На прошлой неделе отбывающая двухлетний срок в мордовской колонии участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова опубликовала открытое письмо, в котором помимо прочего описала труд заключенных: мизерные зарплаты, шестнадцатичасовой рабочий день и отсутствие выходных. «РР» задался целью выяснить, сколько реально зарабатывают осужденные и куда уходят их деньги.
По официальным данным, ежегодно российские зэки производят товаров примерно на 30 млрд рублей, притом что бюджетные затраты на нужды тюрем составят в нынешнем году 215 миллиардов. Независимые эксперты считают, что реальный объем производства «корпорации ФСИН» гораздо выше. Эти подозрения имеют под собой серьезные основания, и первое из них — отсутствие реального контроля за производственной сферой со стороны самой ФСИН.
Ведомство не располагает даже централизованной информацией об ассортименте выпускаемой продукции. Известно лишь, что он очень широк: от рукавиц для нефтяников до урн для голосования. На этом фоне доход в 30 млрд рублей представляется более чем скромным. Особенно если учесть, что на начало года в 736 российских исправительных колониях наказание отбывали 564,8 тыс. человек: тюремное население уменьшается, но все еще очень велико.
Впрочем, несмотря на то что по уголовно-исполнительному законодательству работать должны все заключенные, реально на производстве заняты лишь 30%. Работы для остальных просто нет. Те же, кому она все-таки досталась, вынуждены трудиться буквально за копейки или вовсе бесплатно.
Arbeit macht frei
В своем обращении Толоконникова утверждает, что, например, за июль 2013 года ее зарплата составила всего 29 рублей. В дальнейшем, по данным инспекции, которую провели члены Общественной палаты, Толоконниковой стали начислять уже порядка 300 рублей. И это при минимуме выходных, рабочем дне, который достигал 16–17 часов, и ежедневной норме пошива в 150 полицейских форменных комплектов (для бригады). С другой стороны, в самой ФСИН несколько месяцев назад заявили, что средняя зарплата заключенного составляет аж 140 рублей в день.
Слова Толоконниковой подтверждает профсоюзный активист Валентин Урусов, вступивший в 2008 году в трудовой конфликт с компанией «АЛРОСа» и более четырех лет отсидевший в исправительной колонии в поселке Верхний Бестях в Якутии якобы за «хранение наркотиков». По словам Урусова, «бывало, и 18 рублей в месяц получали зэки. Даже на пачку сигарет не хватало». В большинстве же случаев «зарплата не ходила выше 100–200 рублей», хотя паре-тройке лояльных заключенных администрация могла для галочки накинуть и две тысячи.
Те же цифры называет и еще один заключенный, с которым удалось связаться «РР»: «У нас средняя зарплата составляет 100–300 рублей в месяц. Есть такие, кто работает вовсе без оплаты, — за УДО. Если договорятся с администрацией. Выходные у тех и у других бывают, только когда приезжает какая-нибудь комиссия, проверка».
— Трудовой кодекс постоянно нарушается в самых разных колониях. Люди, выполняющие норму, получают крохи, — резюмирует глава комитета «За гражданские права», член Совета по правам человека при президенте Андрей Бабушкин. — А ведь ниже МРОТ, который сегодня больше 5 тысяч рублей, платить нельзя! В ряде случаев заключенные по полгода работали бесплатно. Или под видом обязательных бесплатных работ по благоустройству их заставляли работать круглые сутки.
Как думаете, куда уходят доходы от их труда?
«Тюремный торговый дом»
Вопрос не риторический. Аномально низкие зарплаты связаны в том числе с коррупцией. Контракты, которые заключает руководство конкретного исправительного учреждения с коммерсантами, бывают непрозрачны, а то и вовсе фиктивны. Как рассказали «РР», в таком договоре, например, может прописываться кратно заниженная цена на продукцию.
Реальная же сумма уже в неофициальном порядке и неформальной обстановке выплачивается бизнесменами офицерам ФСИН. А труд заключенных оплачивают исходя из цифр, указанных в документах. Кстати говоря, большинство заказчиков — не крупные общероссийские компании, а относительно небольшие региональные предприятия. В этом смысле фирма «Восток-Сервис», на которую, как выяснили СМИ, работает пошивочный цех ИК-14 и в частности Надежда Толоконникова, скорее исключение из правила.
Более того, схема может быть не только «серой», но и «черной». Показательна в этом смысле история, произошедшая в рубцовской колонии № 5 Алтайского края в прошлом году и выявленная местной Общественной наблюдательной комиссией и прокуратурой. Там без каких-либо официальных приказов прямо в жилой зоне была организована мастерская по изготовлению сувенирной продукции. Осужденные подавали на имя начальника колонии заявления о приеме на работу, тот клал их под сукно. Производство лично контролировал начальник отдела безопасности, он же общался с коммерсантами-заказчиками. Формально мастерской не существовало, и, естественно, никаких выплат заключенным не производилось.
Кстати, одной из причин прогремевшего на всю страну бунта в колонии № 6 города Копейска стало как раз установленное следователями СК использование бесплатного труда заключенных. Подобные сигналы приходили также из Забайкальского края, Чувашии, Дагестана, Ингушетии.
Справедливости ради стоит отметить, что в аппарате самой ФСИН существование проблемы признают и даже анонсировали в начале 2013 года создание специализированного «торгового дома» — открытой площадки для реализации продукции и заключения контрактов. По замыслу все торги должны проходить централизованно и с экспертизой Торгово-промышленной палаты.
— Существующая система будет меняться полностью, есть решение создать подобие «торгового дома», чтобы все продавалось открыто. Мы будем знать потребности, цены, — говорил тогда глава финансово-экономического управления ФСИН Олег Коршунов. — Сейчас в российских колониях производится огромное количество товаров, более ста тысяч наименований. И все это продается неправильно — каким-то комиссионерам, каким-то посредникам по непонятным ценам.
Заявляя о скором открытии «торгового дома», Олег Коршунов обещал, что через полгода он заработает, и тюремная экономика выйдет из тени. Полгода прошли. Пока все по-прежнему.
