Глава совета по правам человека при президенте Россиии Михаил Федотов рассказал Юлии Таратуте и Дмитрию Казнину о том, какой будет амнистия по случаю 20-летия Конституции и почему под нее не попадут фигуранты «болотного дела».
Казнин: Сегодня уже все, наверное, СМИ сообщили о том, что обвиняемые по так называемому «болотному делу» не выйдут на свободу. Вы, наверное, ожидали это, когда несли Путину проект амнистии.
Федотов: Конечно, в наших предложениях это все было, но главная идея амнистии осталась прежней – амнистия не касается тех, кто совершил насильственные преступления. Кроме этого она не касается, конечно, тех, на кого никогда не распространяется амнистия. Это рецидивисты, те, кто раньше был помилован или освобожден был от наказания по амнистии, уже раньше на него амнистия распространялась, но плохо подействовала, видимо, он снова совершил преступление. На таких лиц амнистия распространяться не должна.
Казнин: Это понятно.
Таратута: Вопрос такой. Например, уточнение президента Владимира Путина, которое касалось не просто представителей власти и насилия в отношении этих людей, а конкретно правоохранительных органов, это вообще вызывает вопрос как минимум такой: понятно, что во всем мире, когда человек нападает на полицейского, это отягчающие обстоятельства, но как и в случае с Госдумой и разговорами о легитимности, здесь тоже разговор еще подвешенный. Суд идет, вообще, превышены ли меры, не превышены…
Федотов: Безусловно.
Таратута: Вы задавали этот вопрос президенту? Почему именно правоохранительные органы оказались в этой особой категории?
Федотов: Они оказались в этой особой категории в соответствии с Уголовным кодексом. Вы сами сказали, что во всем мире нападение на полицейского – это отягчающие обстоятельства. Конечно. У нас тоже самое.
Таратута: Вы не видите здесь политического оттенка?
Федотов: Я не вижу здесь никакого политического оттенка, потому что это абсолютно точно укладывается в концепцию наших предложений. Амнистия не должна была распространяться на тех, кто совершил насильственные преступления. Не просто тяжкие, например. Потому что у нас к тяжким преступлениям относятся, например, нарушение авторских прав.
Таратута: Михаил Александрович, но тут небольшое лукавство. Когда появился проект амнистии, о том, что люди, которые проходят по «болотному делу», имеют все основания по этой амнистии выйти, и что политически под это она затачивается, они звучали и от Совета, и депутата Крашенинникова. Зачем давать эти комментарии, чтобы потом отказывать назад?
Федотов: Нет, одну секундочку. Если мы говорим конкретно о тех, кто проходит по «болотному делу», там есть люди, которые обвиняются в насильственных преступлениях, и там есть люди, которые обвиняются в ненасильственных преступлениях. Понимаете? Те, которые обвиняются в ненасильственных преступлениях, я думаю, они могут попасть под амнистию. Могут попасть – еще раз говорю. Все сейчас еще далеко не поставлена последняя точка. Потому что сначала президент подпишет и внесет в Госдуму тот проект постановления об амнистии, который посчитает нужным. Это первый этап. И что в этом тексте будет от предложений Совета, мы не знаем. Потому что детали имеют принципиальное значение в любом юридическом тексте. Это первое. И второе – мы не знаем, что будет дальше с этим проектом в Госдуме. Как вы понимаете, ни я, ни Владимир Петрович Лукин не являемся субъектами законодательной инициативы. Мы можем только что-то предлагать, но мы не можем вносить никаких поправок.
Таратута: Вы слушали, наверное, репортаж нашего корреспондента Ильи Васюнина, который говорил, высказывал предположения аналитиков, что на проект амнистии, на итоговое выступление Владимира Путина, его ремарку, повлияли события на Украине. Вы разделяете эту версию?
Федотов: Нет, абсолютно. Как говорят на Украине, где имение, а где наводнение.
Казнин: Опять же, мы с вами обсуждаем эту тему. Речь идет о том, что все время, пока идет «болотное дело», общественные защитники тех, кто на скамье подсудимых, говорят о том, что это случайные люди, что это не преступники, что это не те, от кого надо защищать общество, сажая их надолго в тюрьму. Они попали в предлагаемые обстоятельства. На Украине, раз уж мы вспомнили, вы же знаете, что уже дали оценку действиям правоохранительных органов, хотя там тоже была драка, и в первую очередь осудили первые лица государства действия правоохранительных органов.
Таратута: Президент и премьер извинился за действия правоохранительных органов.
Казнин: В общем можно сравнивать – вот о чем идет речь. И они не попадут под амнистию, хотя преступниками, по сути, не являются. Это люди, которые вышли на демонстрацию мирную, и которые попали вот в такую ситуацию.
Федотов: Одну секундочку. Я сказал, что они не попадут под амнистию? Я этого не говорил.
Таратута: Буквально сказал президент Российской Федерации.
Казнин: Тогда интересно, как вы поняли его? Вы поняли, что это не о них идет речь?
Федотов: Давайте посмотрим. Там ведь по «болотному делу» проходит не один человек, а целая группа людей. И им вменяются разные составы преступлений. Среди них есть и насильственные преступления, кто-то бил полицейского, а кто-то выкрикивал лозунги, кто-то перевернул туалетную кабинку. Не насилие в отношении кабинки.
Казнин: То есть за это их, вы считаете, надо судить и сажать в тюрьму – за то, что они выкрикивали лозунги и переворачивали кабинки?
Федотов: Я думаю, что они вполне могли бы попасть под амнистию.
Казнин: За такое можно, в принципе, вообще не судить человека. И лозунги выкрикиваем все мы на протяжении нашей жизни.
Федотов: Тем не менее, мы с вами знаем, что они сейчас находятся под судом. Суд, слава богу, пока еще не вынес своего решения, мы не знаем, какое это будет решение. Мы даже не знаем, какая будет на самом деле амнистия, потому что последнюю точку еще не… Как минимум есть еще две последние точки.
Казнин: То есть вы не исключаете, что кто-то из фигурантов «болотного дела» может попасть под эту амнистию?
Федотов: Если исходить из концепции, которая сегодня как раз обсуждалась президентом, то те, кому не вменяется преступления насильственного характера, могут попасть под амнистию.
Казнин: А те, кто толкнули полицейского, они сядут и под амнистию не попадут? Получается так?
Федотов: Насилие в отношении полицейского, даже Юля сказала…
Таратута: Я ради объективности не хотела давать вам пас, потому что вы, например, на вопрос , где мы, где Украина, ответили так, как вы ответили. А совершенно очевидно любому стороннему наблюдателю, что российская власть реагирует, и довольно публично это признает, и считает нужным комментировать события на Украине с той точки зрения, с которой комментирует. Она называет это погромами и чувствует себя не комфортно в этой ситуации, и демонстрирует, что любой человек, который так себя ведет, как вели себя люди на Украине, в России получит по заслугам. И сегодняшнее выступление Владимира Путина как бы свидетельствует об этом. Скажите, в итоговой версии вам кажется, этот проект будет только ужесточаться и сжиматься?
Федотов: Не знаю. Во всяком случае, президент поручил нам с Лукиным поработать с депутатами. Наверное, не для того чтобы проект сжимался.
Таратута: Насколько сожмется число людей, которые выйдут по амнистии, поскольку по экономической – тут все время разночтения в цифрах. Называли сто тысяч, потом вышла тысяча. В общем, все скукожилось.
Федотов: Я сегодня как раз на встрече с президентом называл совершенно конкретную цифру по этой самой экономической амнистии. Это обзор судебной практики Верховного суда. Верховный суд указал: по состоянию на 1 октября 2013 года судами на основании постановления об амнистии прекращены уголовные дела или приняты решения об освобождении от наказания в отношении 401 лица. Всего. Это данные Верховного суда РФ. И сравнивал это с данными по амнистии, которая была в 2000-м году. Там она коснулась примерно 700 тыс. человек. Причем порядка 200 тыс. были освобождены из мест лишения свободы, в отношении 37 тыс. были прекращены уголовные дела, и еще в отношении почти 400 тыс. были отменены другие меры наказания. Вот вам два полюса: 700 тыс. и 400 человек.
Таратута: Все-таки в ответ на мой вопрос. Если будет принят проект нынешняя амнистия превратится в такую же безделушку, как и экономическая?
Федотов: В том варианте, в котором амнистия была предложена Советом, Совет подготовил свои предложения, мы подсчитали, по нашим данным получилось примерно 100 тыс. человек могут быть освобождены по амнистии, если она будет принята именно в таком виде.
Таратута: Ваши добрые намерения очевидны, а что будет на выходе, мы посмотрим. Скажите, есть еще несколько лиц, которые были названы в ваших интервью сегодня. Вы правда верите, что по этой амнистии будет выпущен Михаил Ходорковский?
Федотов: Еще раз, мы исходим из того, что концепция говорит о ненасильственных преступлениях. Вот и все. А дальше вы может прилагать эту идею к любому лицу.
Казнин: Вы ведь сказали, что насчитали примерно 100 тыс. Туда входят резонансные дела? Ходорковский?
Федотов: Секундочку. Посмотрим, эти 100 тыс. могут быть разными. Это может быть 100 тыс., которые выйдут из мест лишения свободы. Мы так вопрос не ставим. Потому что проект амнистии исходит их дифференциации средств амнистирования, средств смягчения наказания, смягчения участи. Кто-то освобождается, как предлагал Совет (я подчеркиваю, это предложение Совета), кому-то сокращается срок на год, кому-то сокращается срок на какую-то часть, при отбытии какой-то части. Это не то, что там в один прекрасный день выйдет 100 тыс. человек. Это не так.
Таратута: Вы хотите сказать, что никаких формальных оснований не включать Ходорковского в список потенциально амнистированных, не существует? А уж на все остальное – божья воля.
Федотов: Исходя из предложений Совета.
Таратута: А другие резонансные дела?
Казнин: Pussy Riot, например?
Федотов: Исходя из предложений Совета, тоже самое, конечно.
Казнин: Если вы следите за такими делами, как дело учителя Фарбера, который сел.
Федотов: Совет занимался этим делом, очень внимательно занимался, к сожалению, пока не очень результативно
Казнин: Тем не менее, он может попасть формально под эту амнистию? Или у него тяжкое преступление? Там какой-то большой срок ему дали.
Федотов: Там же опять-таки – есть насильственные действия? Нет. Еще раз подчеркиваю, это предложение Совета.
Казнин: А почему вы все время это подчеркиваете?
Федотов: Потому что я не знаю, что будет на выходе. Именно поэтому.
Казнин: А что может быть на выходе? Что может случиться, что этих людей вычеркнут?
Федотов: Этих людей нельзя вычеркнуть, потому что акт об амнистии – это документ не индивидуализированный.
Казнин: Понятно, но вы все равно говорите, что это наше предложение. А что может измениться в нем?
Федотов: Представьте такую ситуацию, что вводятся правила, что освобождаются все, совершившие ненасильственные преступления, в том числе экономические, кроме Ходорковского и Лебедева. Может быть такое? Не может. Не может. Потому что это не индивидуализированный акт. Если Ходорковский и Лебедев по какой-то статье попадают под амнистию – значит, попадают. Не попадают – значит, не попадают.
Казнин: То есть вы имеете в виду, что Владимир Путин на выходе может просто некоторые статьи вычеркнуть?
Федотов: Владимир Путин не принимает постановлений об амнистии. Это принимает Госдума.
Казнин: Госдума вычеркнет некоторые статьи.
Федотов: Президент только… Как будет выглядеть проект, вносимый президентом, мы не знаем, я не знаю. В нашем проекте не статей, которые можно вычеркнуть. В нашем проекте, наоборот, говорится о том, что есть общее правило, что попадают под это женщины, несовершеннолетние, ветераны, мужчины старше 60 лет, женщины старше 55-ти и так далее. А дальше – в конце статья, пункт, где говорится, что амнистия не распространяется на лиц, осужденных по таким-то статьям. То есть там написано, на какие статьи не распространяется.
Казнин: Экономические там?
Федотов: Нет там экономических.
