Интервью О.Баринова – Илья Фарбер
— Илья, помните, в фильме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы» была такая фраза: «Она такой хороший педагог! Ее любят учителя, ее любят родители и ДАЖЕ ДЕТИ!» Вас любят Ваши дети и ученики. Что такое, в Вашем понимании, система добра и зла в воспитании детей?
— Системой добра и зла в воспитании детей я считаю ту систему, которая «установлена в компьютеры» родителей. Примечательна эта система тем, что насильно ее не обновишь, не говоря уже о перезагрузке. Только сами родители могут изменить в себе эту систему; правда, для этого им нужно захотеть стать чуть-чуть «программистами». На мой взгляд, дети воспитываются не словами, а самой сутью родителей. То есть отец, наказывающий сына ремнём и приговаривающий: «Не смей поднимать руку на тех, кто меньше и слабее тебя!» учит ребёнка быть трусом, срывать злобу на слабых и маленьких, и учит вдобавок лицемерию – говорить одно, а делать прямо противоположное. Личный пример, родительская суть – на первом месте. Книги, слова – всё это третьестепенно.
— В Германии, в школах с преподаванием по системе «Вальдорфшуле», детям не ставят оценки. Как Вы считаете, нужны ли оценки в школе?
— На мой взгляд, оценки в школе – это показатель отношения преподавателя к ученику. Больше ничего, если говорить кратко. Оценки – цифры. Что, по-другому ребёнку нельзя дать понять, насколько хорошо он справился с заданием? Цифры – это для вычислительных машин, для роботов на конвейере. А к детям нужен особый подход, причём – к каждому, потому что без индивидуального подхода нельзя. Это все равно, что воду заставлять под прямым углом поворачивать. В природе такого нет, и нам не следует ставить себя выше природы, рано или поздно это выйдет боком и мы даже не представляем, каким.
— Какими методами можно развивать индивидуальность у детей?
— Любить, прежде всего. Но любить нужно умело, то есть, с пользой, а не вредя. Вот мама укутала малыша в десять одёжек, на колготки носочки, на носочки тапочки, на тапочках помпончики; три шапочки, памперс, и везет на коляске пристегнутого гулять, как инвалида. Но все будут умиляться и говорить: «Как она любит своего мальчика, смотрите, сколько всего накупила!» А то, что этому мальчику не пошевельнуться, потому что и так жарко – это никого, как правило, не волнует. И памперсы не на пользу, потому что, во-первых, когда малыш описался, ему не должно быть «сухо и комфортно», а во-вторых, яички у мальчиков должны находиться в прохладе, а не в парнике. И зачем ездить в коляске, если нет диагноза «паралич»? Просто так мамам удобно. А когда я приносил почти раздетого малыша поползать по травке, некоторые прохожие меня называли фашистом и думали, что я ребенка своего не люблю. То, что мальчик улыбался и много двигался, для них было не важно. Есть у Януша Корчака книга, она так и называется: «Как любить ребенка». Правда, там нет ответа; но зато вопросов много замечательных. А главное же – вопросы; ответы самому лучше искать. Вот в этом, наверное, и заключается любовь к ребенку – в поиске этих самых ответов на вечные и сиюминутные вопросы… Первые уроки осмысленной любви к детям я получил дома, от мамы с папой. Потом познакомился с Борисом Павловичем и Леной Алексеевной Никитиными – они вырастили семерых детей, об их семье раньше много писали в газетах. Почитайте, пожалуйста, их книги, они тоже учились у Януша Корчака, а потом и сами сделали много удивительных открытий. Если любишь – обязательно будут открытия, так в любой любви и в любом деле. Борис Павлович Никитин на своём личном примере показывал: индивидуальность у детей можно развивать только уделяя каждому из них сосредоточенное внимание. При этом должно соблюдаться одно условие: безмерное уважение к малышу как к самостоятельной личности.
— Есть в психологии такой термин «эмпатия». Если детям лет в 5-6 задать вопрос: «Хорошо ли бить кого-то?», то все скажут, что конечно же плохо. А вот на вопрос, «Почему плохо?» некоторые дети отвечают: «Так мама сказала», а некоторые: «Ему же будет больно!». Есть какие-то правила, нормы в обществе, которые все соблюдают. Но уже очень рано начинают соблюдать их по разным причинам. Как Вы думаете, почему? Как Вы относитесь к таким правилам? Нужно ли принимать их на веру или ставить под сомнение?
— Хорошо, на мой взгляд, когда такие правила формируются у человека в сердце, а не в одном лишь уме. А принимать все на веру или ставить под сомнение – смотря кого Вы хотите вырастить. Хотите, чтобы вырос покорный болван, не знающий, что такое ответственность, а значит и совесть – учите принимать все на веру, то есть принимайте всё на веру сами. Хотите вырастить мыслящего человека, творца – помогите научиться во всём сомневаться, во всём-во всём. Даже в Вас. Сомневаться и думать, размышлять.
— В Мошенке, на одной из стен школы, Вы сделали с ребятами надпись из веточек: «Жизнь прекрасна». Мне это напомнило одноименный фильм Роберто Бениньи, где отец спасает своего сына от кошмарной реальности концентрационного лагеря, превращая заключение в нем в игру. Это совпадение девизов – случайность?
— Надпись «Жизнь прекрасна» на стене школы – разумеется, не случайность. Это же еще такие веточки нужно было отыскать в лесу, мы их долго собирали, радовались каждой букве, многие отбраковывали. «Жизнь прекрасна» — это то самое главное, о чем большинство людей забывает. Вот и приходится писать на стенах само собой разумеющееся. И этим тоже она прекрасна, жизнь наша. Роберто Бениньи, я думаю, снял фильм с таким названием по той же причине. Чтобы помнили люди о том, что главное. Ведь главное – дети, а не власть над людьми и территорией. Тот, кто этого не понимает, разве не тупица? Роберто Бениньи – величайший гений. Вот кому надо нобелевскую премию Мира вручить. Может, уже вручили, я не знаю. Посмотрите еще его фильм «Тигр и снег». Вот такие бывают мужья и вот такие родители. Редко, но встречаются.
— Свобода внутренняя и внешняя. Что значат эти два понятия для Вас?
— Свобода – она одна, по-моему, если смотреть в корень. «Внешняя свобода» — это уже какое-то ограничение. И что такое внешняя свобода без внутренней? Имитация свободы? Притворство? Внешнее – отображение внутреннего. Если человек свободен – это видно тем, кто умеет смотреть.
— От понятия свободы — к понятию правосудия в России. В России есть суды и есть «Русь сидящая». Я думаю, что Вам есть, что сказать по этому поводу.
— Правосудие в России – это мечта. Русь сидящая – это реальность. Причём, одни сидят по одну сторону забора с колючей проволокой, другие – по другую, не желая подняться и помочь той горстке, что стремится к мечте. Сидя, конечно, можно только яйца высидеть. Или отсидеть, извините. Надо действовать. У нас вообще принято сидеть по любому поводу. На работе – «отсидеть», в кафе – «посидеть», с ребенком – «сидеть». Не замечали? Как можно усидеть с ребёнком? Ходить с ним надо, бегать, прыгать, играть, реки преодолевать, на горы взбираться! Тогда Русь будет не «сидящая», а «вперед смотрящая» хотя бы, для начала… А еще есть такое общественное движение, тоже называется «Русь сидящая», его создала Ольга Романова, известный правозащитник. В это движение входят люди, помогающие заключённым быстрее оказаться на свободе. Нам, нашей семье, «Русь сидящая» уже очень много помогла и продолжает это делать на всех уровнях. Это очень сильное движение, но им тоже нужна помощь, ведь заключённых у нас тьма-тьмущая…
— Когда в нашей жизни происходят какие-то события, нам кажется, что именно они формируют нашу судьбу. Так ли это? Дается ли нам что-то свыше или мы сами хозяева своей судьбы?
Судьба – это то, что дано. А «дано» бывает только в задачах. Решение этих задач – и есть наш выбор. Ничего и никого не выбирать – тоже выбор. Но такой судьбе можно только посочувствовать.
— 24 сентября этого года на заседании Осташковского городского суда по рассмотрению ходатайства прокурора А.Тихомирова о восстановлении пропущенного процессуального срока обжалования приговора, Вы уже сделали свой выбор! Вы возразили против удовлетворения ходатайства. Вы заявили, что не желаете пользоваться «исключительной ситуацией» только для себя и настаиваете на изменении всей сложившейся судебной системы. Для этого поступка я не могу подобрать определение без патетики. Героизм… Подвиг…
— Моя речь на рассмотрении ходатайства прокурора Тихомирова о восстановлении ему в виде исключения из всех законов и правил срока подачи представления на приговор – обыкновенное проявление порядочности. Если я поддержу нарушение закона в свою пользу, то это значит, что я согласен с тем, что суд нарушает закон. А это будет подло, потому что из-за этого-то у нас в стране и копится большинство проблем – из-за того, что суд, как ему велят сверху, закон нарушает. Честный, независимый суд представляет достойное государство. А у нас сейчас, по-хорошему, не подсудимый к судье, а судья к подсудимому должен обращаться: «Ваша честь». И вставать, когда входит или стоит подсудимый. В большинстве своём судьи у нас сейчас — полнейшие ничтожества. Только ничтожество не способно признать за собой ошибку. Смотрели фильм Александра Митты «Сказка странствий»? Вот такие у нас судьи, как там показано. Так что они вообще всё время должны стоять. Ну, пока мы их не посадим. Посмотрите этот фильм, пожалуйста. Он о самом главном. И музыка Альфреда Шнитке в нём изумительная.
— Во что Вы верили в детстве?
— В детстве я верил в то же, во что и сейчас. Что любовь волшебна, мир бесконечен, а настоящий мужчина отважен и находчив, умеет любить и дружить, а больше всего на свете дорожит своей честью. Еще я верил, что самое главное – это детство и творчество. Ну, и вдохновляли меня, конечно, принцессы. А также всё, что происходило вокруг, потому что сплошные чудеса творились. И продолжают твориться.
