Законопроект, разрешающий бить осужденных, почти одобрен
А вообще, конечно, начальству можно посочувствовать. Народ у него выдался неприятный, особенно тюремный. Что и говорить — ведь там не меньше 70 процентов реальных преступников. Разные источники сообщают, что около трети — не преступники. И что? Тоже ведь не ангелы с крыльями, и характер в тюрьме портится, и жены бросают, часто за дело. Кто-то ругается, кто-то не умывается, кто-то права качает. А тюрьма-то, спрашивается, разве виновата, что их суд сюда посадил? Да ни капли. Есть такая работа — решения суда исполнять и общество от неприятностей оберегать. Тяжелый, неблагодарный труд.
От начальника, как мы знаем по опыту русской жизни, зависит в природе все. Вот, бывало, годами ругаешься на зону какую или тюрьму: ну все там плохо, и просвета нет увидеть ни малейшей возможности, и уже кажется, что все так и устроено. Меняются начальники, а толку нет решительно никакого. А потом вдруг смотришь — пришел какой-то человеческий подполковник, расчистил потихоньку авгиевы конюшни, подопечный народ перспективу увидел, стал тянуться к знаниям, труду и примерному поведению. Осознал и желает выйти на свободу с чистой совестью, искупив вину.
Вот много лет издалека и вблизи наблюдаю я КП-13 в Ивановской области — и кого там только не было. Начальники менялись, воровали всегда (правда, по мелочи), режим был — хуже, чем в общей зоне, чуть что, а чаще без причины, в поселок вводили спецназ. Недавно мы с мужем снова там были, и что мы видим? А видим мы полное удовольствие со всех сторон: люди (осужденные) начали в отпуск уходить, начальство с ними разговаривает, народ стараться начал, в связи с чем просил передать привет подполковнику Чернову С.В. Передаю — по всему видно, человек дельный.
Спрашиваем у тамошних жителей, кто как после отсидки себя чувствует. Конечно, статистика все та же: кто хотел работать и жить нормально — тот работает и живет. Кто не хотел — тот уж снова сел или отправился к праотцам по разным причинам.
Это я почему вдруг про совершенно незнакомого мне подполковника Чернова С.В. тут вдруг заговорила? Да потому, что новый законопроект про тюрьмы и применение физвоздействия мне покоя не дает.
На заседание кабинета министров выносится законопроект, уже одобренный правительственной комиссией по законопроектной деятельности. Проект разрешает сотрудникам ФСИН ограничивать подвижность заключенных, которые, по их мнению, могут сбежать. Предлагается освободить сотрудников исполнительных учреждений от ответственности за вред, причиненный осужденным при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия, если это произошло на законных основаниях. Также сотрудник ФСИН вправе применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы, если несиловые способы не действуют при пресечении преступлений и нарушении режима содержания, конвоировании, задержании осужденного, заключенного под стражу. Физическое воздействие также предложено разрешить «для преодоления противодействия законным требованиям» представителя УИС.
Согласно законопроекту, при конвоировании и охране осужденных и арестованных, «когда они своим поведением дают основание полагать, что могут совершить побег либо причинить вред окружающим или себе», сотрудник ФСИН имеет право надеть на них наручники и «иные средства ограничения подвижности». При их отсутствии разрешается использование «подручных средств связывания». Такой же способ нейтрализации заключенных вправе применять для «пресечения сопротивления или неповиновения» осужденных и для их задержания при побеге или после него. Перечисляются случаи, когда сотрудникам ФСИН разрешено использовать специальные палки, газовые, световые и акустические средства, электрошоковые и светошоковые устройства, служебных собак, средства сковывания движения, водометы и бронемашины. При этом законопроектом исключается действующая сейчас норма о том, что использование водометов и бронемашины возможно только по указанию начальника или заместителя начальника пенитенциарного учреждения с «последующим уведомлением прокурора в течение 24 часов с момента их применения».
То есть можно все, а также можно никого не уведомлять. Глядя на работу подполковника Чернова, я полагаю, что ему, может, и можно. А вот его предшественникам все это было категорически нельзя, ибо людишки они довольно поганые оказались. Сколько таких в системе исполнения наказаний? Много, скажем прямо, — ведь, во-первых, криминальные сводки полны сообщений о взятках и прочих преступлениях со стороны сотрудников, а во-вторых, у нас в стране очень высок процент рецидива. А рецидив — то есть повторное совершение преступлений — это брак в работе УИС. Системы, в котором слово «исправительная» давно заменено на слово «исполнительная». Не исправление человека, а исполнение наказания ставится у нас во главу всей этой конструкции.
А раз исполнение наказания — значит, наказывать, наказывать и наказывать. Применять дубинки и прочее физвоздействие по поводу и без оного. Поговорите с любым сотрудником системы, включая больших начальников, — знают ли они закон? Большинство — представления не имеют. Но этот новый будут знать, можно не сомневаться, причем ровно в размере одного абзаца: бить можно.
Не надо этот закон принимать. Давайте сначала систему исправим, а люди сами подтянутся. А народец-то, кто спорит, неприятный попался…
