Алхас Абгаджава, адвокат
Сегодня в Пресненском суде прошел очередной акт изнасилования. Да-да! С особым цинизмом и извращенной фантазией насиловался Закон. Даже если не вдаваться в процессуальные подробности всего дела, сегодня на глазах у десятков людей, находящихся в зале, государственный обвинитель, он же прокурор, потребовал наказания за преступление, в совершении которого подсудимый не обвинялся.
Разъясню, чтобы было понятно. Алексей Козлов обвинялся в совершении мошенничества (ст. 159 УК РФ) и в покушении на совершение легализации (ст.174-1 УК РФ). За то время, пока уголовное дело ходило по инстанциям, а Козлов находился в колонии, изменился уголовный закон, в частности законодатель изменил как диспозицию статьи 174-1 УК РФ, так и санкции по ней. То есть, по одному из важнейших принципов уголовного права, к Козлову должна применяться новая статья, так как она улучшает его положение. Если бы речь шла только о санкции, то не было бы проблем с тем, что прокурор предложил переквалифицировать деяния Козлова по статье в новой редакции. Изменена диспозиция статьи, то есть описание преступления в статье уже другое!!! Законодатель изменив диспозицию статьи, а точнее добавив в нее цели совершения преступления, сузил круг лиц, привлекаемых по этой статье.
Новое обвинение Козлову не предъявлялось! Расследование, соответственно по новому обвинению, тоже не велось. То есть, прокурор просто не мог поддерживать обвинение, которое не было предъявлено. Единственная законная возможность — отказ от обвинения в этой части, уж извините. Если не предъявили нового обвинения, значит у обвиняемого не было возможности от него защищаться.
Это — непрофессионализм? Это «наплевать на все, на закон, на Верховный суд, мы -крутые» ? Или что это?
По-моему, страшно в любом случае. И некомпетентность страшна, и 99,9 процентов обвинительных приговоров страшно, и 100-процентная безнаказанность «правоохранителей» страшна.
А знаете в чем цинизм? Процесс этот не просто открытый, он практически публичный, и наверное, самый громкий после процесса Ходорковского. То есть, понимаете, ведется с осознанием того, что каждый шаг освещается. Вот закончив фразу, понял что никого, ни чуточки не волнует, что скажет общество.
Им легче на глазах у всех нарушить закон, чем, не дай Бог, «сбить руку». С чего сбить руку? Да хоть мир рухнет, я уж не говорю о правах человека, но не могут они допустить сбоя в машине «правоохранительного подавления».
[button link=»http://echo.msk.ru/blog/expert_a/867562-echo/»]Эхо Москвы[/button]
