Поздравления с днем рождения продолжаются, и я хочу попросить вас, если вам будет это по нутру, сделать пожертвование. Очень прошу. И буду признательна за репост. Без долгих прелюдий и преамбул я прошу вас перечислить в фонд «Руси Сидящей» кто сколько сможет на оплату гонораров адвокатам для тех, кто не может их оплатить сам.
Такую социальную коллизию (зачеркнуто, читать — преступную страту) как российские «назначенные адвокаты», которые заменили социальных адвокатов как класс, я дополнительно описывать не буду. Я хочу рассказать историю. Я не снимаю ответственности за нее с себя, не снимаю ответственности за нее с самой ее героини, но я не смогла сделать ничего, хотя я старалась.
У меня есть подопечная, я не буду называть имени, но большинство моих друзей, соратников и коллег ее знают. Она родила дочку в тюрьме, потом освободилась условно-досрочно, потом начала так ресоциализироваться, что не только я, но и мы все могли только суеверно скрещивать пальцы, поддерживать морально и материально. Купила на материнский капитал комнату (гостиничного типа), кто не знает – это такая маленькая квартирка – студия сказали бы те, кто примерно понимает о чем я. Но студиями мы называем такие квартирки в приличных домах, а у нее после приобретения оказалась в руках именно «убитая гостинка». Мы тогда кинули клич и помогли всем миром собрать моей подопечной около 35 тысяч рублей. Ей хватило перечисленных (в том числе из-за рубежа) на душевую кабину, ремонт сантехники и покупку кафеля и обоев. Все остальное она как-то смогла сделать самостоятельно.
Сначала были трудности с работой и она работала в такси – тогда только они одни взяли ее «с историей», она сидела и диспетчером и сама возила в три смены. Потом устроилась на фабрику, которая вяжет перчатки для хозяйственных работ. Потом стала там наладчиком, — за время отсидки научилась ремонтировать вообще все швейные и вязальные инструменты какие существуют. Потом стала бригадиром. Потом начальником смены. Ну, и в такси подрабатывала. Я ездила к ним, к ее старшей дочке на выпускной и заодно везде с ней ходила и смотрела – на работу ее, в квартирку новую, которую видела до этого только в виде руин и которую она превратила в дом – уютный и по-девочкиному мимишный.
Зашли с ней на фабрику – небольшую, конечно, в ангаре, но настоящую фабрику, с цехами, раздевалками, кухней и офисами, чистую такую, видно, что твердо стоящую и загруженную работой. Ее тут же, хоть и был у нее выходной, позвали починить оверлок, так что я могла видеть, как человек может волшебным образом управиться с этими неведомыми штуками, разобрать нечто масляное и собрать потом обратно, не оставив лишних болтов и запчастей и потом это все снова строчит и вяжет. На своем, в общем, месте она была и зарабатывать стала, чтобы хватало и на еду, и на остатки ремонта, и на выплаты по кредитам (брала несколько раз на разную же мебель – кровать детям, кухню, диван, телевизор, компьютер).
Она мне написала в ноябре, что все плохо и что ее «взяли». Еще не было дела.
Плакала, винилась, что всех кто в нее верил, подвела. В какой то момент, когда (у меня) снова появилась устойчивая связь, написала, что ну вот теперь дело все, есть, есть следователь, есть назначенный адвокат который с нее просит 30 тысяч и он «тогда будет ее защищать».
На следующем сеансе связи выяснилось что она-таки дала признательные показания (несмотря на мои настойчивые просьбы хотя бы просто держать 51), да еще больше чем требовалось – при этом условии ее оставили «гулять до суда». Классика жанра.
Уже было бессмысленно снова вопить и воспитывать, дело было сделано.
А дальше все развивалось и двигалось в сторону суда с адвокатом который «улыбался».
Суд был 9 июня, дали 8 лет. А теперь я расскажу «за что». За дело. Итак, о «деле».
Однажды в сентябре к ним на фабрику устроился разнорабочим парень. Ну работал себе и работал, как-то курили, разговорились, между сидевшими могут возникнуть разговоры, да. Кто да за что. А спустя пару недель началась атака. Каждую смену раз за разом, он просил ее «достать ему». Сколько то она держалась, неважно уже теперь к чести ее или не к чести. Я спросила ее – а ты что, пожалела его? Ломало его или что? Да, говорит и пожалела, и что-то машина сломалась, а кредит не хотела брать. Но и говорит надоел как липучка прилип и не отставал. Вот и «достала ему» три раза. На третьем взяли. И как-то уж красиво все это классически произошло перед последней УДО-шной отметкой.
Я психовала, она плакала, ходила по монастырям, помогала тем, кому (как она понимала) хуже – какой-то семье ремонт в халупе, обои покупала – да, нее простое понимание делать добро в искупление, напилась как-то и хотела покончить с собой. Конечно я не только психовала. Спросите меня, что я сделала чтобы помочь? Я не смогу ответить что я сделала все. Но адвоката искала. Не нашла. Психолога предлагала. Она не смогла, стыдно, говорит. В общем не убедила ее. И вот сейчас я подведу черту, итоговую, под этой классической, канонической даже историей.
Нам (ей) тогда очень был нужен адвокат. Денег на него не было. Но она готова была отдать машину, зимнюю меховую куртку (не знаю какая уж там у нее была куртка натуральная, заработала себе прошлой зимой еще). Не нашла я ей адвоката. А он сильно был бы нужен.
Я не могу нормально спать и есть, это чистая правда.
Вот это вот сложение судьбы в коробочку «сама виновата, да они все снова садятся» на моих глазах развивалось. Непьющая, работящая, любящая детей, пытающаяся стоять на своих ногах. Один очень уважаемый мной человек сказал «она дура что ли?». Можно так сказать, конечно, дурости ее никто не отменяет. Но мне это утверждать с прямой уверенностью не дает этот мудень, проситель этот. Который пропал, к слову, из дела. Сначала шел в деле подельником, да, хорошо что исчез, хоть не группа, но исчез бесследно. Куда интересно? Где и к кому он сейчас прилипает со своей «ломкой»?
Такие дела, друзья, соратники и френды. Постаралась по-репортажному написать — без посыпания головы пеплом и лишних слов/слез/соплей. В случае с моей подругой можно было бы еще написать кассационную жалобу, наверное.
Я знаю, сколько таких у «Руси Сидящей» – кому очень надо, а приходит им в фонд пожертвований на это дело 3-4 тысячи в месяц. И когда дело ловишь в самом начале, как многое может сделать специализированный адвокат. Да почти невозможное может.
Я стараюсь не думать сколько таких ежедневных/ежемесячных/ежегодный выполнений этих поганых ментовских палок в стране. И в крошечных городишках и больших мегаполисах. Но кто-то по стечению обстоятельств есть на расстоянии голоса и вытянутой руки, кому можно помочь. Я думаю, наша помощь в этих известных лично нам случаях проходит не только по статье «милосердие». Я думаю она проходит все-таки еще по статье «защиты прав» самых бесправных.
Источник: Facebook
