И вдруг выясняется, что Верховный суд тоже не остался в стороне и готовит постановление Пленума ВС РФ, разъясняющее судьям, как им трактовать право на защиту в уголовном процессе. Последний раз такое разъяснение давалось 40 лет назад, и сегодня это полная неожиданность: и для Федеральной палаты адвокатов, и для тех структур гражданского общества, на площадках которых только в течение последних трех месяцев прошла целая серия дискуссий по проблемам адвокатуры и права граждан на защиту (в Совете по правам человека, в ряде научных институтов, в Комитете гражданских инициатив — 25 мая — и др.).
Сама эта «серийность» свидетельствует о том, что адвокатура в опасности, и это хорошо понимается гражданским обществом, структурой которого она остается. Но в СПЧ о проекте Пленума ВС узнали случайно (юридический мир тесен). Михаил Федотов сразу же попросил Верховный суд подсадить несколько членов СПЧ, хорошо разбирающихся в проблемах уголовной защиты, в этот поезд, уже набирающий ход. Поняв, что дальше скрывать свою инициативу бесполезно (не раньше), Верховный суд прислал в СПЧ и некий черновик проекта — но это уже не тот документ, который ранее стал нам известен «через агентуру».
Некоторые СМИ уже успели засветить тот пункт первого из проектов, где судьям предлагалось в некоторых случаях (их перечень заканчивался расширительным «и т.п.») производить замену защитника по соглашению на защитника, назначаемого судом, «без ходатайства обвиняемого». В последнем варианте этот самый одиозный пункт исчез, и теперь, когда наблюдатели от СПЧ просочились в рабочую группу ВС, есть хоть какая-то гарантия того, что он не станет «руководящим указанием».
Но суть не в отдельных пунктах проекта, а в том, как суды и следственные органы перехватили у гражданского общества и стараются подменить повестку в целом.
Вот далеко не полный перечень типичных нарушений прав адвокатов (то есть в конечном итоге и их подзащитных), которые обсуждались в последние месяцы на площадках гражданского общества:
— недопуск адвокатов к задержанным и содержащимся в СИЗО, отказ в свидании (особенно на ранних стадиях следствия и дознания);
— устранение адвокатов, с которыми обвиняемый или его близкие заключили соглашения, путем их замены «карманными» адвокатами по назначению;
— непредставление материалов дел или чинение препятствий (в том числе чисто бюрократического характера) для ознакомления с ними;
— назначение экспертиз (которые и станут затем решающими доказательствами в суде) без уведомления защиты и в обход ее права заявлять отводы и формулировать собственные вопросы;
— отказ в приобщении к делу важных, в том числе вещественных, доказательств, представляемых по инициативе защиты;
— тотальный отказ в приобщении к делу любых заключений специалистов, если инициатива исходит от защиты;
— давление на свидетелей, найденных и опрошенных адвокатами;
— незаконные оперативно-разыскные мероприятия в отношении адвокатов;
— незаконные допросы адвокатов в качестве свидетелей по тем же делам — чаще всего с целью вывести их из дела;
— незаконные обыски в адвокатских кабинетах;
— уголовное преследование адвокатов «за разглашение данных предварительного следствия», в том числе малозначительных или уже ставших публичными, — притом что сами органы следствия разглашают эти данные совершенно беззастенчиво…
Такие нарушения прав защиты (на стадии следствия) оказываются возможными постольку, поскольку они задним числом покрываются в судах: судьи не отвергают доказательства, полученные в обход защиты. И наоборот: доказательства, которые удается найти адвокатам, судьи отказываются принимать во внимание.
В дискуссиях, которые «серийно» прошли на площадках различных НКО, эти и другие нарушения обсуждались с цифрами, фактами, с «живыми картинами» в лице незаконно преследуемых адвокатов. Приводились примеры законченных ноу-хау, которыми подразделения следственных органов делятся между собой. Вот только судьи в этих дискуссиях участия не принимали: им «не рекомендуется» появляться и тем более высказываться за пределами своего узкого круга.
Между тем именно судьи, которые в модели состязательного правосудия должны обеспечивать равенство сторон, «сливают» защиту, поддерживая обвинение почти во всех случаях. Сравнительная социология отклонения ими ходатайств обвинения и защиты выглядит просто разгромно. Такова сегодня установка судей «в системе», в которой оправдательных приговоров выносится (по делам с участием прокуроров) — 0,2 процента. Уголовный процесс из состязательного уже превратился фактически в инквизиционный — так в истории права обозначается модель, где следствие (сбор доказательств), обвинение и суд совмещались в одном лице (группе лиц).
Своеобразным венцом этой тенденции станет, в случае его принятия, тот проект постановления Пленума Верховного суда РФ, который тайно вызревает где-то в его кулуарах. Пока этот документ вообще никак не отвечает ни на один из тех вопросов, которые поднимались при обсуждении проблем адвокатуры в СПЧ, Федеральной палате адвокатов и в других структурах гражданского общества. Разве что реакцией на общественное беспокойство станет такое угрожающее разъяснение: «Судам не следует оставлять без внимания недобросовестное осуществление обвиняемым и его защитником их правомочий в уголовном судопроизводстве».
Недавно я предположил в «Новой газете», что в России сегодня оказалось как бы два народа, у каждого из которых свои представления о добре и зле и даже разный язык. Тем более отчетливо это применимо к юридическому сообществу (включая науку): образовалось «два права», которые не совместимы между собой. Но приверженцами собственно норм Конституции выступает, увы, не большинство дипломированных юристов. Следователям и судьям очень досаждают адвокаты — мешают применять уголовную репрессию быстро и легко. На самом деле этому мешал бы сам закон, о чем «слишком назойливо» (и как исчезающий институт) напоминает адвокатура.
Глупо думать, что все болезни пройдут, стоит только взять у врачей «подписку о неразглашении». Уничтожение адвокатуры — это разрушение иммунитета общества против беззакония и произвола. Расплачиваться будем все, защищать будет некому — невиновных не будет.
Источник: Новая газета
