Звонок в дверь квартиры Николая Левшица раздался ровно в 6:05 по московскому времени — по закону следственные действия можно проводить с 6:00, так что сотрудники полиции оказались более чем пунктуальны.
— У меня, конечно, мелькнула мысль, что это с обыском пришли — ну потому что кто еще может звонить в 6 утра? В то же время я подумал, может быть, это кто-то хулиганит. Но звонок продолжал разрываться, и я тихо пошел к двери: было слышно, как за ней кто-то разговаривал, — рассказывает Николай Левшиц.
Через несколько секунд дверь начнут ломать, а на все вопросы будет звучать приглушенное «Полиция! Откройте дверь немедленно!». Меньше чем через минуту Николай будет лежать на полу своей квартиры — в спину упираются коленями сотрудники СОБРа, на руках за спиной защелкиваются наручники. В наручниках он будет все 6 часов обыска (хотя по закону человека можно держать в наручниках не больше 3-х часов), с пола его поднимут минут через 10. Дверь квартиры закроется за сотрудниками полиции на словах: «Никого не впускать» — то есть адвоката тоже.
В квартире следователь, три оперативных сотрудника, два сотрудника СОБР и две женщины-понятые — не соседи Левшица (как это логично должно быть: по закону понятые — люди, незаинтересованные, не связанные с правоохранительными органами), — а просто «местные жительницы», которых, как предполагает Николай, привлекают к подобной процедуре не в первый раз.
«Гости» вытаскивали вещи из шкафов и полок и перетряхивали, все это время Николай Левшиц сидел на стуле, держа руки за спиной. Сотрудники полиции искали любые документы, которые могут быть связаны с делом ЮКОСа, а заодно активно интересовались сотрудничеством с Алексеем Навальным.
Николай Левшиц работал в «Открытой России» меньше года, несколько месяцев назад уволился и с недавнего времени работает в команде Навального.
— Через четыре часа они уже поняли, что у меня нечего искать, и перестали переворачивать квартиру. Даже матрас не поднимали и на полки не заглядывали. В целом, оперативники вели себя корректно, под конец мы разговорились, следователь даже ослабил мне наручники, — вспоминает Николай, но следы на запястьях показывает: они хорошо видны даже спустя три часа после ухода сотрудников полиции. — Мы потом просто сидели и ждали специальных людей, которые оформят изъятие технических средств — сразу никто не приехал, потому что они спали. Я рассказывал оперативникам, что я делаю, как занимаюсь наблюдением на выборах, а они постоянно спрашивали: «Зачем тебе это надо? Лучше бы на завод шел работать, хлеб пек». Еще семьей очень интересовались. У них почему-то, судя по всему, не было никакой информации обо мне, вообще, оперативники были удивительно не информированы Но я понимаю, почему они ко мне пришли — убили двух зайцев: я же и в «Открытке» работал, и теперь вот с Навальным.
Ничего не найдя, полицейские забрали стопку жалоб заключенных одной из колоний, наклейки с надписью «Навальный» и еще пять мобильных телефонов (из них четыре не рабочие), ноутбук, жесткий диск со старыми фотографиями и фотографиями с мамой Николая и два ее планшета и телефон — обещали все вернуть в течение месяца.
Также 5 октября прошли обыски в квартирах лидера ОР Александра Соловьева, главреда сайта движения Вероники Куцылло, сисадмина редакции Артема Минича,18-летней дочери главреда Центра управления расследованиями Андрея Коняхина (ей выломали дверь), у менеджера исполнительной дирекции ОР Нины Алексы, исполнительного директора движения Тимура Валеева.
Дела ЮКОСа возбуждались против основателя ОР бизнесмена Михаила Ходорковского. По первым двум делам Ходорковский отбыл больше 10 лет в колонии; третье дело открыли уже после его эмиграции в Британию.
СКР объяснил, что обыски 5 октября провели, чтобы проверить, не ведется ли финансирование «Открытой России» из средств, полученных от легализации имущества, которое якобы похитили фигуранты дела ЮКОСа.
