Из-за миллиардных «секретных» махинций чиновников ФСИН следственные изоляторы и тюрьмы ряда регионов остались без электронных систем безопасности.
Один из следственных изоляторов в Челябинской области остался без современной охраны. Это произошло из-за махинаций с бюджетными деньгами в федеральной службе исполнения наказаний.
Аналогичная ситуация еще в шести регионах. По официальным данным, на интегрированные системы безопасности для СИЗО потратили около 600 миллионов рублей. Но оборудование закупили по ценам, которые были завышены в четыре раза, и оно пришло в регионы не в полных комплектах. ФСИН снова пришлось выделять средства, но и их не хватило. А проверка проверки показала, что поставки оборудования были засекречены с нарушением закона, проектная документация системы вообще отсутствовала. Дело о хищении более миллиарда рублей готовится к отправке в суд. МВД собирается возбудить еще одно производство — о махинациях с системами безопасности».
Из-за махинаций с бюджетными средствами в тюремном ведомстве без новейшей электронной защиты остались семь учреждений: две колонии в Нижегородской и Ленинградской областях, а также пять следственных изоляторов в Кабардино-Балкарии, Хабаровском крае, Волгоградской, Рязанской и Челябинской областях.
МВД уже закончило служебные проверки по ряду дел в отношении поставщиков и должностных лиц Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), причастных к махинациям. Тех же, кто разоблачил коррупционеров в тюремном ведомстве, не только незаконно уволили из ФСИН, но и выселяют теперь с детьми из служебного жилья.
Как рассказывают источники в тюремном ведомстве, решение о модернизации охранных систем в 17 учреждениях принималось еще при бывшем директоре ФСИН Александре Реймере (его отправили в отставку в июне 2012 года). В общей сложности на эти цели в 2011–2013 годах было выделено 1,1 млрд рублей. Однако, как следует из письма замдиректора ФСИН Олега Коршунова, из 17 ИСБ удалось запустить в эксплуатацию только 10 систем. Остальные до сих пор лежат мертвым грузом. При этом закуплено оно было не только по завышенным ценам, но и без проектной документации.
— Если в 2009 году одна система стоила государству 12–18 млн рублей, то с 2010 она уже стоила от 30–40 млн рублей, — рассказывает источник во ФСИН.
По словам собеседника, требования к ИСБ предъявлялись самые высокие: не менее четырех рубежей контроля по всему периметру колонии, беспрерывная работа всех комплексов при температуре от –50 до +50, видеонаблюдение в ночное время снаружи и внутри, информация должна храниться не меньше 10 суток и дублироваться на разных носителях. Телевизионные камеры планировали установить буквально везде: от ШИЗО, столовой, медсанчасти и бани до коридоров, лестниц, комнаты приема посылок и бараков, где живут осужденные. При этом все видеокамеры, мониторы, запирающие устройства, средства связи, тревожные сигнализации и датчики, сложные охранные комплексы и другие специальные приборы должны были быть с единым программным центром управления.
Однако в регионы ИСБ пришли недоукомплектованными, в результате ФСИН снова пришлось выделять деньги, но и этих средств не хватило.
— Например, стоимость уже поставленного, но еще не введенного оборудования в челябинском СИЗО № 2 составляет 120 млн рублей, — рассказывает офицер. — Общая же стоимость семи ИСБ, которые до сих пор не могут ввести в эксплуатацию, уже превысила 557 млн рублей.
Как сообщили источники в правоохранительных органах, сейчас МВД решает вопрос о возбуждении уголовного дела по фактам хищения средств на ИСБ.
— Информация о возможных махинациях с ИСБ появилась у полицейских в ходе расследования скандального уголовного дела о хищениях 1,3 млрд рублей на поставках электронных браслетов, — рассказывает собеседник в правоохранительных органах. — В связи с этим была начата проверка, которая установила, что оборудование закупалось по завышенным ценам. Причем в ряде случаев сотрудники ФСИН и поставщики заключали дополнительные соглашения, по которым оборудование не нужно было вывозить в регионы в оговоренные госконтрактами сроки и оно оставалось на ответственном хранении у поставщика.
По словам собеседника, сдача на хранение якобы поставленного оборудования не проводилась. Когда же системы все-таки приходили в колонии, выяснялось, что они недоукомплектованы. К примеру, управление по Оренбургской области долго не могло установить ИСБ, потому что в поставках было лишь 30% от необходимых комплектующих. Остальное пришлось докупать и снова — по завышенным ценам. Таким образом, оборудование ИСБ только одной ИК общего режима в той же Оренбургской области обошлось бюджету в 120 млн рублей.
Кроме того, в ходе проверки выяснилось, что поставки оборудования были засекречены с нарушением закона, а проектная документация на сами системы вообще отсутствовала.
Руководитель Волгоградского Межрегионального центра инженерно-технического обеспечения ФСИН Василий Корнеев в обращении к главе СКР Александру Бастрыкину писал, что его «фактически принуждали легализовать уже закупленное оборудование созданием проектов, выполненных задним числом». По его словам, закупленное оборудование не может обеспечить безопасность колоний, а объем поставки составляет 30–60% от необходимого. Кроме того, писал Корнеев, «оборудование не соответствует требованиям ведомственных документов и не имеет надлежащего качества».
Судя по документам, которые имеются в распоряжении редакции, поставки ИСБ в колонии и закупки электронных браслетов контролировали одни и те же высокопоставленные чиновники ФСИН: замдиректора ФСИН Николай Криволапов и начальник службы собственной безопасности Евгений Горошко. Они-то и приложили руку к незаконному засекречиванию тендера.
Криволапов и Горошко уже не работают во ФСИН.
Однако, как выяснилось, у правоохранителей могут возникнуть претензии и к действующим сотрудникам ФСИН, которые, зная о проблемах с ИСБ, уже после увольнения Криволапова и Горошко продолжали утаивать эту информацию как от следствия, так и от вышестоящего начальства.
— ФСИН несколько раз отказывалась предоставлять нужные документы оперативникам, присылая отписки, — рассказывает собеседник, близкий к расследованию. — Вместо того чтобы провести внутреннюю служебную проверку по нарушениям, связанным с поставками ИСБ, руководство ведомства выделяло деньги на дозакупку комплектующих.
Между тем о том, что тендер засекречен незаконно, а его участниками стали сплошь «свои» фирмы, руководству ФСИН было хорошо известно с самого начала.
Еще в 2010 году начальник Главного центра инженерно-технического обеспечения полковник Виталий Наконечный и начальник отдела контроля качества приемки технических средств этого подразделения подполковник Сергей Гирич написали несколько рапортов на имя тогдашнего директора ФСИН Александра Реймера. В них они рассказали о грубых нарушениях закона и предупредили о возможных махинациях. В ответ сотрудники УСБ, незаконно засекретившие тендер, устроили травлю Наконечного и Гирича. Материалы служебных проверок против офицеров семь раз отправлялись в СКР для возбуждения уголовного дела, но были признаны сфальсифицированными. В марте 2014 года прокуратура Москвы официально извинилась перед офицерами за незаконное уголовное преследование, а суд вынес постановление о выплате им по 1 млн рублей за причиненный моральный ущерб.
Однако на судьбе офицеров их борьба с коррупционерами в тюремном ведомстве отразилась самым печальным образом. Их уволили со службы, причем незаконно. Личные дела и трудовые книжки Наконечного и Гирича оказались сфальсифицированными. Сейчас по фактам подделки служебных документов Гирича и Наконечного возбуждено уголовное дело. Но офицеры уже три года не могут получить боевые (Наконечный три раза был в Чечне), им не начисляют пенсии.
Впрочем, тюремное ведомство продолжает и дальше сводить счеты с разоблачителями коррупционных схем. ФСИН подал в суд на Сергея Гирича, чтобы выселить его с семьей из служебной квартиры. Первый суд Гирич выиграл, но проиграл в апелляции.
У Гирича, кандидата физико-математических наук, пятеро детей, в правоохранительных органах он проработал больше 20 лет. Из нажитого имущества только и оставалась, что эта служебная квартира, которая по закону должна была перейти подполковнику с семьей в безвозмездное пользование.
— Я сейчас живу как на вулкане, каждый день жду, что ко мне заявятся судебные приставы, — говорит Сергей Гирич. — Куда нам с детьми идти, младшие ведь еще школьники? А другой квартиры за 20 лет безупречной службы я не заработал.
В доме, где живет Гирич, проживают еще 60 семей сотрудников ФСИН. На баланс ведомства это здание передали в 2008 году, после того как его переоборудовали под общежитие квартирного типа. Коммуналку жильцы сначала вносили в кассу «Бутырки» (СИЗО № 2), потом в кассу тюремного магазина, где подозреваемые покупают сигареты и продукты. Как выяснилось на суде, здание до сих пор числится административным, а помещения так и остались в статусе нежилых. По решению Мосгорсуда, решение Симоновского суда в пользу Гирича отменено, поскольку жилых помещений по документам там просто нет.
С прошлого года сотрудники ФСИН, вставшие на учет как нуждающиеся до 1 марта 2005 года, могут получить жилищную субсидию. Но Гирич и в эту категорию не попал, потому что, по его словам, ФСИН не может найти его документы.
— По нашим данным, юридических оснований для обеспечения Гирича жильем за счет ведомства нет, — сообщили в пресс-бюро ФСИН. — Здание, где он живет, действительно считается административным, потому что его еще не переоформили.
Выселение из служебного жилья Гирич напрямую связывает с коррупционным скандалом, который грянул после того, как они с Наконечным обнародовали и предоставили следствию все документы.
— Сейчас готовится к отправке в суд дело о хищении 1,3 млрд рублей на электронных браслетах, также МВД будет возбуждать уголовное дело о махинациях с ИСБ, — рассказывает Гирич. — По обоим делам я прохожу главным свидетелем. И, очевидно, во ФСИН не хотят, чтобы я выступал в суде и говорил, что в махинациях были замешаны не только близкие к экс-директору Реймеру люди, но и целый ряд ныне еще действующих сотрудников.
Так, например, еще в 2012 году начальник правового управления ФСИН России Юрий Тимофеев писал, что в ходе служебной проверки выявлены серьезные нарушения по 14 госконтрактам, которые остались невыполненными. Но дальнейших разбирательств не последовало».
1 октября 2013 года в публикации Агентства федеральных расследований FLB «Платежки упали в серую зону» говорилось: «Росфинмониторинг по просьбе ГУ МВД России по Центральному федеральному округу проверит финансовые проводки тюремного ведомства и поставщиков спецоборудования для колоний. Речь идет о контрактах на закупку интегрированных систем безопасности (ИСБ), в 2010–2012 годах на эти цели было выделено 1,2 млрд рублей.
«Оперативники считают, что ИСБ приобрели по завышенной цене, деньги в итоге обналичили и вывели за рубеж через фирмы-однодневки. Само же оборудование оказалось непригодным для использования: из 17 закупленных комплексов в эксплуатацию удалось запустить только два. Остальные до сих пор пылятся на складах ФСИН.
Как сообщают источники в МВД, информация о махинациях с закупками и установкой в колониях специального охранного оборудования всплыла в ходе расследования уголовного дела о хищениях 1,3 млрд рублей на поставках «электронных браслетов»», — сообщал хорошо информированный источник, близкий к следствию. — Конкурсы на поставки ИСБ всегда были открытыми, но в 2010 году именно УСБ ФСИН вдруг засекретило тендер. К участию в закрытом конкурсе были допущены лишь свои фирмы, на счета которых и переводились деньги».
Директором ФСИН на тот момент был Александр Реймер, источники в МВД и тюремном ведомстве утверждают, что он был в курсе происходящего. Тогдашний начальник Главного центра инженерно-технического обеспечения полковник Виталий Наконечный и начальник отдела контроля качества приемки технических средств этого подразделения полковник Сергей Гирич написали несколько рапортов на имя директора ФСИН, в которых рассказали о нарушениях закона и предупредили о возможных махинациях. Однако офицеров не услышали. Более того, Служба собственной безопасности ФСИН начала против них проверку, материалы которой были переданы в СКР. Но следователи отказались возбуждать против Наконечного и Гирича уголовное дело, потому что материалы проверки оказались сфальсифицированными.
— Я написал около 600 страниц рапортов и докладных на имя директора ФСИН Реймера, стараясь не допустить этих поставок, а в итоге меня попытались отправить за решетку, — возмущался Виталий Наконечный. Сейчас он судится со ФСИН, чтобы восстановить свое доброе имя.
Конкурс, против которого протестовали высокопоставленные офицеры ФСИН, был проведен в сентябре 2010 года. Право поставлять ИСБ в колонии получили фирмы «АльянсСпецСтрой», «C Инжиниринг» и НПО «Инженерные системы».
Примечательно, что в список компаний, допущенных к закрытому тендеру, который составляло УСБ ФСИН, была внесена «дочка» «АльянсСпецСтроя» ООО «Спецтехрешения», а также несколько фирм, зарегистрированных по адресу Бумажный проезд, 2/2. Позже выяснилось, что этот же адрес использовался при регистрации ФГУП ЦИТОС, руководство которого сейчас обвиняется в махинациях с поставками электронных браслетов.
По итогам закрытого конкурса цена одной ИСБ выросла с 9–12 млн до 30 млн рублей. Всего же в 2010–2012 годах на поставку ИСБ фирмам-победителям было выделено 1,2 млрд рублей.
Требования к ИСБ, прописанные в документации, предъявлялись самые высокие: не менее четырех рубежей контроля по всему периметру колонии, беспрерывная работа всех комплексов при температуре от минус 50 до плюс 50, видеонаблюдение в ночное время снаружи и внутри, информация должна храниться не меньше 10 суток и дублироваться на разных носителях. Телевизионные камеры планировали установить буквально везде: от ШИЗО, столовой, медсанчасти и бани до коридоров, лестниц, комнаты приема посылок и бараков, где живут осужденные.
— По задумке это оборудование должно было заменить обычных охранников и сократить на них расходы, но его использование оказалось еще более затратным. Например, стоимость комплекса для колонии-поселения в Саратовской области составила 29 млн рублей, а ИК общего режима в Оренбургской области 120 млн рублей, — рассказывал источник во ФСИН. — На эти деньги можно к каждому зэку в этих колониях приставить по автоматчику, чтобы они их в течение года охраняли.
При этом из 17 закупленных систем в эксплуатацию было введено только две. Источники рассказывали, что ящики с закупленным оборудованием даже не стали вскрывать: вся техническая документация и требования к системам появились потом, после закупок. А «гарантийный срок» на оборудование истек еще год назад. Почему не ввели остальные 15 систем ИСБ, во ФСИН объяснить не смогли.
— Нарушения при закупках и поставках охранного оборудования выявили наши подразделения, мы сами инициировали это расследование и заинтересованы в том, чтобы пропавшие деньги нашли, — говорила официальный представитель ФСИН Кристина Белоусова.
Редакция связалась с директором «АльянсСпецСтроем» Борисом Синельщиковым, однако от комментариев он отказался. Представители «C Инжиниринг» и НПО «Инженерные системы», которые также выиграли «закрытые торги», отвечать на вопросы не стали.
Впрочем, еще до начала широкомасштабной тюремной реформы ФСИН начала закупать системы ИСБ. В 2011–2012 годах на них перешли 67 учреждений (6% от общего числа), 332 наблюдательные вышки стали не нужными, и их убрали, а 1,2 тыс. сотрудников сократили или перевели на другие работы. Но переход на новое спецоборудование не сделал охрану надежнее. В 2012 году число побегов из учреждений ФСИН увеличилось на 100%, а число убийств — на 53%. Глава ФСИН Корнеенко связал этот рост именно с сокращением числа охранников.
Правозащитник Валерий Борщов говорил, что на самом деле экс-директора Реймера не интересовали технические новинки.
— И «браслеты» и «охранные системы» с множеством видеокамер начинал внедрять Юрий Калинин, который был в тюремном ведомстве до Реймера и Корниенко, — рассказывал Борщов. — Реймер же стал громко рассказывать об этих новшествах как об одной из составляющих тюремной реформы. При этом рядовым сотрудникам, естественно, не нравилось, что с помощью новых систем можно следить не только за заключенными, но и за ними самими. Разговоров было все больше и денег выделялось больше, а работающей аппаратуры становилось меньше.
Высокопоставленный собеседник во ФСИН вспоминает, как еще при Калинине тестировали новые системы.
— Было несколько колоний, полностью оснащенных видеокамерами и ИСБ. Из Москвы даже можно было наблюдать, что в данный момент делают заключенные и куда идет дежурный смены. Или как строительный кран стоит на приколе, а в это время в Москву докладывают, что стройка на объекте идет полным ходом, — говорит он. — Был смешной случай, когда Калинин позвонил в дежурку и устроил разнос подчиненным: у них прямо на плацу, где проходят построения, зэки курили и бросали окурки, а надзиратели этого не замечали. Таким тотальным контролем в итоге оказались недовольны и сидельцы, и те, кто их охранял.
Впрочем, наличие видеокамер позволило расставить все точки над «i» во время расследования массовых беспорядков летом 2008 года в ИК-10 Ростовской области. Правозащитники утверждали, что заключенных избили сотрудники колонии и это стало причиной бунта. Однако съемка внутри колонии показала, что первыми все же напали осужденные, после чего тюремщики применили спецсредства.
Схема, по которой отмывались деньги, выделенные на ИСБ, напоминает ту же, что использовалась руководством ФГУП ЦИТОС при поставках электронных браслетов, замечают в МВД. Деньги, перечисляемые в ЦИТОС, уходили в его самарский филиал. В 2010–2011 годах туда было переведено порядка 2,2 млрд рублей. Филиал же распределял финансовые потоки. Часть средств шла на закупку самых дешевых низкокачественных деталей, из которых собирались электронные браслеты, а львиная доля уходила на счета десятка фирм–однодневок. Конечными получателями бюджетных денег значились швейцарские офшоры и гонконгские фирмы, расследование продолжается.
Между тем, оперативники, начинавшие расследование о коррупции во ФСИН, сейчас отстранены от дела. Нет у следствия претензий и к экс-директору ФСИН Александру Реймеру, которого первоначально подозревали в причастности к коррупционным схемам. Теперь следователи считают, что бывшего главу тюремного ведомства, как экс-министра обороны Анатолия Сердюкова, вводили в заблуждение подчиненные, а он только подписывал документы.
