Большая палата Европейского суда по правам человека – апелляционный орган международной инстанции – постановила, что держать подсудимых в клетке во время судебных процессов нельзя, это все равно, что пытки, к тому же судья и присяжные (если есть) заранее будут считать участника процесса опасным человеком, что повлияет на приговор или вердикт.
Это дело было инициировано в 2008 году по жалобам Александра Свинаренко и Владимира Сляднева. Оба они с Дальнего Востока, последний живет сейчас в селе Синегорье под Магаданом, а второй вынуждено находится в Мурманской области – там он отбывает срок. По обвинению в грабеже их судили в 2002-2003 гг., но присяжные выступили за невиновность. Дело дошло до Верховного суда, который решил, что при подготовке присяжных к процессу не были соблюдены обязательные процедуры, например, председательствующий не произнес напутственное слово.
На повторном процессе заявителей ждала разная судьба: Свинаренко был вновь оправдан, а Сляднев получил срок за теперь уже вымогательство. ВС опять все решения отменил, и суд пошел по третьему кругу. В результате Сляднев сел по новому обвинению в самоуправстве, а Свинаренко был оправдан в третий раз.
Во время слушаний с участием присяжных заседателей все три раза подсудимые находились в зале заседаний внутри металлических клеток. Свое положение они на национальном уровне не оспаривали, поскольку его разрешает закон. Значит, решили они, внутренние средства правовой защиты a priori исчерпаны, и пожаловались в ЕСПЧ. По мнению Свинаренко и Сляднева, быть обвиняемым и находиться в клетке – это унизительно (ст. 3 Конвенции, одновременно запрещает и унизительное обращение, и пытки), когда рассматривается твое дело, и все на интуитивном уровне понимают, что ты опасен для общества.
Страсбургский суд в обычном порядке рассмотрел дело и согласился с авторами жалобы – действительно унизительно. Но иного мнения были представители правительства, которые оспорили решение и, в итоге, добились его переадресации в Большую палату. Туда, по правилам суда, отправляют только дела особой важности (что, к слову, происходит крайне редко), а оспорить постановления коллектива из 17 судей в дальнейшем уже нельзя.
Обязательная часть ритуала перед рассмотрением дела в Большой палате – публичные слушания («Право.Ru», разумеется, пристально наблюдало за ними). Там постоянный представитель России в ЕСПЧ Георгий Матюшкин пытался доказать, что клетка – оправданный архитектурный элемент зала заседаний в данном случае, потому что подсудимых обвиняли в тяжком преступлении, они могли оказать влияние на свидетелей (тут он сослался на то, что Свинаренко уже имел судимость), и даже привел нестандартный аргумент: подсудимые теоретически могли порезать себя и залить зал кровью, то есть, возможно, заразить присутствующих разными болезнями, в том числе – неизлечимыми.
Адвокаты заявителей были другого мнения. Они говорили, что невиновность авторов жалобы была уже доказана, и не раз. Это утверждение справедливо как минимум потому, что ЕСПЧ рассматривал только третий процесс – по двум другим они опоздали с процессуальными сроками – жалобу в евроинстанцию можно подать только в течение шести месяцев после предполагаемого нарушения. Остальные же аргументы защитники предложили считать недоказанными и, стало быть, голословными. Обе стороны еще поспорили в своих речах о степени публичности фигур обвиняемых и сложности магаданской логистики, когда дело касается доставки свидетелей в суд, но основной вопрос стоял все же о клетке в суде: можно или нет.
Страсбургский суд, выслушав все аргументы, удалился размышлять. Пауза длилась год. Наконец, теперь суд вынес окончательное решение по вопросу (то, что решит Большая палата, обжалованию не подлежит). Сначала судьи определили для себя главную задачу – выяснить, превысила ли клетка минимальный уровень жестокости в смысле, который заложен в «пыточную» третью статью Конвенции. По ссылкам на прецеденты в истории ЕСПЧ – например, дело Ходорковкого и Лебедева – было уже понятно, что да. Судьи евроинстанции указали, что репутация заявителей была автоматически подорвана их вынужденным положением в открытом процессе, причем речь не о каком-нибудь одном заседании – дело рассматривалось больше года. К тому же у судьи и присяжных, по мнению ЕСПЧ, явно могло сложиться представление о подсудимых как о людях опасных, раз их держат в клетке. При этом реальная опасность их для общества прокуроры не смогли подтвердить значимыми аргументами.
То есть, решила страсбургская инстанция, права Свинаренко и Сляднева были нарушены. Каждому из них присудили по €10 000 в качестве компенсации морального вреда плюс €2000 на судебные расходы первому, и €4000 – второму.
Решение ЕСПЧ не означает, что российским законодателям придется отменить клетки в залах суда, однако каждое новое дело, очевидно, будет рассматриваться в свете этого решения.
