«Ъ» стали известны подробности расследования главным следственным управлением (ГСУ) СКР обстоятельств гибели экс-заместителя начальника ГУЭБиПК Бориса Колесникова, обвиняемого в организации преступного сообщества. Следствие пришло к выводу о том, что генерал-майор полиции добровольно спрыгнул с шестого этаже здания комитета, в связи с этим в возбуждении уголовных дел о доведении до самоубийства и халатности в отношении двух следователей по его делу и конвоиров было отказано. Отметим, что все время расследования эксперты безуспешно пытались найти в организме генерала наркотики или сильнодействующие препараты. Последняя экспертиза показала, что он употреблял лишь лекарства, содержащие фенобарбитал, которые ему давал фельдшер СИЗО.
В ходе последней проверки обстоятельств ЧП, происшедшего в здании СКР 16 июня 2014 года, следствие провело дополнительную комиссионную судебную экспертизу, а в качестве свидетелей допросило более двух десятков человек. Среди них сотрудники ФСИН, врачи, конвоиры, сокамерники Бориса Колесникова, его адвокаты и многие другие. На основании их показаний у следствия сложилась следующая картина. 16 июня в 10:35 господин Колесников был доставлен на допрос в здание СКР в Техническом переулке. В 11 часов его подняли на шестой этаж в кабинет N607. Там в это время находился только следователь ГСУ СКР Алексей Буканев. Из его объяснений следует, что в этот день с обвиняемым Колесниковым планировалось «проведение следственных действий с предъявлением документов с грифом «совершенно секретно»». Именно поэтому допрос в условиях СИЗО был невозможен. Однако это следственное действие так и не состоялось в связи с плохим самочувствием Бориса Колесникова. Как отмечает следователь Буканев, настроение у генерала Колесникова было «упадническое, он сожалел, что ранее не ушел из органов милиции, спрашивал, «сколько мне дадут». Тогда Алексей Буканев решил выяснить у генерала обстоятельства полученной им 4 мая в СИЗО травмы головы. Как уже рассказывал «Ъ», в тот день Борис Колесников решил прибраться в камере и ему выдали ведро и тряпку. Согласно версии самого арестанта, во время уборки он поскользнулся, упал и получил две ушибленные раны головы. Однако в Городской клинической больнице N5, куда господина Колесникова доставили для обследования, ему поставили куда более серьезный диагноз: «открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, перелом костей свода черепа».
Но и на эту тему разговор особо не задался. Борис Колесников якобы то и дело переводил разговор на необходимость встречи с возглавляющим следственную группу по его делу Сергеем Новиковым. Когда же последний появился в кабинете практически одновременно с адвокатом Сергеем Чижиковым, Борис Колесников попросил конвой вывести его в туалет. По дороге он успел около пяти минут поговорить с господином Новиковым. В туалете с заключенного сняли наручники, и он, растолкав двоих сопровождавших его полицейских, бросился в торец здания к пожарной лестнице, с балкона которой и выбросился, упав вначале на край козырька хозпристройки к зданию. При этом свидетелем суицида оказался Сергей Новиков. Как следует из его объяснений, «все произошло внезапно, в течение двух-трех секунд» и он «не успел среагировать на побег Колесникова и каким-либо образом воспрепятствовать ему».
Впоследствии следователь Новиков, проанализировав все действия генерала, сделал вывод о том, что Борис Колесников «умышленно настоял на встрече с ним наедине, за пределами кабинета с целью проверить возможность свободного выхода на пожарную лестницу для беспрепятственного совершения самоубийства». Отметим, что сразу же после случившегося в СМИ появилась и другая версия происшедшего, которая выглядит куда правдоподобнее той, что изложена следствием. Согласно ей, следователь Новиков и обвиняемый Колесников вдвоем могли выйти на пожарную лестницу, чтобы покурить. Кстати, эта версия косвенно подтверждается и данными расследования. В частности, как заметил один из сокамерников (кстати, арестованный за сбыт сильнодействующих веществ) Бориса Колесникова, тот в последнее время очень много курил — до двух пачек Parliament night blue в день. А во время допроса 16 июня, как утверждает следователь Буканев, Борис Колесников «неоднократно просил разрешения выйти покурить, в чем ему было отказано в связи с запретом курения в общественных местах».
Особое внимание в материалах проверки уделено результатам исследований на предмет того, употреблял ли господин Колесников наркотики. Напомним, что в апреле 2014 года следствие заподозрило, что в переданных генералу женой кроссовках могло находиться зелье. Однако впоследствии эксперты опровергли подозрения ФСБ в причастности бывшего замначальника ГУЭБиПК к незаконному обороту наркотиков. В июле 2014 года было проведено сразу две экспертизы на наличие в организме покойного генерала наркотических веществ. Однако ни амфетамина, ни морфина, ни кокаина, ни героина, ни каких-либо других наркотических или сильнодействующих средств, которые по заданию следствия искали эксперты, обнаружено не было.
Как показала дополнительная судебно-медицинская экспертиза, в организме Бориса Колесникова имелся лишь фенобарбитал, обладающий седативным, снотворным и противосудорожным эффектами. Он входит в состав таких сердечных препаратов, как корвалол и валокордин. Кстати, оба имеются в аптечке СИЗО, и валокордин перед выездом на допрос дежурный фельдшер часто давал Борису Колесникову. Как бы то ни было, но как следует из заключения экспертов, «связь между приемом данных препаратов и суицидом исключена».
Стоит также отметить, что никто из допрошенных в ходе проверки свидетелей не замечал за господином Колесниковым ничего, что свидетельствовало бы о подготовке им побега или самоубийства. Более того, в первые дни, когда он оказался в СИЗО «Лефортово», как говорит один из его сокамерников, «строил далеко идущие планы на жизнь, был уверен, что в ближайшее время окажется на свободе». Правда, если верить другому сокамернику — по СИЗО «Матросская Тишина», где Борис Колесников провел последние две недели своей жизни, его сосед вел себя довольно странно — «разговаривал сам с собой, говорил, что подвел товарищей, при этом манипулировал руками, смотря на открытые ладони». В период с 12 по 15 июня 2014 года, утверждает сокамерник Бориса Колесникова, тот вел себя «подавленно, но спокойно, очень много курил, вспоминал семью, говорил, что очень их любит (у Бориса Колесникова остались жена и трое малолетних детей.— «Ъ»), доставал из шкафа фотографии семьи и целовал их». Перед выездом на свой последний допрос господин Колесников попросил у сотрудников СИЗО бритву и побрился, хотя несколько дней не делал этого. Затем нервно ходил по камере и несколько раз задал соседу риторический вопрос: «Что делать? Подскажи, что делать?»
В итоге следствие пришло к выводу, что генерал Колесников совершил самоубийство, к которому мог привести целый комплекс причин, включая последствия полученной им черепно-мозговой травмы. Соответственно, в возбуждении уголовных дел о доведении генерала до самоубийства (ст. 110 УК) следователями ГСУ СКР и халатности (ст. 293 УК) полицейского конвоя было отказано.
Защита намерена обжаловать постановление следствия, считая, что добровольно из жизни генерал Колесников уйти не мог. Кстати, он остается фигурантом дела об организации ОПС в ГУЭБиПК, поскольку родственники отказались от прекращения его уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям.
Олег Рубникович
Источник: Коммерсант
