Что не так с исполнением Россией постановлений ЕСПЧ по делу Пичугина?
В конце апреля Минюст России подготовил отчёт об исполнении Россией двух постановлений Европейского Суда по делу Алексея Пичугина. В отчете сказано, что Верховный Суд России дважды посчитал найденные ЕСПЧ нарушения «не влияющими на законность и справедливость приговора» по двум делам Пичугина. «Русь Сидящая» решила ознакомиться с текстом документа и выяснить, прав ли Минюст России.
О чем речь?
Речь идёт об исполнении Россией двух постановлений Европейского суда по правам человека, вынесенных по жалобам Алексея Пичугина. В начале 2000-х годов Пичугин возглавлял отдел экономической безопасности компании «ЮКОС». Следствие и суд дважды пришли выводу о том, что в это время Пичугин организовал несколько убийств конкурентов ЮКОСа и должностных лиц. В 2005 году Мосгорсуд приговорил его к 20 годам лишения свободы, а в 2007 году вынес пожизненный приговор.
Что сказал Европейский Суд по правам человека?
Однако ЕСПЧ, куда представители Алексея Пичугина направили жалобы на несправедливое рассмотрение дела в России, нашел серьезные недостатки в действиях судей Мосгорсуда.
В 2012 году Европейский Суд заявил, что первый процесс против Пичугина был незаконно проведён в закрытом режиме, а судья Мосгорсуда необоснованно не позволила адвокатам бывшего сотрудника ЮКОСа полноценно допросить ключевого свидетеля обвинения. Поэтому ЕСПЧ признал нарушение ряда положений статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на справедливое судебное разбирательство).
К похожим выводам страсбургские судьи пришли и в 2017 году. Европейский Суд признал, что во время рассмотрения второго уголовного дела российские власти нарушили право Алексея Пичугина на презумпцию невиновности и право на равенство со стороной обвинения. Нарушением этих прав ЕСПЧ посчитал публичное представление А. Пичугина в качестве «виновного лица» ещё до рассмотрения дела судом, а также необоснованный отказ Мосгорсуда принять одно из важных доказательств стороны защиты.
Важно подчеркнуть, что в двух постановлениях по делу Пичугина Европейский Суд указал, что «наиболее подходящей мерой компенсации нарушения прав А. Пичугина является новое судебное разбирательство или возобновление производства по делу в случае необходимости». Таким образом ЕСПЧ порекомендовал российским властям пересмотреть дело Алексея Пичугина, отметив, что «статья 413 УПК РФ предусматривает, что разбирательство по уголовному делу может быть возобновлено в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции».
Что ответила Россия?
В 2013 году Верховный Суд России отказался отменить приговор 2005 года, вынесенный в рамках первого дела Алексея Пичугина. К такому же выводу Верховный Суд пришёл и в 2017 году. Он установил, что при рассмотрении второго уголовного дела в отношении А. Пичугина «гарантии объективности и справедливости судебного разбирательства были соблюдены», а найденное Европейским Судом нарушение принципа равенства сторон в данном случае «не может быть расценено как существенное и влекущее признание приговора неправосудным».
Что сказал Совет Европы?
Однако Комитет Министров Совета Европы, который контролирует исполнение государствами постановлений ЕСПЧ, не оценил описанные выше выводы Верховного Суда России. В декабре 2019 года КМСЕ призвал российские власти принять меры, необходимые для устранения последствий нарушений прав Алексея Пичугина, и рассмотреть вопрос о его освобождении.
Что написал Минюст России?
В конце апреля 2020 года российское Министерство юстиции направило в Комитет министров Совета Европы отчёт о мерах, принятых для исполнения постановлений Европейского Суда по делу Алексея Пичугина. Из документа следует, что российские власти считают правомерными 2 отказа Верховного Суда в отмене приговора Алексею Пичугину. В пользу этой точки зрения Минюст России приводит 2 основных аргумента.
Во-первых, ведомство цитирует мнение Верховного Суда, согласно которому нарушения, допущенные в первом деле Пичугина, «не являются существенными и не нарушают принципы законности, обоснованности и справедливости судебного акта».
Во-вторых, Минюст России говорит о том, что «Конвенция о защите прав и свобод человека не гарантирует пересмотра дела человека, чьё право на справедливое судебное разбирательство было нарушено».
Правы ли российские власти?
Для простоты изложения стоит отдельно рассмотреть 2 основных аргумента Министерства юстиции в пользу правильности отказа Верховного Суда отменять два приговора Алексею Пичугина. Лучше начать с аргумента о том, что найденные Европейским судом нарушения не являются существенными и не делают приговоры Пичугину незаконными.
Этот довод кажется весьма странным, потому что Московский городской суд, который рассматривал оба дела Пичугина, допустил нарушения важнейших принципов уголовного процесс – презумпции невиновности и равенства сторон. О важности соблюдения этих принципов неоднократно говорил сам Верховный Суд. Трудно понять, как такие серьёзные нарушения могут не повлиять на законность и справедливость приговора. Очевидно, что приговоры, вынесенные с такими серьёзными нарушения прав стороны защиты, не могут, вопреки мнению Верховного Суда России, считаться законными и справедливыми.
Наконец, рассматриваемый аргумент частично направлен на переоценку выводов Европейского Суда, что ставит под большое сомнение доводы Верховного Суда. Для доказательства этого предположения можно привести простой пример.
В постановлении по первому делу А. Пичугина ЕСПЧ нашёл нарушение права на справедливое судебное разбирательство в том числе и в том, что судья позволила ключевому свидетелю обвинения не отвечать на ряд важных вопросов, заданных ему самим Пичугиным и его адвокатами. Но Верховный Суд почему-то решил, что такой отказ свидетеля обвинения был правомерным. Вновь складывается странная ситуация: Европейский Суд говорит, что допущенные Мосгорсудом нарушения сделали разбирательство против Пичугина в целом несправедливым, а Верховный Суд, споря с ЕСПЧ, говорит о том, что эти нарушения не поставили под сомнение законность и справедливость первого приговора Алексею Пичугину. Но Верховный Суд не вправе спорить с выводами ЕСПЧ, подменяя их своими тезисами и делая потом вывод о законности вынесенного Пичугину приговора. Задача Верховного Суда состояла в защите прав Пичугина, а не в спорах с ЕСПЧ и безосновательных ссылках на законность и справедливость приговора. К сожалению, с этой задачей Верховный Суд России не справился.
Кроме того, этот аргумент Верховного Суда об отсутствии негативного влияния допущенных Мосгорсудом нарушений на приговоры, вынесенные Алексею Пичугину, предполагает детальный анализ нарушений, найденных Европейским Судом. Но провёл ли Верховный Суд такой анализ?
Даже при беглом рассмотрении решения, в котором Верховный Суд отказался отменить второй приговор Пичугина, возникают сомнения в тщательности проведённого российскими судьями анализа выводов ЕСПЧ.
Как уже говорилось ранее, в постановлении по второму делу Пичугина Европейский Суд говорит о нарушении права обвиняемого на презумпцию невиновности из-за преждевременных публичных заявлений следователей и прокуроров о его виновности. ЕСПЧ указал, что такие заявления стороны обвинения могли предрешить решение о виновности Пичугина, вынесенное Мосгорсудом. На эти доводы ЕСПЧ Верховный Суд ответил, что «только суд решает вопрос о виновности лица и что Конституция России устанавливает строгое разграничение функции обвинения и судебной функции разрешения уголовного дела».
Ответ Верховного Суда нельзя считать адекватным, ведь это «разделение функций» никак не компенсировало нарушение права Пичугина на презумпцию невиновности. И вновь трудно понять, как нарушение этого фундаментального права могло не повлиять на законность и справедливость приговора по второму делу Пичугина?
Теперь стоит вернуться ко второму аргументу, озвученному Министерство юстиции.
Согласно ему, отказы Верховного Суда отменить два приговора Пичугина правомерны, потому что Конвенция о защите прав человека и основных свобод не гарантирует Пичугину отмены приговора и пересмотра его дела.
Можно согласиться с тем, что Конвенция действительно не гарантирует право на отмену приговора и пересмотр дела даже в том случае, если национальные суды допустили серьезные нарушения права на справедливый суд. Однако в постановлениях и по первому, и по второму делу Пичугина ЕСПЧ отметил, что наиболее подходящей мерой компенсации нарушений прав Пичугина является новое судебное разбирательство или возобновление производства по делу в случае необходимости. Об этом же говорят и различные рекомендации Комитета Министров Совета Европы.
И кажется, что российские власти вновь не учли интересы Алексея Пичугина. Новые судебные разбирательства по его делам не были проведены, а оба приговора были признаны Верховным Судом законными и справедливыми. Наконец, сами решения Верховного Суда об отказе отменять вынесенные Пичугину приговоры вряд ли можно назвать законными и обоснованными, ведь они были вынесены без тщательного анализа доводов Европейского Суда, без проведения публичного слушания и участия самого Пичугина.
Что в итоге?
Учитывая всё сказанное выше, вряд ли можно сказать, что российские власти правомерно приняли решение не отменять приговоры Алексею Пичугину. Наверняка Комитет Министров Совета Европы, который в июне будет рассматривать этот вопрос, придёт к такому же выводу и вновь порекомендует российским властям освободить бывшего сотрудника ЮКОСа. Сейчас остаётся лишь один способ выпустить Пичугина из тюрьмы – помиловать его. Согласие российских властей помиловать Пичугина будет означать их готовность хотя бы в минимальной степени следовать рекомендациям Европейского Суда. А отказ это сделать можно будет назвать очередным шагом в сторону неисполнения Россией постановлений ЕСПЧ и игнорирования жертв нарушений прав человека в нашей стране.
