После проверки их жалоб следствие выносит отказ в возбуждении уголовного дела, а потом привлекает авторов жалобы за заведомо ложный донос. Случаи пока единичные, но правозащитники видят в этом тенденцию: у «Общественного вердикта» нашлось двое таких подзащитных, у их коллег из Комитета по предотвращению пыток — еще один. Если обвинения по этим делам устоят в судах, говорят они, то расследовать случаи пыток в полиции станет практически невозможно, а право на подачу жалобы на пытки будет фактически ликвидировано.
На этой неделе в Адлерском районном суде Сочи во второй раз началось рассмотрение уголовного дела жителя села Веселое Мардироса Демерчяна, обвиняемого по ст. 158 (кража) и ст. 306 (ложный донос) УК РФ. История господина Демерчяна стала известна в 2013 году. Он работал на строительстве одного из олимпийских объектов, а затем, как рассказывают правозащитники, поссорился с начальником из-за невыплаты зарплаты. Руководитель вызвал полицию. Полицейские сначала строителя привезли на склад, а потом в ОВД «Блиново», где он провел в общей сложности почти 20 часов: сотрудники МВД требовали от него признания в краже двух километров кабеля со стройки. Из отделения Мардироса Демерчяна забрали на «скорой». Врачи зафиксировали, что у задержанного выбиты передние зубы, сотрясение мозга, а в прямой кишке имеются повреждения «от внешнего травматического воздействия». Господин Демерчян обратился в Следственный комитет с жалобой на полицейских, требуя привлечь их к ответственности за пытки. Но в итоге, рассказывает представитель «Общественного вердикта» Асмик Новикова, против самого Мардироса Демерчяна было возбуждено уголовное дело о ложном доносе (обвинение в краже не предъявлялось). В декабре 2014 года суд первой инстанции признал его виновным и приговорил к 300 часам обязательных работ, но уже в апреле 2015 года Краснодарский краевой суд этот приговор отменил и вернул дело в прокуратуру. Во второй раз дело поступило в суд уже летом этого года, пополнившись эпизодом о краже кабеля.
Как говорится в комментарии к 306-й статье УК (ложный донос), у ее нарушителя должен присутствовать прямой умысел: «Виновный осознает, что сообщает в правоохранительные органы заведомо для него ложную информацию о совершенном преступлении и желает сообщить такие сведения». Иными словами, сведения, изложенные в таком доносе, изначально не должны соответствовать действительности, что и устанавливается в ходе расследования. В отношении господина Демерчяна следствие не стало выяснять обстоятельства получения им травм, хотя в его случае нужно доказать, что травмы получены не в полиции, поясняют в «Общественном вердикте». Следователи просто сообщили, что не находят поводов для возбуждения уголовного дела. «На предмет наличия биоматериала не был исследован даже лом, которым Мардироса пытали»,— рассказывает Новикова.
Статья о заведомо ложном доносе применяется не очень часто. Из статистики судебного департамента Верховного суда непросто вычленить «чистые» цифры, но по данным на 2015 год в РФ числилось около 2,5 тыс. осужденных по этой статье в связке с другими составами преступления. При этом прекращено по нереабилитирующим обстоятельствам было около 500 дел о ложном доносе. В «Общественном вердикте» считают, что, хотя статья и применяется редко, дело Демерчяна положило начало негативной тенденции: «Если этот приговор будет вынесен, то получится, что жертвы пыток в полиции вообще не могут жаловаться на них, понимая, что рискуют быть привлеченными к уголовной ответственности».
В июле этого года следователи в Челябинской области возбудили уголовное дело по 306-й статье против жительницы Магнитогорска Салимы Мухамедьяновой, заявившей, что в феврале ее изнасиловали полицейские ОВД «Ленинский». При этом изначально следователи приняли заявление от госпожи Мухамедьяновой и после проверки возбудили уголовное дело против полицейских. По делу было проведено несколько биологических экспертиз. Первая показала наличие биологических следов, но последующие экспертизы их уже не обнаружили, а из последней, проведенной недавно, следовало, что обнаруженный биоматериал принадлежит мужу госпожи Мухамедьяновой. Эта экспертиза, как считают в фонде «Общественный вердикт», и послужила поводом для прекращения уголовного преследования полицейских и возбуждения дела о ложном доносе против самой Мухамедьяновой.
В декабре 2015 года в Саратовской области был вынесен приговор заключенному ИК-18 Сергею Хмелеву, который жаловался на избиение сотрудниками ФСИН. Доследственная проверка вины надзирателей не нашла, и в итоге сам господин Хмелев, уже отбывающий срок за разбой, был приговорен к 2,5 годам лишения свободы по 306-й статье. Тогда представители сразу нескольких правозащитных организаций, наблюдавшие за процессом, отмечали, что этот приговор фактически лишает заключенных возможности жаловаться на нарушения их прав.
Опрошенные «Ъ» сотрудники НКО, работающих по жалобам на пытки в правоохранительных органах, отмечают, что в их практике похожие случаи пока встречаются редко. Например, в Комитете по предотвращению пыток сообщили, что в 2014 году их подзащитный, жаловавшийся на изнасилование в челябинской колонии N14, был привлечен к ответственности за ложный донос.
Адвокат коллегии адвокатов «Клишин и партнеры» Андрей Шугаев, сам раньше работавший в правоохранительных органах, считает, что 306-й статьей никто не злоупотребляет: «Наоборот, она позволяет ограничить тех, кто хочет с помощью закона расправиться с теми, кто пытается его восстановить».
