Даже в отпуске мы с мужем ходили по тюрьмам, общались с прокурорами
Мы с мужем впервые за шесть лет отправились в отпуск. И немедленно познакомились с дивным полицейским Андрэ и его семьей. Андрэ оказался поклонником Мусоргского (особенно его цикла «Картинки с выставки») и знатоком России, и теперь мы проводим вечера в дискуссиях на тему: «Что же делать с полицией в России?»
Спрашиваем его про взаимоотношения следствия, суда и прокуратуры в Германии (дело происходит на границе трех стран: Германии, Франции, Швейцарии). Пытаемся найти философский камень, но все равно упираемся в такие слова, как «честь», «долг», «совесть», — совершенно забытые составные части рецепта счастья в России. Обнаруживаем, что после службы полицейский Андрэ работает с трудными подростками — обходит семьи, беседует, ходит с мальчишками на футбол. Не потому, что ему велят это делать и платят дополнительно, а потому, что они и после службы у него не вытряхиваются из души и сердца, хотя и собственные сыновья тоже нуждаются в наставлениях и родительской педагогике.
А теперь еще Андрэ озаботился и нами — почти как трудными подростками — и договаривается с прокуратурой, потому что у нас с мужем в голове не укладываются очень многие вещи из его рассказов о функциях и традициях прокуратуры. У нас ведь с этим институтом вообще непонятно, что происходит: в Конституции РФ слова про прокуратуру вставлены почему-то в раздел «Суд», а еще там написано, как назначается генеральный прокурор. А зачем он назначается — не сказано, как и о функциях прокуратуры — ни гу-гу. Поэтому, справедливо предположил Андрэ, нам необходимо изучить работу его коллег из прокуратуры изнутри. Прокуратура в восторге — внимание им приятно и лестно.
Можете себе такое у нас представить: приехала парочка диковатых иностранцев, Ганс и Гретхен, и познакомилась случайно в Тургеневской библиотеке — ну, с подполковником Следственного управления СК Иваном Ивановичем. А Иван Иванович после работы заводит с Гансом и Гретхен задушевные разговоры про Вагнера, цитирует любимые места из Гёте и рассуждает о недостатках — ну, избирательной системы Германии и сложностях формирования коалиции ХДС/ХСС с «зелеными».
А потом понимает, что Ганс и Гретхен шокированы его рассуждениями и шлет запрос в Госдуму, своим коллегам из Комитета по безопасности, — с тем, чтобы коллеги приняли никому неизвестных и ненужных туристов Ганса и Гретхен и поговорили с ними за российский парламентаризм и о взаимоотношениях СК, Генпрокуратуры и МВД с ФСБ. И как из этих сложных взаимоотношений рождается стройная система соблюдения законности и правопорядка в РФ — потому что подполковнику Ивану Ивановичу становится важно, чтобы туристы Ганс и Гретхен дотумкали: Россия — священная наша держава, а также великая наша страна, населенная народом-богоносцем. И с законностью и правоприменением у нас обстоит дело так, что подполковник Иван Иванович спокоен: не посрамят совести и чести ни его коллеги, ни эти козлы из Госдумы. Ой. В смысле народные избранники. А тем лестно, что к ним придут Ганс и Гретхен, потому что понятно: простой народ из других стран интересуется, уж надо им показать во всей красе наши достижения и смелые замыслы.
Правда же, не получается такого представить? А вот с Андрэ это вышло как-то просто и органично, как и с его коллегами и прочими государственными служащими. А потом жена Андрэ повезла нас в тюрьму. Чем же еще заниматься в отпуске?
Большая тюрьма в центре Базеля была закрыта в 1995 году, и теперь там отель, ресторан из рейтинга «Мишлен», детский сад, джазовый центр и дорогие апартаменты. Двум заезжим сумасшедшим показали все — девочке на рецепшн опять же было приятно, что вот люди интересуются: здесь сидели охранники, вот здесь мы сохранили коридоры и камерную систему, а вот, посмотрите, мы оставили в рамке распорядок дня и местный УИК. Тюрьма Aller au Violon(«Кутузка») называется теперь Au Violon(«Скрипка»), и больше всего на свете она похожа на нашу Бутырку. Ее ведь мало кто видит, а она, Бутырка, очень хороша: это творение зодчего Казакова, сохранённое едва ли не в первозданном виде.
Но у нас идея переделать тюрьмы в хорошие городские объекты никак не приживается, потому что наша ФСИН хочет на деньги, полученные от потенциального инвестора, построить новую тюрьму. Это было бы интересно, если Бутырскую тюрьму можно было бы снести целиком, а на ее месте построить 20-этажный жилой комплекс — тогда инвестор призадумался бы. Но сносить нельзя, надо вычищать, а это колоссальные деньги. Инвестору надо будет и так сказать спасибо, если он сможет взять себе этот актив на баланс и превратить его в объект, окупаемость которого будет очень долгой. На Бутырке (как и на «Крестах») надо, извините за каламбур, поставить крест и просто передать эти объекты на баланс мэрии. И пусть ФСИН о них забудет. А отчаянные инвесторы, если таковые найдутся, должны получить объекты бесплатно, рассчитываясь с городом детскими садами и культурными центрами — как в Базеле.
Новая газета
