Началась эта история полтора года назад, когда на одном из заседаний в Мосгорсуде адвокат Мария Серновец услышала удивительные слова от прокурора М.А. Рыбака: «С учетом конкретной обстановки и обстоятельств ведения «торговой войны» против Российской Федерации, введения санкций против РФ Евросоюзом и США, в частности, а также слов гаранта Конституции РФ о том, что… о сомнениях, выносимых Европейским судом по правам человека решений, я полагаю оставить без изменения решение суда…» Переведем с прокурорского на русский: нормы международного права на территории России не применяются, потому что идет так называемая «торговая война». То есть и ст. 15 Конституции РФ не может быть принята во внимание судом (часть 4 этой статьи гласит: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»).
А Мария Серновец всего-то просила применить к своему подзащитному нормы российского законодательства и конкретные позиции Европейского суда. Огорчилась адвокат и написала адвокатский запрос генпрокурору Юрию Чайке – является ли сказанное Рыбаком официальной позицией прокуратуры, или он все же совершил дисциплинарный проступок? Прошло полгода, но ответы на свои вопросы Серновец так и не получила. Тогда она обратилась в суд – уж очень хотелось узнать и понять новые нормы права.
Первое заседание по делу прошло 13 октября 2015 года, причем похоже оно было больше не на суд, а на игру в «верю не верю»: «Судья Москаленко подделывала протокол судебного заседания, откровенно вводила меня в заблуждение, говоря, что ответчикам сообщили о суде», – рассказывает Серновец. А когда она потребовала показать соответствующие документы, Мария Сергеевна Москаленко тут же прекратила слушать дело. Через месяц, на следующем заседании, Серновец сразу начала говорить о процессуальных нарушениях, допущенных судьей, и хотела заявить об отводе, но Москаленко вновь неожиданно сообщила, что судебное заседание окончено и откладывается на 18 ноября. Позже Серновец попросила перенести заседание на другую дату, суд удовлетворил ходатайство. А позже выяснилось, что слушания 18 ноября все-таки состоялись, правда, без истицы и с подделанным протоколом. Судья Тверского суда Москаленко вынесла решение, что действия прокуратуры, игнорировавшей запросы адвоката, были обоснованными, и он ничего не нарушил.
Мария Серновец обратилась в Мосгорсуд, чтобы обжаловать незаконно вынесенное решение Тверского суда. Дело было назначено к слушанию только спустя восемь месяцев.
На голубом глазу
Ровно в 11:00 мы сидим напротив зала № 373, Мария Серновец, истица и адвокат в одном лице, смотрит на часы, сверяется с документами: «Зал № 373, одиннадцать часов, все верно. Кстати, на экране написано, что ответчик – Генеральная прокуратура, но я подавала иск к конкретным лицам» (генеральному прокурору Чайке и зам начальника Управления по обеспечению участия прокуроров в кассационной и надзорной стадиях уголовного судопроизводства Шейну).
Заседание начинается на час позже, судья Виктор Лукьянченко говорит так быстро, что понять его очень трудно – все выглядит так, как будто он зачитывает давно надоевшую скороговорку.
Мария Серновец просит разъяснить ей ее права, судья все так же монотонно и невозмутимо спрашивает: «Какие права?» Серновец продолжает что-то говорить, но судья перебивает, и той же скороговоркой «разъясняет права», всем видом показывая, что не считает это действие сколько-нибудь значимым. «На данный момент вам права ясны и понятны?» – со вздохом обращается он к Марии Серновец, на что она возражает – ей не понятно, как она может реализовывать свои права, если ответчиков снова нет в суде, и возможности задать им вопросы нет. «С учетом того, как проходило судопроизводство в суде первой инстанции, я не могу понять, как права, которые вы зачитали, фактически ложатся на практическую сторону моего участия в деле. Потому что даже на экране, извещающем о судебном заседании, было написано, что у меня ответчик Генеральная прокуратура , хотя ответчики, которых я заявила – Чайка и Шейн. Прошу мне разъяснить».
Один из членов судебной коллегии с отсутствующим видом смотрит в стол, судья раздраженно отвечает: «Если вам непонятны процессуальные нормы, вы можете обратиться за помощью к защитнику, который разбирается в вопросах административного законодательства. Иного мы вам разъяснить не можем».
Серновец требует доказательств, что ответчики были уведомлены, судья отвечает, что генеральная прокуратура была извещена, и даже направила возражения в адрес Мосгорсуда. «То есть только генеральная прокуратура? – уточняет истица. – Ответчиков не уведомляли?» «Мы вам говорим обо всех документах, которые нам поступили», – отрезает судья.
Несмотря на то, что Серновец возражает против слушания дела в отсутствие ответчиков, председатель судейской коллегии скороговоркой объявляет, что суд, конечно, совещаясь на месте, решает, что дело может рассматриваться и без ответчиков.
Тогда истица заявляет ряд ходатайств, в том числе просит допросить свидетеля, который уже ждет в коридоре у зала суда. Именно этот свидетель может подтвердить, что были сфальсифицированы документы и протокол заседания 18 ноября (когда Серновец не могла присутствовать в суде). Также Серновец снова ходатайствует о вызове в суд ответчиков. Судья, подперев рукой подбородок, в допросе свидетеля отказывает, как и в просьбе вызвать ответчиков, раздраженно напоминая, что уже принято решение о проведении заседания в их отсутствие.
Лица членов судейской коллегии становятся все угрюмее. «Прошу вынести частное определение в отношение судьи Москаленко, – заявляет еще одно ходатайство Серновец. – Она нарушила не только нормы кодекса административного судопроизводства, но и кодекс судейской этики».
Истица также просит направить запрос в Конституционный суд, апеллируя к тому, что генеральный прокурор игнорировал запросы. Судья отказывает во всем – «недостаточно оснований», говорит быстро и тихо, слушатели наклоняются вперед, чтобы разобрать его скороговорку.
Суду явно не интересно слушать про то, как и чьи права были нарушены, почти все ходатайства истицы Серновец отклонены, один из членов судебной коллегии с отсутствующим видом смотрит в окно.
«Было нарушено право равенства всех перед законом. Я не очень понимаю, почему генпрокурор может позволить себе не приходить в суд. Если судопроизводство в наше время является неким актом, когда человек чего-то хочет добиться, а ему во всем отказывают, то, наверное, тогда можно признать то, что произошло в Тверском суде с участием судьи Москаленко законным, обоснованным и мотивированным игрищем в судопроизводство», – парирует Мария Серновец. Выражения лиц членов судейской коллегии не меняются. Истица в последний раз просит отменить решение Тверского суда – так как заседание было проведено незаконно, а документы сфальсифицированы – «чтобы закон и порядок все-таки были соблюдены». Суд уходит на совещание.
Совещаются долго, слушатели иронизируют: «На обед ушли что ли или правда что-то решают?»
Неправда. «Решение Тверского районного суда города Москвы от 18 ноября 2015 года оставить без изменений», – объявляет председатель судебной коллегии, вернувшись с совещания.
Мария Серновец зал заседания покидает с улыбкой, говорит, что решение ее не удивило: «Я буду обжаловать решение Мосгорсуда в Конституционном суде, и потом буду обращаться в ЕСПЧ, раз меня лишают права на судебную защиту».
Мы попросили прокомментировать эту историю Юрия Костанова, адвоката, бывшего старшего прокурора управления прокуратуры СССР, начальника юстиции Москвы (1990 — 1993). Костанов считает речь прокурора Рыбака возмутительной: «В мое время этот прокурор был бы сразу уволен. Потому что когда прокурор заявляет, что Конституция в стране не действует, равно как и международное право, тогда он уже не прокурор». Костанов обращает внимание на то, что даже верховная власть в России никогда не позволяла себе сказать, что Конституцией можно пренебрегать. «Статья 15 Конституции, которую прокурор Рыбак так низложил, вообще неуничтожима. В Конституции сказано, что этот ее раздел не может быть изменен — для этого как минимум надо проводить референдум. Международное право тоже не такая легкая вотчина для какого-то легкого прокурора. Конечно, им всем давно кажется, что Москва – это не просто столичный город, а самостоятельная страна, и здесь свои законы. Но когда люди во власти так рассуждают, это значит, что они не руководствуются законом, это чистый произвол».
Текст: Светлана Осипова
