В минувшее воскресенье наблюдатели впервые массово пошли в московские тюрьмы — контролировать процесс голосования и подсчета голосов. И так теперь будет всегда. И везде. Заодно сообщаю всем заинтересованным лицам еще одну важную вещь: в ближайшее время право избирать будет не только у задержанных и подследственных, но и у осужденных.
Дело в том, что несколько лет назад один британский адвокат подал иск в ЕСПЧ на предмет того, что осужденные в Великобритании не могут голосовать (как и у нас, как и во многих странах). Когда человека лишают свободы, его заодно лишают и избирательных прав, а это несправедливо — посчитал адвокат, и с ним совершенно согласился ЕСПЧ. И вынес соответствующее решение, которое распространяется на все государства, подписавшие Европейскую конвенцию о правах человека. То есть и на Россию тоже.
Судя по всему, наши законодатели пока не в курсе, поэтому обратимся к тем нормам, которые действуют у нас сейчас. И тогда мы увидим, что в минувшее воскресенье, в единый день голосования, были существенным образом нарушены права тысяч подследственных в тюрьмах России. Например, жители Подмосковья, содержащиеся в московских тюрьмах, не могли голосовать на выборах губернатора. Как и жители Владимирской области, например, где тоже были выборы. Очевидно, что ЦИК и ФСИН должны эту проблему как-то решить совместно, а если они этого не сделают, надо бы обратиться в Конституционный суд. Сильно рекомендую это сделать хотя бы одному подследственному, который был лишен возможности проголосовать на выборах, — тут нарушение конституционных прав очевидно и бесспорно.
Очень важна проблема допуска наблюдателей за голосованием в тюрьмах. Московский УФСИН накануне 8 сентября попытался было ограничить доступ в тюрьмы наблюдателей от СМИ, но благодаря вмешательству и ЦИК, и главных редакторов (по инициативе «Новой газеты», кстати) проблема была решена. Тем более что не стоила она и выеденного яйца: в законах прямо сказано о наблюдении представителей СМИ за голосованием в СИЗО. И наблюдатели могли работать беспрепятственно, за что им всем большое спасибо.
А теперь посмотрим, к чему это привело и какие уроки из всего этого можно извлечь. В тех СИЗО, где наблюдателей было много и где они проявляли знание предмета, результаты оказались честными — то есть очень похожими на результаты «с воли». Особенно хочу отметить СИЗО «Водник», «Печатники» и «Матросскую Тишину» (в 77/1, то есть в «Матроске», результаты голосования были такими же, как и на лучших участках Москвы, где не было нарушений, — то есть 50% не набрал ни один кандидат). А вот Бутырка отличилась явным фальшаком.
Про это расскажу чуть подробнее. Впервые я пошла в тюрьму наблюдателем на выборах в марте 2012 года, и как раз в Бутырку. Нас было двое, я и фотокор Саша, и разделяться мы особо не могли. А это были президентские выборы, то есть голосовало почти все СИЗО (за исключением уже осужденных) плюс сотрудники. То есть полторы тысячи человек. Явка на таких УИКах обычно 100% — куда ж ты денешься с подводной лодки. Поэтому было устроено так: одна урна стояла на участке, а две или три, сейчас уж и не вспомню, отправились по продолам. Понятно, что мы с Сашей физически не могли быть в нескольких местах одновременно. Сразу сообразив, что наше наблюдение чисто формальное и мы не сможем работать полноценно, мы восприняли происходящее как процесс обучения: поговорили с заключенными и с сотрудниками, сходили на больничку, полюбовались потом на бюллетени, что в тюрьме особенно любопытно. Помнится, многие голосовавшие за Прохорова рисовали в клеточке знак доллара, а за Путина — крону. И многие писали фамилию, номер камеры и статьи — наивно предполагая, что это увидит кто-то еще, кроме нас. Кто-то переворачивал бюллетень и на обороте писал обращения — они в итоге тоже попали в ЦИК, где и сгинули. Результаты голосования были примерно такие же, как и на других закрытых участках, — за 90% за Путина. Таким же образом проголосовали тогда и в других тюрьмах, а позже заключенные (уже освободившись или в зоне) рассказывали, как это было. Кого-то пугали, кому-то вообще не давали на руки бюллетень — велели только расписываться за его получение. Ну да не пойман — не вор, и ничего сделать мы не могли.
К выборам мэра Москвы мы подготовились куда как более тщательно, имея уже большой опыт. В Бутырку ходили члены ОНК, и мне казалось, что на этот раз в СИЗО сообразят сделать все по-честному.
Но нет. Результаты Бутырки разительно отличаются от других московских тюрем и равны результатам психбольниц. За Собянина — 90%, за Навального — 1%, то есть 5 человек. А в Бутырке сидят узники 6 мая, и не только они: избиратели, в чьей гражданской позиции не приходится сомневаться.
Конечно, скоро мы найдем в Бутырке и 6, и 7, а может, и больше граждан, голосовавших за Навального. Дорогие адвокаты и члены ОНК — подключайтесь. Ибо у людей с выраженной гражданской позицией украли не только свободу. У них украли не менее ценное право бороться за эту свободу путем волеизъявления.
