Наиболее распространенной реакцией на панк-молебен 21 февраля в ХХС стало утверждение «Я не принимаю того, что они сделали, но наказание считаю слишком строгим (жестоким, неадекватным, считаю, что их нужно освободить)».
Неприятие нового, необычного, провокационного в искусстве и жизни часто является следствием непонимания, которое в случае с «Pussy Riot» объясняется многими причинами: подменой христианского духа — церемониальной пышностью ХХС; незнанием церковной контркультуры пророков и юродивых; отсутствием критики, самоиронии и чувства юмора, неумением читать метафоры политического акционизма, несвободой и невежеством. Но факт очевиден: смелое высказывание панк-группы, которое войдет в историю как шедевр политического искусства, искренний крик души нового поколения — не услышан, — потому что не понят.
Мария Алехина с сожалением выдохнула в суде: «Мне очень жаль, что вы ничего не поняли, но мне не жаль, что это случилось». Надежда Толоконникова развила эту мысль: «Мы хотим, чтобы тот, кто не может понять нас, — нас простил. Более всего мы не хотим, чтобы на нас держали зло».
Они надеялись, что их поймут, что им, «как и многим согражданам, неприятно коварство, лукавство, мздоимство, лицемерие, стяжательство и беззаконие, которыми грешат нынешние начальства и власти». Список грехов власти в «Художественном и человеческом манифесте Надежды Толоконниковой», который включает также авторитаризм и «поддерживание политика, силовыми методами подавляющего дорогое нам гражданское общество», дает ясное представление об этических ценностях панк-узниц — глубоко христианских, заметим, поскольку на каждый из перечисленных пороков можно привести не одну цитату из обличительных речей библейских пророков и Самого Иисуса Христа. Или просто найти эти грехи в православных брошюрах «Как подготовиться к исповеди». Ими заражена экономическая, политическая и церковная жизнь, но не помню, чтобы кто-либо из православных чиновников публично покаялся перед народом хотя бы в одном из этих грехов.
Надежда перечисляет и основные добродетели, подчеркивая, что «Православие славит то же, что и мы: милосердие, прощение, оправдание, любовь и свободу».
Какие этические ценности могут быть у «Pussy Riot»? — возразят мне. И в сотый раз вспомнят Зоологический музей и курицу. Акция в музее, подчеркну, отражала нравственное негодование группы «Война» тем, как власть насилует свой народ и смеется над ним, зачиная новых наследников-«медвежат». Неприлично? А носителю непорочно белого куколя сливаться в сладострастном экстазе с преступными властями прилично? А поддерживать насилие и производство марионеточных политиков прилично? Неча на панков пенять, коли рожа крива.
У этих смелых, образованных, искренних борцов с политической безнравственностью/
Евангельским заповедям трудно соперничать с таким «кодексом строителя православия», ценности которого сводятся к правилам поведения в храме, «требованиям порядка, дисциплины и внутреннего уклада Церкви». Ничего действительно внутреннего, то есть имеющего отношение к внутреннему миру человека, к его нравственности, сердцу и духу, в обвинительном заключении и приговоре по делу «Pussy Riot» нет. А ведь Христос учил о Царстве, которое внутри нас, а не внутри храма (у Христа с Храмом тоже был серьезный конфликт, Его казнили, в частности, за «угрозу» разрушить Храм, причем истинный, не то что нынешний «ХХС») — не в бревнах, а в ребрах. Заметим, что в обвинительном заключении, сплошь состоящем из богословских, канонических и архитектурных нелепиц, при многочисленных ссылках на церковные святыни, традиции и обычаи, «сокровенные идеалы и представления о добре и зле», «вековые устои» и некие «основополагающие руководства Русской Православной Церкви», «религиозные ориентиры верующих» и прочее, нет ни одного определения добродетели, ориентира или идеала, не сформулированы и представления о добре и зле. Налицо полная этическая неопределенность, которую подтверждают нелепые показания подставных «пострадавших», старательно, но неумело играющих жертв в этом театре политического террора. Одно очевидно — им приказано изображать глубоко обиженных и тяжело раненных панк-молебном, и не принимать никаких извинений от реальных жертв этого судилища — «трех отроковиц в пещи огненной», отказавшихся поклониться идолу Пу.
Надю, Машу и Катю теперь пытают голодом, лишают сна, на них клевещут, обвиняя в ненависти и вражде, чуждой не только их выступлению, но и самой природе их личностей.
Панк-узницы не ожидали столь злобной реакции православных. Их прежние выступления, пишет Надежда, «воспринимались с юмором, веселостью, в крайнем случае — с иронией». Ведь их стиль принадлежит к традиции смеховой культуры, которую в русской религиозной культуре, прежде всего, представляют юродивые, с легкостью нарушавшие храмовую дисциплину, терпевшие поношения от властей, а впоследствии часто канонизированные.
Церковные правила нарушал и преподобный Серафим Саровский, за что терпел немалые поношения от монастырской братии и церковного начальства, а теперь Патриарх перед камерами воспевает его как «дивный, яркий, неотразимый, несокрушимый пример» духовной жизни. Интересно, как бы он оценивал Кирилл (Гундяев) преподобного Серафима при жизни «скандального» старца? И почему он увидел своих гонителей (!!) в «Pussy Riot»? Они ведь тоже нарушили нормы, не зная их, ради утверждения плодов духовных — служения Христу, а не царю, измученному народу — а не диктатору-мучителю. И стали жертвой суда-экзекуции, деятельность которого направлена на утверждение не правды и справедливости, а лжи и жестокости.
В речи Кирилла (Гундяева) в Дивеевском монастыре я слышу богословское оправдание духовного дерзновения новых юродивых панков. Дух Христов, конечно, выше ветхозаветного, а тем более уголовного, закона. И Дух этот должен быть независим от духа стяжания, насилия и властолюбия. Об этом панк-молебен. Какие возражения?
Заслуженный и известный в Московской патриархии пастырь, протоиерей Вячеслав Винников, призвал иерархов РПЦ МП и — особо — Севу Чаплина покаяться перед невинными узницами. Но узницы и тут первыми подали пример, и первыми попросили прощения у глубоко раненных своих «гонимых» гонителей. Они не хотели оскорбить своих зрителей, они хотели их встрепенуть, возбудить от духовной спячки, искали у них понимания и единодушия по отношению к возмутившему их поступку Патриарха Кирилла, поддержавшего преступного Путина: «Мы, как представители своего поколения, в недоумении от его действий и призывов». Теперь они в недоумении от того, что многих людей оскорбили не действия Патриарха, а протестная акция. «В нашем выступлении не было никакой агрессии по отношению к зрителям, но только отчаянное желание изменить политическую ситуацию к лучшему, и наша эмоциональность и экспрессивность отсюда. Если наша страстность показалась свидетелям панк-концерта оскорбительной — мы об этом сожалеем». Если не поняли, да еще и оскорбились, — простите.
Почему они пошли на этот шаг, почему стали просить прощения и даже признавать «этическую ошибку»? Почему поверили псевдо-потерпевшим? Зачем приняли навязанные им правила игры? Ответ прост и очевиден. Если относиться к своим гонителям с любовью, а «любовь всему верит» (апостол Павел), то нужно ложь оставить на совести лгущих, и воспринимать их оскорбленность всерьез, с уважением. В этом самая высокая планка христианства — любовь к врагу. «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас…». Вот они и благословили проклинающих своим доверием. Но те его не оправдали. Не приняли извинений. Опять пошли против Христа. Теперь уже понятно: глупо было ожидать иного…
оригинал
