Татьяна Макарова, жена арестанта Владимира Макарова, PublicPost
Нынешний август оказался богат на педофильские истории. Некоторые из них выглядят сфабрикованными следователями. Но в большинстве случаев, ставших известными в этом месяце, характеризующее слово — педофильские — точно отражает суть.
На прошлой неделе многих, в том числе и меня, шокировала эта история. Мама девочки рассказывает, как Константина Крестова — человека, который совершил с ее дочерью то, что квалифицируется в Уголовном кодексе как «насильственные действия сексуального характера» (плюс изнасилование другого ребенка) приговорили к 2 годам 4 месяцам колонии ОБЩЕГО режима. С учетом отсиженного, пока велось следствие и пока Крестов изображал из себя невменяемого, эта нелюдь выйдет на свободу уже в сентябре. Как говорится — встречайте все!
Этот случай необъяснимо мягкого отношения судьи к насильнику — отнюдь не первый. Так, еще в январе 2011 был вынесен приговор экс-сенатору Игорю Провкину, получившему за изнасилование, которое он — видимо, как «честный человек» — безоговорочно признал… условный срок. Полагаю, суд был удовлетворен тем, что обвиняемый объяснил свои действия «стрессом от рождения ребенка».
Вчера же Верховный суд РФ вдвое(!) снизил срок Леониду Куваеву, осужденному за десятки случаев насилия над детьми. Ему вменялось в вину около 60(!) эпизодов — изнасилований, развратных действий против детей, из которых до суда были доведены только 35. Да, ему оставили 10 лет колонии ОБЩЕГО режима. Но не удивлюсь, если совсем скоро он выйдет по УДО, поскольку его посчитают «твердо вставшим на путь исправления».
Откуда эта гуманность к педофилам, чьи преступления доказываются неоспоримыми свидетельствами и уликами? Почему они получают общий режим? Почему и Крестову, и Куваеву назначены колонии нестрогого содержания за особо тяжкие преступления?
14 августа главный судмедэксперт РФ Колкутин В.В. назвал дело моего мужа — Владимира Макарова — «ЗАКАЗНЯКОМ» ЧИСТОЙ ВОДЫ.
«Там (в деле) объективной стороны вообще никакой нет. Нет никаких сперматозоидов в моче, нет никаких признаков иного сексуального воздействия. Откуда чего высосано — я совершенно не понимаю».
Я вот тоже не понимаю… А муж продолжает сидеть в колонии строгого режима. Никто ему ничего не меняет — ни условия, ни срок.
В процессе судебного слушания в отношении Крестова выступил свидетель — его сосед по загородному дому, который утверждал, что тот ходит в присутствии жены и дочек-подростков абсолютно обнаженным. И что он слышал, как одна из девочек кричала: «Папа, я не хочу больше этого делать». Почему никто из правоохранителей не бежит к его дочерям, не разбирается в ситуации, не задает им вопросов, видели ли они своего папу голым, о чем неоднократно спрашивали моего ребенка? И почему, в случае их положительного ответа, не последовало бы никаких действий, как впрочем, их нет в случае с моим мужем, когда наша дочь отвечает на поставленный вопрос «нет»?
Крестов со дня на день вернется к своим детям (хотя, если все вышесказанное — правда, сомневаюсь, что они обрадуются «папе»), а моя дочь так и останется в ближайшие 3 года без отца, продолжая по нему скучать и ежедневно спрашивать, когда он вернется.
Меня давно тошнит от «педофильской» тематики, от всех этих грязных историй, от которых волосы становятся дыбом. Но я вынуждена все их читать, изучать… Потому что 2 года назад меня и мою семью швырнули во всю эту мерзость. И каждый день я вынуждена доказывать, что наша история — не из их числа.
В последнее время я часто сталкиваюсь с чистыми, честными людьми, попавшими в жернова системы по этой же «модной» педофильской статье. Чьи дети, мужья, отцы получили по 15-20 лет колоний СТРОГОГО режима за то, чего не совершали (пример тому — августовская же история Антона Бойченко, осужденного на 14 лет за «подозрительное лицо»). Мне невыносимо больно узнавать изо дня в день, как настоящие преступники — реальные педофилы — отделываются условными или ничтожно малыми сроками. Все, видите ли, борются с педофилией. Благое намерение! Только что получается на деле? Страшно от этой кощунственной несправедливости, от беспредела, который творится в нашей правоохранительной системе, растаптывающей невиновных и попустительствующей извращенцам.
«Мамы! Я настоятельно рекомендую показать вашим детям эту, с позволения сказать… рожу! Он реально опасен. Он не остановится. Он любит насилие. И у его семьи есть бабло», — пишет мама жертвы Константина Крестова. Благодаря интернету и журналистам нам знакомы многие такие «рожи». Мы будем показывать их своим детям. Чтобы они их запомнили. Чтобы боялись. А что еще нам остается делать, чтобы обезопасить своих дочерей и сыновей? Какие еще механизмы защиты оставляет нам наше государство?
И знаете, я хочу спросить судей, оставляющих на свободе отморозков и засаживающих невиновных людей, каким является мой муж, — я хочу спросить вас об одном, только об одном: «Вы действительно понимаете, ЧТО вы делаете, кого оставляете на свободе и кого отправляете в тюрьму???».
Совсем скоро Володе предстоит Верховный суд. И я очень надеюсь, что судьи, которые будут рассматривать там дело моего мужа, действительно это понимают, действительно видят картину происходящего. Пишу так не потому, что наивная — для меня это давно непозволительная роскошь, — а потому, что верю. Потому что эта вера помогает мне жить и растить дочку.
оригинал
