Еще раз про амнистию: наболело. В «Русь Сидящую» обращаются родственники осужденных и сами осужденные, попавшие под амнистию: их не отпускают. Да, отпускать будут долго — полгода. У многих закончится срок. Надо брать и смотреть не постановление об амнистии, а постановление о порядке применения амнистии, там и сказано — увы, — что нужно еще пройти сколько-то кругов ада, чтобы отпустили. Если, конечно, вы не дочь главы избиркома — знаете же, не отсидев ни дня, под амнистию попала Анна Шавенкова, сбившая в 2009 году в Иркутске двух девушек, одна из них погибла, вторая осталась глубоким инвалидом. Шавенкова не сочла нужным даже подойти к жертвам, а сразу принялась звонить маме, тогда главе избиркома Иркутской области. Компенсацию Шавенкова не выплачивает, срок ей сначала отодвинули, потом сократили, а сейчас и вовсе амнистировали.
А вот, например, в колонии-поселении в Зеленограде (Москва) отбывают наказание 250 человек, из них 48 подпадают под амнистию, но сидят. На прошлой неделе начальник КП сказал осужденным, что нет приказа из прокуратуры для применения амнистии. Казалось бы, при чем тут прокурор? А вот читайте внимательно постановление о применении амнистии — там так написано. Нас много, а прокуроров меньше. Они сначала амнистируют «социально близких», а потом — может быть — и до всяких там простых граждан дойдут.
Что можно и нужно с этим делать? Сильно рекомендуем самим осужденным писать короткие ходатайства, можно даже не ссылаться на статьи, примерный текст такой: «Прошу срочно применить в отношении меня акт амнистии и немедленно освободить». Первый экземпляр ходатайства — начальнику исправительного учреждения и параллельно второй (через спецчасть) — в суд. По закону рассмотрение такого ходатайства — три дня, максимум 10. Получив ответ, направляем жалобу прокурору и в суд, подаем заявление на бездействие. Для самых продвинутых: если не отвечает начальник ИУ, немедленно пишите жалобу в порядке гражданского судопроизводства (ст. 254 ГПК) плюс жалобу в Генпрокуратуру.
Родственникам рекомендую покопаться немного в интернете и найти постановление Конституционного суда (от 5 июля 2001 года), в котором говорится, что постановление об амнистии должно исполняться незамедлительно. За свои права человек должен бороться сам, не ждите у моря погоды.
А теперь я расскажу вам, почему еще вас не отпускают. Потому что социально не близкие — это сказала. Во-вторых, потому что правая рука понятия не имеет об интересах левой: суды и прокуратуры привыкли держать и не пущать, тогда как у ФСИН нет бюджета кормить и сторожить вас лишнюю неделю, а государство вообще в вас кровно заинтересовано как в рабочей силе и в демографическом подспорье — впрочем, об этом не хотят знать при приеме на работу и при медицинском обслуживании, но это уже другая история.
Так вот: в начале 70-х годов прошлого века служба исполнения наказаний доложила политбюро о том, что количество лиц, содержащихся в местах лишения свободы, достигло 700 тысяч (примерно как сейчас). И это на весь СССР с 250-миллионным населением. И такое положение вещей было признано катастрофическим — много, слишком много. Было дано высочайшее указание изменить основные принципы государственной уголовной политики — чего сейчас и близко нет, политики этой.
Тогда решили две проблемы (трудовую и демографическую) одним махом: были изменены принципы уголовной политики таким образом, чтобы не сажать новых и освободить уже сидящих, сократив тюремное население и наполнив стройки и предприятия рабочей силой. Был введен новый вид наказания — исправительно-трудовые работы (или «химия»). Привлекаемым к уголовной ответственности по ненасильственным и нетяжким преступлениям суды вместо реального лишения свободы назначали условное с обязательным привлечением к труду. Для уже отбывающих наказание было установлено, что при достижении определенного срока в местах принудительного содержания судами производится замена неотбытой части наказания условным лишением свободы с обязательным привлечением к труду на определенных предприятиях.
Грубо говоря, это и было автоматическое УДО, поскольку при этом не брали во внимание субъективную оценку сотрудников колонии (поощрения, взыскания, твердо или не твердо встал на путь исправления, возместил или не возместил нанесенный ущерб и прочее). Освобожденные люди перевозили свои семьи, создавали новые, рожали детей — нормально жили и еще зарабатывали. За несколько лет количество лиц в местах лишения свободы сократилось практически наполовину: 400 тысяч человек на тот же 250-миллионный СССР. Причем сотрудники сокращаемых колоний тоже не особо пострадали, потому что работали там же, где и их бывший контингент.
В отсутствии же единой уголовной политики следствие требует ареста для всех подряд (кроме социально близких), прокуратура требует больших сроков, протестует против УДО, а суды с удовольствием штампуют приговоры и сроки. И всем им нет никакого дела до того, что тюремный бюджет урезан по самое не могу, а стране нужны руки, головы и то, чем делают детей. Вот сейчас депутаты не торопятся принимать закон о зачете срока пребывания в СИЗО с коэффициентом 1,5 (про коэффициент 2 уже и мечтать не приходится). А была бы государственная уголовная политика — приняли бы как миленькие, причем еще несколько лет назад.
Источник: Новая газета
