Автор — Леонид Абгаджава
Заместитель председателя ВС Владимир Давыдов 29 июня на Международной научно-практической конференции «Парадигма современного уголовного процесса» заявил, что судам присяжных могут передать подсудность уголовных дел об особо тяжких преступлениях, за исключением преступлений террористической направленности и деяний против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Прежде чем давать оценку предложения Давыдова стоит оценить то, чем сейчас является суд присяжных в России и через какую эволюцию он прошел.
Суды присяжных начали работу в России в 1993 году в качестве эксперимента в нескольких регионах России, к середине нулевых суды присяжных заработали по всей стране. В те годы суды присяжных рассматривали дела, отнесённые к юрисдикции верховных судов областей и республик.
К ним относились дела о квалифицированном убийстве, похищении, изнасиловании несовершеннолетних, террористическом акте, захвате заложников, бандитизме, создании и участии в преступном сообществе, организации массовых беспорядков, государственной измене, шпионаже, посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля, диверсии, захвате власти и вооруженном мятеже, получении взятки, посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, незаконное пересечение государственных границ, ряд преступлении против правосудия, а также преступлений против мира и безопасности человечества.
Несмотря на то, что список составов преступлений довольно велик, присяжные на протяжении всего своего существования в России рассматривали совсем небольшое количество дел, примерно 200-600 дел в разные годы. Тем временем процент оправдательных приговоров всегда оставался высоким, 10-16%.
В конце 2008 года из юрисдикции присяжных были изъяты дела о терроризме, захвате заложников, диверсии, организации массовых беспорядков и, конечно, о госизмене и шпионаже. Законопроект был внесен группой депутатов, в пояснительной записке к нему члены парламента не стали утруждать себя объяснением того, как исключение этих дел из юрисдикции присяжных поможет “повысить эффективность мер по предупреждению терроризма”. Поскольку иного объяснения не было, эти поправки в УПК можно воспринимать только желанием ФСБ обеспечить себе возможность гарантированно получать обвинительные приговоры по каждому делу, расследованному службой. Поэтому неудивительно, что Давыдов отмечает, что дела о терроризме судам присяжных передавать не стоит. Уверен, что позже в список исключений войдут и дела о госизмене и шпионаже.
В 2013 году по инициативе депутата Яровой из юрисдикции суда присяжных были изъяты дела об изнасиловании несовершеннолетних. Аргументировано это было защитой несовершеннолетних потерпевших. В пояснительной записке к законопроекту депутат указала, что потерпевшим в суде присяжных приходится давать показания и заново переживать травму. Такая мера кажется оправданной, но, таким образом, законодатель сам признал, что профессиональному судье показания потерпевшего для вынесения приговора не требуются. Особенно странно этот аргумент звучит в свете того, что тот же законопроект обязал следователей и дознавателей делать видеозаписи допросов несовершеннолетних, чтобы в последующем не возникало необходимости их допроса в суде. Что мешало и присяжным демонстрировать видеозапись допроса? После этих изменений количество дел сократилось до 200 и оставалось примерно на этом уровне до 2019 года.
В 2018 году вступили в силу изменения в УПК, расширившие юрисдикцию суда присяжных. Возникла возможность созыва коллегии присяжных из 6 заседателей на уровне районных судов, им было дано право рассматривать дела об убийстве, о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшему по неосторожности смерть. Дела о посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля, правоохранителя или лица, осуществляющего правосудие или расследование, дела о покушении на сбыт наркотиков в особо крупном размере, о контрабанде наркотиков в особо крупном размере, группой лиц или с применением насилия, а также по какой-то причине дела о геноциде тоже могут рассматриваться коллегии из 6 присяжных в случае, если в качестве наиболее строгого наказания не может быть назначено пожизненное лишение свободы. Поскольку каждая из этих статей предполагает наказание в виде пожизненного лишения свободы, суды могут рассматривать такие дела в случае, если преступление не было окончено или было совершено женщиной или мужчиной старше 65 лет.
О том, как стали работать новые суды присяжных очень подробно рассказано в аналитическом обзоре Института проблем правоприменения. По данным института, коллегии присяжных в районных судах выносят оправдательных вердикты чуть чаще коллегий в областных судах, примерно в 20% дел. На мой взгляд, это может быть связано с тем, что судьи районных судов ещё не освоили все методы давления на присяжных, к которым привыкли судьи областных судов. Ярким примером такого давления является дело, рассмотренное присяжными в Московском городском суде под председательством судьи Смолкиной, позволявшей себе вне процесса общаться с присяжными, указывать на виновность обвиняемых и незаконно ограничивать права защиты, однако, одним из заседателей оказалась редактор отдела спецрепортажей Новой Газеты, и об этих нарушениях стало известно, Русь сидящая готовила жалобу в ЕСПЧ на эти нарушения, жалоба судом зарегистрирована и ждет своего часа.
Еще один интересный эффект, отмеченный ИПП, это более строгое наказание по результатам обвинительного вердикта по сравнению с приговорами, вынесенными профессиональными судьями. По мнению, автора исследования, Екатерины Ходжаевой судьи таким образом наказывают обвиняемых, выбравших рассмотрение дела судом присяжных. С таким выводом остаётся только согласиться, суд присяжных забирает очень много времени на подготовку, нагружает судей и чреват для системы непредсказуемым исходом. Эти факторы не могут не злить рядовых судей и тем более председателей судов.
Сейчас рассмотрение дела судом присяжных является редким исключением из правил, его плюсы в нынешнем состоянии системы уголовного правосудия очевидны, это практически единственный шанс добиться оправдательного приговора, в случае с тяжкими и особо тяжкими преступлениями скорее единственный, в ничтожной доле оправдательных приговоров большую часть составляют приговоры по делам о преступлениях небольшой тяжести.
Инициативу передачи дел об особо тяжких преступлениях в юрисдикцию присяжных можно только приветствовать. Нужно понимать, что особо тяжкие преступления — это не только и совсем не только дела о квалифицированных убийствах, терроризме и прочем. В категорию особо тяжких зачастую попадают экономические дела в случае, если к обвинению в мошенничестве или присвоении добавляется обвинение в создании преступного сообщества. Сбыт наркотиков или их контрабанда в значительном размере или группой также сразу подпадает под категорию тяжких преступлений. Благодаря суду присяжных у людей из всех этих категорий может появиться шанс на рассмотрение их дела справедливым судом, а рассмотрение дел судом присяжных из исключения может перерасти в повседневную практику.
