Ольга Голикова жила с родителями и братом в деревне под Кишиневом. Семья держала небольшое хозяйство, они с братом училась в школе, родители работали. Окончив школу, Ольга решила поступать в Молдавский государственный университет – сначала хотела учиться на лингвиста или филолога, потому что еще со школы любила языки, но девушке нужно было работать, а университет не давал возможности учиться на этих факультетах заочно. Поэтому Ольга поступила на факультет журналистики, но тут выяснилось, что бюджетных мест для заочной формы обучения нет, денег у семьи тоже нет. Учебу пришлось отложить, осенью 2002 года Ольга поехала в Москву на заработки: убиралась в частных домах и торговых центрах, сама снимала жилье, откладывала на учебу. Домой девушка вернулась через год, часть денег отдала родителям, остальное ушло на учебу – она снова сдала экзамены, снова поступила.
Осенью Ольге опять нужно было ехать в Москву работать, домой девушка приезжала только для того, чтобы сдавать экзамены в университете, и на праздники. В этот раз вместе с Ольгой в Москву поехала и ее мать. На первое время они остановились у родственницы, но вскоре охранник автосалона, в который устроилась работать мать Ольги, узнав, что она ищет жилье, предложил пожить у него – в просторной однокомнатной квартире: сам он переехал на кухню, а в комнате поселились Ольга с матерью. Тогда они не знали, что квартира была не его, а съемная, да это им было и не важно.
Так Ольга познакомилась со своим будущим мужем. Алексею было 25 лет, он был, как казалось Ольге, очень умным и серьезным. Общались они мало: смены не совпадали, виделись либо поздно вечером, либо рано утром. Спустя несколько месяцев Ольга с матерью нашли более удобное жилье, начали собирать вещи, назначили дату переезда.
— Это была суббота, мама взяла часть вещей и уехала утром, я должна была выехать позже. И мы как-то с Лёшей сели, начали разговаривать, он мне читал свои стихи, я читала что-то из своих. И в какой-то момент он говорит: «А может, ты никуда не уедешь? Может, останешься?» Я спросила: «Ты уверен, что ты не пожалеешь?». Он сказал: «Я уверен», — вспоминает Ольга. — Он-то мне сразу понравился, но я не подавала виду. Он был очень верующий, серьезный, ходил в храм, я считала, что я и он – это невозможно, что он на такую, как я, никогда не посмотрит. Больше 10-ти лет спустя он признался, что влюбился в меня с первого взгляда.
«Ты выдержишь?»
Ольга и Алексей стали жить вместе, через несколько месяцев девушка забеременела. Она начала ходить в храм вместе с мужем, он познакомил ее с местным батюшкой, и тот во время короткого знакомства спросил: «А ты готова? Ты уверена, что выдержишь?»
— Я почему-то это очень запомнила. Наверное, батюшка знал, что Лёша не такой уж легкий человек, — говорит Ольга.
Со временем девушка стала замечать, что Алексей становится агрессивным, когда выпьет, а выпивал он часто: первое время, выпив, замахивался на нее, кричал, но не бил. Когда муж трезвел, Ольга подходила к нему и рассказывала, что он хотел ее ударить, что он напугал ее и она в растерянности. Тот только удивленно вскидывал брови, не верил, говорил, что никогда ее не тронет, что просто не мог этого сделать. Спустя несколько недель Алексей снова выпил, тогда он впервые ударил Ольгу.
— Я часто чувствовала себя виноватой. Он очень верующий, я ему рассказала, что было в моей жизни до того, как я пришла к богу, и он меня все время в этом обвинял, говорил, что я неправильно жила. – рассказывает Ольга. — Во время зимней сессии, когда я была уже на пятом месяце беременности, я приехала домой. Мама видела, что я какая-то не такая, мы поговорили, я рассказала, что всякое бывает, что он может и выпить, и ударить. Мама предложила сделать аборт, я отказалась. Она сказала: «Тогда уходи. Ребенка вместе поднимем». Вернувшись в Москву, я собрала вещи и ушла к тете, она жила в соседнем дворе. Но это было ненадолго, Лёша позвонил и уговорил вернуться. Через несколько дней он опять напился и начал обвинять меня в том, что я хотела уйти и забрать его ребенка. Увидев, что он агрессивный, я ушла из кухни в комнату, села на диван и ждала, когда он успокоится. А он не успокоился, пришел и ударил меня несколько раз, я потеряла сознание. Когда пришла в себя, я лежала в луже крови, муж уже спал. Он потом, конечно, просил прощения. И каждый раз я его прощала.
В мае 2004 года у Ольги и Алексея родился сын, назвали Колей. Ольга забрала документы из университета, и все свободное время посвящала семье. Алексей работал в том же автосалоне, иногда приезжал домой поздно, иногда с кем-то из друзей, иногда пьяный. Он сильно ревновал Ольгу и, когда выпивал, упрекал ее в том, что, пока он работает, она ему изменяет, а сын – не его.
Вскоре у Алексея начались проблемы с работой: он уволился из автосалона, долго искал другое место, находил, но и оттуда увольнялся – не нравилось или жаловался, что тяжело. Во время очередной пьянки Алексей сломал ногу, поэтому несколько месяцев сидел дома, и семья осталась без дохода. Денег, чтобы платить за квартиру не было, пришлось переезжать в комнату Алексея в коммуналке, тогда же выяснилось, что Ольга снова беременна.
Семье помогала мать девушки: деньги не давала, боялась, что Алексей пропьет, но приносила продукты и вещи. Родители Алексея давно умерли, раньше он созванивался со сводными братом и сестрой, но и с ними со временем практически перестал общаться. Вскоре после переезда Алексей снова начал ездить в храм, ему помогал тот самый батюшка – давал деньги, иногда продукты. Этим семья и жила до появления второго ребенка — Лизы.
— Летом 2005 года я взяла детей и ушла, уехала в деревню к маме: жить в таких условиях было невозможно, а работать муж не хотел, — вспоминает Ольга. Правда, когда не было денег, он не выпивал, потому что не на что было, а когда не выпивал, не было скандалов. Но я больше не могла.
«Должна была спросить»
Когда Ольга ушла, Алексей звонил ей, просил прощения, обещал устроиться на работу и быть примерным отцом и мужем. Осенью 2005 года Ольга сдалась и вернулась, поверив, что все изменится. Алексей к тому времени действительно устроился на работу и накопил денег, чтобы купить Ольге и детям билеты из Молдовы в Москву. Казалось, Алексей держался за работу, старался, но, как рассказывает Ольга, вскоре снова начал выпивать и когда выпивал, придирался к ней, искал предлог, чтобы поругаться, а потом начинал бить.
— Еще у него появился компьютер, там была какая-то игра, он постоянно карточки покупал для нее. И вот он тратил много денег на выпивку и на игру, любил купить себе хороший коньяк. Мне он тоже деньги, конечно, давал. Но был такой момент, когда нужно было что-то необходимое детям купить, и он мне сказал: «Ты у меня не спросила, когда эти деньги взяла, кто тебе разрешил их тратить?» Я говорю: «У ребенка нет обуви, нужно же было купить». Он ответил: «Ну да, но нужно было сначала у меня спросить», — рассказывает Ольга. — Иногда он упрекал меня – мол, он работает, меня кормит, поит, а я сижу дома, ничего не делаю. При этом он сам предложил купить стиральную машину, чтобы я не стирала руками, рвался в комнате ремонт какой-то сделать.
Когда родился третий ребенок – Петя, ничего не изменилось. Ольга рассказывает, что терпела даже после того, как во время одной из ссор, муж сломал ей челюсть, и на следующий день, как всегда, клялся, что не мог этого сделать. Но когда Алексей начал бить старшего сына, Ольга не выдержала — Летом 2007 года она забрала детей и снова уехала к матери, младшему сыну тогда было полгода.
Мать уговаривала Ольгу написать на Алексея заявление в полицию, но та отказалась: «Какая-то там гражданка Молдовы пишет заявление на москвича. Кто мне поверит, кто там (в полиции – прим. ред.) будет что-то делать?»
Спустя четыре месяца Алексей уговорил Ольгу вернуться, она вернулась – потому что любила его и хотела семью. Весной 2008 года они поженились, через месяц после свадьбы — обвенчались. Ольга была уверена, что теперь все точно наладится. Но ничего не изменилось: Алексей продолжал выпивать, начал курить траву, говорил, что это ему нужно, потому что он очень устает на работе.
— Вообще, я каждый раз уходила и думала, что не вернусь. Но он так уговаривал, так умолял, и я вспоминала, что и хорошего у нас много было, я его любила. Когда мы вот недавно у следователя были на допросе, я и ему сказала, что понимала, что такие люди, как мой муж, не меняются. И в один период этот человек хороший, в другой – плохой. И со временем хорошие периоды укорачиваются, плохие – удлиняются. И со временем ты к этому привыкаешь, и тебе кажется, что это нормально, ты не понимаешь, что это замкнутый круг, и что нужно бежать и не возвращаться никогда, — говорит Ольга. — Конечно, я тогда не разговаривала с психологом, как я делаю это сейчас. Мы просто иногда собирались с кем-то из родственниками, сидели и плакали. Я и сама все время хотела понять, почему я возвращалась, почему все время верила.
Спустя несколько месяцев после свадьбы Ольга решила уйти снова. Она выждала, когда Алексей уедет на работу, купила билеты в Кишинев, мать помогла собрать детей. Ольга уехала в деревню, где следующе 10 лет и жили ее дети. Отец Ольги уже умер, брат уехал на заработки, с детьми сидела мать – она больше не уезжала из деревни, купила корову, обрабатывала землю. Сама Ольга вернулась в Москву — она работала няней, и знакомых семей к тому времени у нее было много, работы хватало. Раз в 3-4 месяца женщина приезжала домой, все праздники старалась проводить с детьми.
С Алексеем Ольга общалась редко, короткими смс-сообщениями, обещаниям не верила, о возвращении даже не думала, но спустя полгода все же согласилась на встречу.
— Мы встретились и помирились. Но возвращаться с детьми я к нему не собиралась, в его поведении никаких изменений не видела. Он работал, но так же пил, играл, — вспоминает Ольга. – Но через несколько месяцев он уговорил меня к нему переехать. Детей я перевозить не стала, решила к нему присмотреться. А потом, спустя какое-то время, я заметила, что муж общается в скайпе с какой-то девушкой, и переписывались они так, как будто у них отношения. Я нашла ее номер и позвонила, попросила прекратить отношения с Лёшей. К тому моменту я была беременна четвертым ребенком. Через несколько дней муж узнал, что я разговаривала с этой его девушкой, мы поругались. В какой-то момент он мне говорит: «Давай я тебя с ней познакомлю, будем жить втроем. Тебе же нужна помощь с детьми, она будет помогать». Я говорю: «Ты в своем уме?»
Несмотря на протесты Ольги, Алексей привел домой знакомиться ту самую девушку. К вечеру девушка ушла, а Алексей снова напился, между ним и Ольгой снова вспыхнула ссора, Алексей сказал: «Собирай вещи и уходи, я хочу жить с ней».
Ольга ушла, а Алексей продолжал ей звонить, но на этот раз рассказывал, как хорошо ему жить с другой. Ольге в то время жить было негде, с работой начались проблемы, она решилась на аборт. Тогда от Алексея начали приходить новые сообщения – теперь о том, что она убийца.
«Ты меня злила»
Прошло 9 лет, Ольга снимала квартиру с подругой, работала няней. Женщине казалось, что она научилась жить по-другому, все реже думала о муже. А зимой 2017 года Алексей снова начал ей писать, спрашивать про детей, поздравил с церковным праздником.
— Я отвечала на его смс сухо, хотя понимала, что дети растут, и я не со всеми расходами могу справиться. В общении он казался адекватным, и я хотела попробовать попросить его помогать. Поэтому, когда он предложил встретиться, я согласилась. Вообще, когда он мне написал, что-то внутри во мне отзывалось, — рассказывает Ольга. — Сначала разговор не клеился: все-таки 10 лет — это не так мало. Но в итоге мы снова помирились. У меня был такой шквал эмоций, и мы так искренне поговорили, я к нему переехала. Первое время он каждое утро, когда я уходила на работу, с сомнением спрашивал: «А ты придешь вечером?» Он до конца еще не верил, что мы вместе. Дети оставались в деревне, потому что я хотела сначала на него посмотреть.
Алексей работал не много, в основном, получал деньги за счет того, что читал по выходным лекции в храме. Жили на деньги, которые зарабатывала Ольга, женщина рассказывает, что несмотря не это, жили они неплохо – то тех пор, пока Алексей не сказал: «Я хочу выпить». Так он снова начал пить, и Ольга поняла, что боится идти домой, осталась на ночь у знакомой.
— Так за лето было три раза, несколько раз он меня бил, а когда трезвел, говорил: «Я устал, а ты меня злила». Я потом уехала к детям, переживала, что он пьет, пропивает деньги, говорила: «Мы договаривались об одном, а на деле получается другое». Он говорил: «Я без тебя не могу остановиться, мне нужно, чтобы ты приехала, я тогда перестану». А мы же планировали детей перевозить в Москву, кровать трехъярусную им купили.
Когда к приезду детей все было готово, Алексей снова напился и на этот раз избил Ольгу – к тому времени она снова была беременна. Женщина снова ушла, начала снимать квартиру со знакомой.
Пятая беременность Ольги проходила тяжело, женщина долго лежала в больнице, с трудом работала. После родов ее долго не выписывали. Ольга рассказывает, что сообщила мужу, что у него родилась дочь, но они пока в больнице, и Алексей беспокоился за нее, часто писал, узнавал, как дела. Из роддома Ольгу с дочерью Златой встречали подруги, женщина вместе с ребенком уехала к матери. Алексей не унимался и продолжал звонить, нежные письма сменяли сообщения о том, что Ольга сломала ему жизнь и не дала сделать карьеру.
В мае 2017 года Ольга снова решила вернуться в Москву – ей нужно работать, а детям получать нормальное образование, да и условия в городе для детей лучше. Дети не противились, надо – значит, надо. Ольга написала Алексею и договорилась, что они какое-то время поживут у него.
— Первое время было очень тяжело: я не привыкла жить с ним и с детьми вместе, дети не привыкли жить с папой, он не привык жить в принципе с детьми, под детские крики и так далее. Сначала Алексей старался наладить контакт с детьми – гулял с ними, водил в храм, но, мне кажется, у детей все равно было чувство отчуждение. Он начал заниматься с ними логикой, давал им домашнее задание. И когда они его не делали, он их наказывал, лупил ремнем. Старшему доставалось больше. Я пыталась их защищать, донести до мужа, что он слишком строг с ними, но он говорил: «Ты их избаловала, они ничего не знают, не хотят учиться, я их исправляю», — рассказывает Ольга.
Так прошло два месяца, Ольга работала, муж оставался с детьми. А в начале августа 2017-го он снова начал выпивать.
— В один из дней, когда он напился, я закрылась с детьми в комнате, но он выбил дверь, начал ко мне идти и кричать. Тогда я в первый раз дала ему отпор, я его толкала и кричала, что если он кого-то тронет, я не знаю, что я с ним сделаю. Дети кричали: «Папа, не бей маму, папа, прости маму, она больше не будет». Я сказала, что если он не успокоится, я вызову полицию. Он лег спать, а мы с детьми договорились, что сейчас же уйдем.
Ольга обзвонила несколько кризисных центров, два отказались их принять, в третьем сказали: «Приезжайте». Когда Алексей проснулся, Ольга с детьми уже были на другом конце Москвы и ложились спать, им казалось, что теперь кошмар позади. Через четыре дня Алексей начал писать Ольге, просил прощения и в то же время обвинял в том, что это она его избила. Ольга не хотела возвращаться, дети говорили: «Мам, все, что угодно, только не возвращаться к папе». Еще через несколько дней Ольга узнала, что снова беременна.
— На тот момент все дети, кроме старшего сына, были гражданами Молдовы. И я опять беременна. Дети без прописки, как в школу их устраивать — непонятно. Мы с детьми обсудили все это, и у нас не было другого выбора, они скрепя сердце меня послушали, мы вернулись, я хотела, чтобы он прописал детей, — вспоминает Ольга.
Женщина рассказывает, что первые две недели они жили мирно, а потом все началось по новой. Сначала Ольга верила, что Алексей пропишет детей, и они смогут уйти. Но муж, несмотря на ее уговоры, детей прописывать не торопился, со временем Ольга смирилась и перестала думать о побеге.
Весной 2019 года родился пятый ребенок — Ваня. Ольга рассказывает, что и до родов, и после муж ее бил, жестоко наказывал детей.
А потом наступило лето, школа закончилась, отношения дома наладились. Ольге казалось, что наконец наступило долгожданное семейное счастье. Но в сентябре побои начались снова — Алексей опять захотел выпить, на протесты Ольги отвечал, что выпьет только пару рюмок, чтобы расслабиться и уснуть. Но прошло несколько дней, Алексей продолжал пить. Ольга начала ходить к психологу, после первого же сеанса она снова приняла решение о побеге.
Побег
О плане сбежать Ольга рассказала детям 14 октября 2019 года, те обрадовались, поддержали. Алексей к тому времени совсем перестал работать, из дома выходил редко — только в храм раз в неделю – поэтому незаметно уйти было сложно.
— Обычно, если он куда-то шел, то кого-то из детей забирал с собой. В понедельник на работе я снова начала обзванивать кризисные центры. Несколько отказали, потому что у меня нет московской прописки, где-то не было мест. Я сидела, не знала, что делать, но убежать решила, что бы ни случилось. Вечером пришла домой, спросила у детей, бил ли он кого-нибудь, они сказали, что все нормально. Но нам еще предстояло ночь прожить, а ночь была страшная. Взять много вещей мы не могли, потому что это показалось бы мужу подозрительным, так что я сказала детям сложить только самое необходимое в школьные рюкзаки. Я решила, что утром пойду с малышами в поликлинику, а сразу после заберу старших из школы, и мы уйдем. Когда собрались, я уложила детей спать, собиралась ложиться сама, но муж проснулся и решил проверить у них уроки. Я не знаю, как дети успели, как догадались, но они перепрятали вещи из рюкзаков так, что он ничего не заметил и не заподозрил.
В 5 утра Алексей снова лег спать. Через несколько часов Ольга с детьми, собрав документы и вещи, вышли из квартиры. Когда Ольга была в поликлинике, Алексей ей позвонил, она успокоила мужа, что все в порядке, что они ждут приема врача. Через два часа Ольга уже забрала старших детей из школы, и они вместе добрались до нужной станции метро, когда женщине позвонила классный руководитель старшего сына и спросила, с Ольгой ли Коля, сообщила, что его ищет папа.
— Вот уже 3 месяца мы живем в центре, и весь кошмар остался позади, — говорит Ольга. – Только тут я начала узнавать новые подробности о том, как он бил детей. Они мне до этого редко жаловались. Иногда я видела в их поведении что-то странное, иногда у них были синяки. Когда спрашивала, что случилось, они говорили, что все нормально. А перед побегом буквально начали жаловаться, рассказывать, что когда они ошибались, делая уроки, Алексей их душил, пока у них не темнело в глазах. Во время одной из уборок мы нашли в квартире биту, Алексей обмотал ее скотчем и бил ею детей. Старшую девочку укладывал с собой в кровать.
Алексей пытался вернуть Ольгу, снова просил прощения, но женщина заблокировала его номер, говорит, что его обещаниям больше не верит. Сейчас Алексей Голиков живет в Москве, в той же квартире, где они вместе жили с Ольгой и детьми. Ольга написала на него заявление в полицию, ведется проверка.
Последние официальные данные, касающиеся статистики домашнего насилия в России, — отчет Росстата о репродуктивном здоровье за 2011 год: вербальному насилию — оскорбления, унижения, крик, моральное давление, контроль — подвергались 38% женщин. О случаях физического насилия сообщила каждая пятая респондентка. В 2017 году побои в семье перестали быть уголовным преступлением в России, теперь это административное правонарушение.
Проблема домашнего насилия остается для России глобальной и при этом скрытой. Официальная статистика не в состоянии показать реальный масштаб проблемы, в том числе и потому что многие жертвы, как и Ольга, не подают заявление на обидчика в полицию — считают это бесполезным, небезопасным или жалеют сожителя.
Делом Ольги занимаются юристы «Руси Сидящей».
— Действия мужа Ольги подпадают под ст. 117 УК РФ (истязание). Также он неоднократно сексуально домогался своей несовершеннолетней дочери, однако, не довёл свой умысел до конца, что тем не менее никак не мешает привлечь его к уголовной ответственности по ч 3 ст. 132 УК РФ (Насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего), — комментирует юрист «Руси Сидящей» Анастасия Сиротина, которая представляет интересы Ольги. — Я подавала в ОВД сообщение о преступлении по двум статьям, следователь взял материал в работу. Для привлечения к уголовноц ответственности по ст. 117 УК (побои) необходимо более двух эпизодов побоев. Ольга ранее сообщения о преступлении не подавала, боялась, терпела. Привлечение ее мужа к ответственности становится затруднительным ввиду того, что установить факты избиения, произошедшие много лет назад очень сложно, но не невозможно. Положительная практика есть, мы работаем над этим вопросом и не собираемся останавливаться. Сейчас по делу ведется проверка, в скором времени должен решиться вопрос о возбуждении или не возбуждении уголовного дела. Ольга с детьми сейчас находится в кризисном центре, ищет работу и жилье.
По словам психологов, проблеме домашнего насилия в России уделяется недостаточно внимания, и сегодня мы все еще можем говорить о «повышенной толерантности» общества и правоохранительных органов к насилию в семье.
— Нужно понимать, что victim blaming (виктимблейминг — обвинение жертвы) – это плохая позиция. Обвинять жертв в том, что над ними совершается какое-то насилие, что в этом их вина – деструктивно, это не является решением проблемы, — комментирует психолог Иван Брушлинский. — Привязанность — естественный процесс для любых отношений. Довольно часто привязанность к человеку остается, несмотря на то, что он может быть жестоким. Мы также сталкиваемся с готовностью людей принимать насилие в семье, терпеть и не считать его чем-то неадекватным. Мы сталкиваемся со своего рода «нормальностью» насилия. Особенно, когда тебя самого в детстве были, когда насилие долго было повседневной нормой, очень сложно потом себе сказать, что насилие – это не нормально и что из-за этого стоит разрывать отношения с человеком, например. Мне не хочется говорить про синдром жертвы и стремление разделить ответственность, потому что это будет попыткой интерпретировать факты с помощью психологического языка, а в каждой конкретной ситуации все может быть очень по-разному. Конечно, с этой ситуацией нужно что-то делать, и помощь [жертвам насилия] необходима. Например, как минимум необходимы закон о домашнем насилии, охранные ордера, необходимо предоставить жертвам возможность уйти от обидчика, а не оставаться с ним просто потому, что некуда идти и не на что жить.
Месяц назад Ольга с детьми и с другими подопечными кризисного центра отпраздновала четырнадцатилетие старшей дочери Лизы, они вместе готовили торт и проводили конкурсы. Лиза любит плести из бисера и ниток, поэтому ей подарили несколько наборов для рукоделия.
— Лиза сразу начала плести всем браслетики с именами, ей все заказывают, — смеется Ольга. – Я пока ничего не загадываю, мне пока достаточно того, что есть. Я вижу, что дети спокойны, что они начали улыбаться, радоваться, я сама ощутила, как здорово быть с детьми. Я же все время была в работе или в конфликте с мужем. Конечно, в дальнейшем хотелось бы решить проблему с постоянным жильем, но на данный момент у нас все есть, дети рядом, все здоровы. Большего и не хочу.
Текст: Светлана Осипова
Мы работаем благодаря вам. Если вы хотите поддержать нас или поздравить с Новым годом, это можно сделать так:
Наименование организации: Благотворительный Фонд помощи осужденным и их семьям ИНН/КПП 7728212532/772801001
1. Р/с 40703810700000000772 в ФИЛИАЛ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
БИК 044525297, к/с 30101810945250000297
Назначение платежа: Пожертвование
2. Р/с 40703810602080000024 в АО «АЛЬФА-БАНК»
БИК 044525593, к/с 30101810200000000593
Назначение платежа: Пожертвование
3. Р/с 40703810138000005575 в ПАО Сбербанк г. Москва
БИК 044525225, к/с 30101810400000000225
Назначение платежа: Пожертвование
4. https://zekovnet.ru/help-us/#platez
5. смс на короткий номер 3443 со словом Свобода (пробел и сумма, которую вы можете пожертвовать)
6. PayPal [email protected]
7. Bitcoin 1DxLhAj26FbSqWvMEUCZaoDCfMrRo5FexU
8. Ethereum 0xBb3F34B6f970B195bf53A9D5326A46eAb4F56D2d
9. Litecoin LUgzNgyQbM3FkXR7zffbwwK4QCpYuoGnJz
10. Ripple rDRzY2CRtwsTKoSWDdyEFYz1LGDDHdHrnD
