На фото: Олеся и Пётр
— Это такой не до конца прожитый и пережитый момент. Конечно, мы это приняли, мы давно боремся, в феврале будет три года. Ну, понимаете, да? Когда такое происходит, ты начинаешь постоянно думать: что же ты не так сделал, почему так случилось? Я считаю, что я тоже виновата, я не досмотрела за ребенком, — заключает Олеся, проговаривая и как будто взвешивая каждое слово на невидимых весах.
Олеся – хрупкая женщина лет 40-ка, прямые рыжевато-русые волосы собраны в хвост. Мы познакомились год назад – она приходила на лекции Школы общественного защитника, которые мы читали в Новосибирске. У Олеси есть муж Пётр и двое детей: сын Слава — ему 21 год — и пятилетняя дочь Ангелина. Муж и Слава – в тюрьме уже три года, Ангелина четыре года вынуждена проходить серьезные курсы лечения и реабилитации, но с каждым месяцем возможностей у семьи все меньше, от части медицинских процедур Олеся с Ангелиной пришлось отказаться.
Ангелине поставили диагноз, когда ей исполнился год: органическое поражение ЦНС (центральной нервной системы), эпилепсия. С тех пор на лечение Ангелины семья тратила практически все деньги – 50-60 тысяч рублей в месяц, и даже этого хватало не на все возможные и необходимые для восстановления процедуры: мануальный терапевт, физиолечение, рефлексотерапия, бассейн, по совету врачей даже ставили пиявки, покупали различные медикаменты.
На фото: Олеся и Ангелина
— Поскольку у младшего ребенка начались проблемы со здоровьем, я думала только о том, как ей помочь. И сейчас это смешно, наверное, звучит, но тогда у меня все цены, деньги исчислялись лечением: “Это у нас пять массажей. Это два раза к мануальному терапевту сходить”. И все в таком роде. В голове постоянно крутились мысли: «За что?», а потом «Для чего?». Я постоянно обо всем этом думала, анализировала, и, наверное, из-за того, что я переключилась на Ангелину, немножечко был упущен Славик. А Славик, конечно, тогда не был взрослым, ему было 17 лет, молодой, инфантильный. Но это не снимает ответственность с меня, — повышает голос Олеся. — Видимо, не было той открытости в отношениях, чтобы он мог ко мне подойти и посоветоваться. А он видел, как нам тяжело, он хотел помочь. Это, конечно, не оправдание, но наш старший ребенок другого выхода не увидел.
В конце 2014 года Славе в мессенджере в ICQ пришло сообщение – предложение работать курьером в интернет-магазине, продававшем курительные смеси Spice. Тогда спайс еще не был запрещен, но законопроект в Госдуме уже рассматривали. Слава работать согласился — семье нужны были деньги — никому из родных об этом не сказал.
В конце января 2015 года Ангелина в первый раз попала в больницу с серьезным эпилептическим приступом. Девочка несколько дней находилась в состоянии искусственной комы. Уже перед выпиской из больницы Петр рассказал Олесе, что ему предложили работу, связанную со строительством, в Барнауле.
Так, в конце февраля Олеся, Петр и маленькая Ангелина переехали в Барнаул. Слава учился в медицинском колледже в Бердске, поэтому с семьей не поехал, остался жить в квартире, которую помогал снимать отец – там же, в Бердске.
На фото: Слава, старший сын Олеси
Несмотря на то, что Слава тоже работал, денег все равно не хватало, поэтому с 7 февраля в этот же интрнет-магазине таким же курьером устроился и Пётр. В начале февраля президент России Владимир Путин утвердил запрет на употребление и пропаганду спайсов.
А уже 26 февраля, на следующий день после переезда в Барнаул, Олесе позвонила хозяйка квартиры, в которой в Бердске жил Слава, и рассказала, что прошел обыск.
— Муж только-только за дверь вышел, на работу. Я бросилась ему звонить, у него телефон недоступен. Наступило такое пограничное состояние — муж не доступен, у сына обыск. Прошло буквально несколько минут, и в дверь позвонили. Я открываю, входит муж в сопровождении сотрудника ОМОН. Состояние было невозможное. Мне сотрудники полиции говорили: «Вам вызвать скорую?» А я то ли здесь, то ли не здесь, ничего не соображаю. Мне казалось, что это просто какой-то кошмарный сон. Ну, через это многие, конечно, проходили, — осекается Олеся. – Так их арестовали. Естественно, первые дни я была в шоке — неужели так все страшно, неужели они такие особо опасные преступники. В тот момент я расценивала своего сына как такого неудавшегося, глупого бизнесмена. Я даже не знаю, как об этом рассказывать. Нас с Ангелиной тоже допрашивали. Вернее, меня допрашивали, а она просто со мной была. Но я ничего им толком и сказать не могла, я же ничего не знала. После этого я приехала домой, позвонила отцу Славика, моему первому мужу. Я сказала: «Сереж, ты присядь». Сережа приехал и увез нас в Новосибирск.
Слава и Петр проходят по одному и тому же делу. Славе к моменту ареста уже исполнилось 18, ему предъявили пять эпизодов по ст. 228 УК, Петру — ч. 1 ст. 30 ч 5 ст. 228 УК — подготовка к производству или сбыту наркотиков. Через полгода им предъявили ст. 210 УК (организованное сообщество). Всего по этому делу проходит 18 человек.
Слава и муж Олеси в СИЗО больше уже двух лет. Суды начались только сейчас – дело несколько раз возвращалось из суда в прокуратуру из-за большого количества нарушений.
Олеся оказалась практически одна в чужом городе. Работу найти было очень сложно – а надо делать передачи сыну и мужу, надо лечить Ангелину. Подруга Ольга, с которой Олеся договорилась вместе снимать квартиру, помогла ей устроиться кассиром в кинотеатр. Женщины работали по очереди, по очереди сидели с маленькой Ангелиной. Через два года обеих сократили. Олеся без работы уже год.
На фото: Ангелина
После того, как Петра посадили, Олеся не может лечить Ангелину в том же ритме — не хватает денег. Раз в три месяца массаж, два раза в неделю логопед, к мануальному терапевту не ходили уже давно. Олеся, конечно, получает пособие от государства – около 7 тысяч рублей, — у Ангелины есть пенсия по инвалидности, и еще противосудорожное лекарство для Ангелины, депакин, выдается за счет государства – потому что препарат жизненно важный. Но у этого препарата серьезные побочные эффекты, и Олеся в ближайший визит к эпилептологу хочет поставить вопрос о смене лекарства. Но и на эпилептолога тоже нужны деньги. Еще один существенный пункт в расходах – логопед. На логопеда уходит больше 8ми тысяч в месяц. Это довольно большие деньги для безработной Олеси, которой еще приходится платить за квартиру, процедуры и собирать передачи сыну и мужу в колонию.
В ноябре 2017 года мы вместе с вами уже помогали Ангелине – «Русь Сидящая» благодаря вашим пожертвованиям смогла купить для девочки специальную коляску, без которой Олесе было очень трудно возить Ангелину на процедуры и даже просто гулять.
10 февраля Ангелине исполнится 5 лет. Она не может говорить, не может жевать и ходить, хотя все рефлексы сохранились. В год появился шаговый рефлекс, Ангелина начала правильно ставить ногу, сейчас, если держать девочку за обе руки, она даже может идти. Ангелина может сама сидеть, с удовольствием играет с игрушками – самыми разными: стучит, нажимает на кнопки, разбирает пирамидку. Девочка любит листать книги и слушать аудио сказки, смотрит мультфильмы – даже есть любимый – про Лунтика.
Словом, Ангелина любит то же, что и каждый ребенок, тянет руки к ярким картинкам и все понимает. Больше всего ей нравится играть с другими детьми, но с этим пока сложно. Ангелину не приняли в специализированный детский сад для специальных детей – мол, у девочки нет навыков самообслуживания.
На фото: Ангелина
— Она скрипит зубками, показывает, что хочет есть, но жевать не может. Может быть, так отразился испуг, когда мы в первый раз оказались с ней в реанимации. Но точно, с чем это связано, я не знаю, — говорит Олеся. — Когда с нами был папа, мы делали процедуры по максимуму. И постепенно, черепашьими шагами, наступило улучшение. А потом, когда у нее начались приступы, нам, естественно, прописали противосудорожную терапию, у которой есть побочные эффекты. Вот мы в последний раз ходили — у нас и волосы начали выпадать и тремор сильный, заторможенность. Еще в 2016 году мы ходили к очень хорошему неврологу. Он сказал, что нам нужна трансплантация нейронов, но в России такую операцию не сделать. Нам, кончено, становится лучше, но чуда по взмаху волшебной палочки, конечно, у нас не случилось. Так и не удалось выявить причины приступов – нас не дообследовали. На обследование, во-первых, уже не хватило денег, а во-вторых, в Новосибирске у медиков просто нет таких возможностей. Диффузное нарушение в работе головного мозга они могут обнаружить, а выявить очаги — нет. Мне порекомендовали обратиться еще к одному эпилептологу, но это надо в частном порядке. Чуть позже, когда деньги будут.
Один хороший новосибирский адвокат прочитала об Олесе и сказала, что хочет помочь. Он каждый месяц дает 8 тысяч рублей на занятия с логопедом для Ангелины, но называть свое имя не разрешает:
— Благотворительностью занимаюсь, но предпочитаю делать это от души и тихо. Потому как для пиара и славы мне это не надо вообще. Ну и плюс терпеть не могу, когда в таких ситуациях меня начинают дергать за рукав и разъяснять, что я и кому должна, что могла бы давать больше и так далее… В силу именно моей публичности, что бы я ни делала, слышу, что «***(фамилия адвоката) опять пиарится». А мне совсем на таких историях, как у Олеси, пиариться не надо. Мне по-человечески захотелось ей помочь. …Я знаю, как это сложно и дорого. У меня когда-то на логопеда треть дохода семейного уходила, — пишет адвокат.
Так, благодаря вам у Ангелины еще осенью появилась коляска, юристы «Руси Сидящей» помогли разобраться в юридических вопросах, а новосибирский адвокат оплачивает Ангелине занятия у логопеда.
На фото: Ангелина
— Я была в шоке. Я, хоть и взрослый человек, но не была к этому готова, я не была опорой сама себе. У меня всегда был муж, который обо мне заботился. Я в принципе выполняла только функцию мамы, жены и считала, что выполняю эти функции хорошо. Когда это все случилось, получилось, что опоры у меня больше нет. А недавно у меня появились вы, и еще люди, замечательный адвокат, который согласился помочь. Вы меня поддержали, дали мне знания, и я теперь могу делиться ими с другими людьми, сама могу помогать, — говорит Олеся.
Олеся Мазняк – постоянный волонтер новосибирского филиала «Руси Сидящей».Мы держим за руку ее, а она – нас.
Текст: Светлана Осипова
