинтересовалась, не участвовал ли случайно свидетель Л. еще в каких-нибудь следственных действиях. Свидетель путался, объясняя свою забывчивость тем, что данные следственные действия проводились давно – два года назад.
– Вы допускаете, что участвовали в трех следственных действиях? – спросила адвокат Олеся Моисеева. – Или вы утверждаете, что принимали участие только в двух осмотрах?
Свидетель не был уверен ни в чем, отвечая на большую часть вопросов, что ничего не помнит. Подобная забывчивость настораживает.
– Каким образом вас пригласили для участия в следственных действиях? – спросила адвокат Олеся Моисеева.
– Я предполагал, что мне зададут такой вопрос, – ответил свидетель, – и потому вспоминал, как все происходило на самом деле. Если честно, я не помню, но, думаю, что мог проходить мимо ОВД или около прокуратуры, потому как обе дороги ведут к моему дому.
Свидетель Л. забыл обо всем
Согласно материалам уголовного дела, свидетель принимал участие в ряде других следственных действий, в том числе на следующий день, но почему-то он потерял уверенность в чем-либо, утверждая, что другие события тех дней стерлись из его памяти.
– В связи с чем в вашей памяти отложились именно два следственных действия, которые мы обсуждаем в сегодняшнем судебном процессе? – настаивала сторона защиты. – Почему вы не помните о том, что за час до осмотра места происшествия во дворе дома по ул. Тимирязева вы принимали участие еще в одном следственном действии? На следующий день, 12.06.2010 года, тоже проводились следственные действия с вашим участием… В связи с чем так избирательно работает ваша память?
В беседу вмешалась сторона обвинения, пытаясь объяснить ему тут же, как все якобы происходило в действительности. Подобное вмешательство стороны обвинения в допрос свидетеля, как я полагаю, является недопустимым, поскольку свидетель должен самостоятельно давать показания, причем показания, не сформированные стороной обвинения, и только после этого их можно сопоставить с материалами уголовного дела.
– Хочу освежить вашу память, – говорил прокурор Объедков. – В материалах уголовного дела имеется протокол осмотра места происшествия, проведенный возле дома № 128-а по улице Тургенева. Осмотр проводился, в том числе, с вашим участием. Прошу обратить внимание, что данный осмотр проводился другим следователем – К. В ходе данного осмотра было изъято большое количество боеприпасов и оружия. Вы говорите, что ваша память заострилась на двух следственных действиях, потому что вы увидели два трупа…
Адвокаты возмутились такому открытому формированию показаний свидетеля со стороны позиции обвинения. Свидетель опять же ничего не помнил.
– Но если имеется протокол, где я поставил подпись, то, может быть, участвовал.
О том, что в подъезде дома по улице Тимирязева было изъято большое количество денежных купюр, свидетель странным образом тоже ничего не помнил.
– Могли ли участвовать в следственных действиях люди, которые сейчас сидят на скамье подсудимых, а тогда, в момент задержания, отстреливались из квартиры? – спросила адвокат Олеся Моисеева.
– По-моему, никто из них в следственных действиях участия не принимал, – ответил свидетель.
Олеся Моисеева, адвокат Максима Кириллова, задала вопросы одному из подсудимых, Илютикову.
– Скажите, проводился ли с вашим участием осмотр места происшествия по улице Тургенева, где вы указывали на место нахождения оружия? Участвовал ли данный понятой в следственных действиях, о которых мы ведем речь?
Илютиков ответил:
– Нет, не участвовал, могу сказать с точностью, потому что когда меня привезли на улицу Тургенева, неподалеку находились рабочие, которые рыли землю, по-моему, в связи с тем, что прокладывали трубы. В итоге, именно из этих рабочих взяли двоих понятых.
– Когда вы участвовали в следственных действиях, на вас были наручники? – спросила адвокат Моисеева.
Илютиков ответил, что на нем были наручники, на голый торс был надет бронежилет. Адвокат Моисеева выразила сомнение, что столь колоритного персонажа – в шортах, бронежилете и наручниках – просто невозможно было не запомннить.
На этой ноте закончился допрос свидетеля Л.
Странные понятые
Затем в зале судебного заседания допросили эксперта, участвовавшего в двух следственных действиях – при осмотре двора по улице Тимирязева, а также при осмотре подъезда и квартиры. Он говорил, что в ходе данных следственных действий также принимал участие эксперт-криминалист, в то время как судмедэксперт Ревякин находился на месте происшествия только потому, что 11.06.2010 года он осуществлял дежурство по городу.
Следующим свидетелем, которого допросили в зале суда, был Иван Александрович Калмыков. Он объяснил, что вообще в следственных действиях участвует часто, так как проходил практику в Следственном комитете.
– На момент следственных действий, – сказал И.А. Калмыков, – о которых мы говорим в данном судебном процессе, я не проходил практику.
Отвечая на вопрос одного из «партизан», И.А. Калмыков пояснил, что среди его родственников имеются сотрудники правоохранительных органов и прокуратуры: в Следственном комитете работает один из его родственников, а отец, который ныне находится на заслуженном отдыхе, ранее работал следователем по особо важным делам (сын почему-то неверно называет должность, в которой работал его отец). Как утверждает сторона защиты, на момент участия И.А. Калмыкова в качестве понятого при производстве осмотра места происшествия его отец – Калмыков Александр Михайлович – являлся заместителем руководителя следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Приморскому краю – прим. авт.)
Почему при проведении следственных действий к участию в них привлекались понятые, которые имели какое либо отношение к правоохранительным органам? Как понятой Калмыков И.А. мог не знать, что его отец работал заместителем руководителя следственного управления СК при прокуратуре РФ по Приморскому краю? Почему понятой Л. активно привлекался к многим следственным действиям, многих из которых на сегодняшний день не помнит? О том, каким образом его привлекали в качестве понятого, свидетель Л. ответа так и не дал, потому с трудом верится, что каждый раз его «отлавливали на улице» – по дороге из дома на работу.
