Света очень красивая — в маму. Стоит на ветру, а он мерзкий, влажный, с комьями грязи и снега, он как-то сразу пробивает до костей, и негде укрыться — так бывает на новых кладбищах и на зонах. Света стоит шесть часов, почти не шелохнется. Не просит попить, не спросит, где туалет. Чуть улыбается — похоже, что по привычке. Скорее всего, она очень устала — проехала полстраны в плацкарте в сопровождении социального педагога из детдома, потом на перекладных добиралась сюда, на край географии. Но виду не подает, вообще скупа на эмоции, чуть оживилась, только когда я стала ей показывать, что у нее в новом рюкзаке, который ей «Русь Сидящая» собрала на зону, на три дня к маме, книжки, игры, можно с мамой поиграть. Подошла педагог: ей нужно увидеть, какие игры. Внимательно посмотрела, одобрила.
Педагог Галина Александровна в шоке: она впервые приехала с сопровождением ребенка к маме в колонию. У Галины Александровны побелевшие губы, она еще до конца не понимает, что ей предстоит пройти, но начинает догадываться. Наша задача — сделать так, чтобы Галина Александровна согласилась приехать сюда еще хоть разок. А лучше несколько раз, еще и с мальчиком, братом Светы. Боженька, если ты есть, сделай так, чтобы она согласилась, ну что тебе стоит? А уж мы Галину Александровну везде встретим и проводим, ручки будем целовать и почетную грамоту выпишем, а также благодарность руководству.
Кроме нас здесь еще три семьи с маленькими детьми, все приехали на длительные свидания. Мы приехали в самом начале рабочего дня, не задерживаясь нигде на чаепития, обеды и завтраки — Галина Александровна явно не из тех, кто будет завтракать за чужой счет, а со своим счетом у нее со всей очевидностью не густо. Да мы и не настаивали, понимая, что можем не успеть пройти очередь, и тогда все пропало — Света не увидит маму, мама не увидит Свету. Гоню от себя мысль, что в таком случае мама Светы может на себя и руки наложить.
А как можно не успеть пройти очередь, если впереди еще 6 часов до того, как флажок упадет, и перестанут запускать на свидания? Да очень просто. Вот будет у кого-то в зоне плохое настроение или вдруг начальство черт принесет — и все, разворачивайся.
Всего три семьи вместе с нами, но у всех по десятку неподъемных баулов, все надо досмотреть, да еще машины грузовые в зону заезжают, и смена отвлекается осмотреть грузовики. Все вместе стоим, сбились в кучку, взрослые тихо обсуждают дубаков — то есть младший персонал. Обсуждают недобро, ведь нет у них жалости ни к кому — ни к детям этим на морозе, ни к мамашам в зоне.
Вышла подполковница в ватных пятнистых штанах, смотрит недобро: «Все баулы таскаете своим воровайкам, все таскаете… А ведь интернет-магазин есть, и нечего таскать-то! У меня сотрудники голодные сидят, а они все таскают!» Ох, к чему это она? И чего у нее сотрудники-то голодные? Беда, беда.
А как баулы не таскать? В том интернет-магазине нет ничего, один доширак да сгущенка втридорога. А тут дети на свидание длительное приехали, им три дня есть-пить надо? Да и мамочек подкормить не помешало бы, что им с той баланды? Вот мама нашей Светы — ни одной передачи еще с воли не получала, работает на промке в две смены, 300% выработки дает, а все зачем? А чтобы карточки телефонные в лавке колонии купить и детям звонить в детдом раз в три дня, чтобы мать не забывали, уж она вернется — жизнь за них положит, мама нам попалась хлопотунья, хорошая мать. Она ж еще умудряется в тюремной лавке им гостинчики покупать и в детдом отсылать. Как умудряется — ума не приложу. Но раз в месяц отсылает, поди ж ты.
А педагог Галина Александровна еще не подозревает, что будет дальше, когда их, наконец, пропустят за забор. Мы донесем ей до проходной неподъемные баулы, а потом она сама, душенька наша, да с девочкой-волосом-перешибешь попытается их донести до КДС (комнаты длительных свиданий), и никто не поднимется ей с сумками помочь, никто, ни один мужик. Они при деле — сторожат баб. И девочка Света 12 лет все это наблюдает и впитывает, все шесть часов, и не одна она, а еще шестеро деток, как тут у нас-то. В хамстве, разгильдяйстве, в пренебрежении и немотивированной ненависти. И формируется же мысль: они нам враги, мы враги им. Потом на уроках расскажут, что все люди братья, но опыт будет говорить о врагах, которые вцепятся тебе в горло и разотрут, если ты не успеешь вцепиться первым. А кто эти злые люди в пятнистой форме? Представители государства. Прилагающие много усилий для воспитания ненависти.
52 тысячи женщин, имеющих малолетних детей, сидят сейчас в зонах. «Русь Сидящую» нашла одна очень хорошая барышня, которая сидела вместе с мамой Светы два года и видела, как она бьется за деток. Барышня принесла нам документы, фотографии, списались с детдомом, провели большую спецоперацию, встретив по дороге много хороших людей, которые стремились помочь. И все как один говорили: только не надо нас благодарить, только не называйте имена и географические точки, ведь всем влетит, головы снимут. Делаем ли мы что-то незаконное? Нет. Делаем ли что-то плохое? Нет. А крадемся, аки тать в нощи. Чтобы молодая и вовсе не потерянная для общества женщина смогла увидеть своих детей. Просто обнять. Впервые за восемь лет.
…И над КДС, и во всех приемных — этой да и многих других женских зон — висит парадный портрет защитника всех детей Павла Астахова. Каждая из таких матерей начинает с того, что пишет ему. Наверное, он может помочь легко, гордо и открыто, и даже Первый канал покажет парадный сюжет в программе «Время». Не знаю, почему он этого не делает. Наверное, некогда.
Источник: Новая газета
