Ровно пять лет в «Новой» появляется эта колонка. Если придираться — пять лет и один месяц. Если б это был срок — было бы достаточно. Если б жизнь — то ничтожно мало. Все эти годы эту колонку редактировал Нугзар Микеладзе. Во вторник мы похоронили Нугзара.
Да, мы знали друг друга много лет — думаю, что лет 25, не меньше. Нугзар меня редактировал в разных изданиях, и только автор знает, каково это, когда повезло с редактором. Нет, не так: только очень хороший редактор знает, каково это. Жить жизнью героев этой колонки — и очень непростой жизнью. Жить жизнью антигероев. И жить жизнью автора. Я вам честно скажу — с уходом Нугзара ушла и очень большая часть нашей жизни, потому что не редакторская, а человеческая память заставляла его спрашивать: а как дела вот у беременной Тани, которую отправили рожать в челябинский лагерь? Что слышно от Олега из Коми, он когда выходит? Хороший, кстати, парень, интересный. А ты не спросишь у девочек из «Руси сидящей», что они думают про новый закон? У Димы из Тулы, когда УДО?
Когда девочки «Руси сидящей» приходили за письмами в газету, я всегда просила их зайти к Нугзару. «Это такой красивый?» — переспрашивали многие. Да, такой очень красивый и невероятно свой.
Я вам сейчас расскажу одну историю про редактора Нугзара Микеладзе.
В любой тюрьме, в любой зоне сидельцы могут рассказать вам легенду, которой наверняка очень много лет, ее все знают, в нее верят и продолжают расписывать новыми подробностями. Я даже уверена, что это такой международный тюремный фольклор. В 2006 году в Германии был снят фильм «Жизнь других» (режиссер Флориан Хенхель фон Доннерсмарк), фильм получил «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке — про то, как сотрудник Штази получает задание следить за драматургом и его подругой, прослушивает все их разговоры, знает досконально их жизнь — и проникается сочувствием, начинает сопереживать и спасает драматурга от тюрьмы, а драматург узнает об этом через много-много лет.
В разных вариациях эта история ходит и по российским тюрьмам. Вам даже могут показать шконку, которую вот только-только освободил один секретный физик, или известный писатель, или богатый олигарх. Вот, дескать, был тут такой человек, за которым очень долго следили доблестные органы. Год следили, или даже пять. Телефоны прослушивали. И прослушивала нашего секретного физика (писателя, олигарха и т.д.) генеральская дочь небесной красоты: глаза голубые, как озера, коса до попы, к тому же победитель конкурса «Хозяюшка» клуба работников внутренних органов, чемпион по борщу. Генеральская дочь год прослушивала секретного физика (писателя, олигарха), все-все про него знала — а он и не подозревал. И так она прониклась его невероятно интересной, насыщенной жизнью, а также морально-нравственными качествами, что влюбилась, хоть и не сразу поняла. И когда его арестовали, решила она, что не может так жить, сорвала с себя проклятые погоны, кинула их в рожу красную генеральскую, нашла мужика (физика-писателя-олигарха) в тюрьме, во всем ему призналась и стала его ждать.
Вот он теперь вышел, у них четверо детей, дом — полная чаша, борщ и дача на Ибице. Сотни раз все мы слышали такие истории, и я даже как-то о ней писала — как о тюремном фольклоре. Оно и понятно: любому человеку, особенно одинокому, особенно брошенному, жизнь которого покатилась под откос, хочется верить в чудо: что, может, ждет его где-то красавица, сидит в башне из слоновой кости, куда заточил ее злой генерал, любит его, ищет его — а он и не знает.
Так вот, Нугзар знал такую реальную девушку из абсолютно реальной и точно такой же истории. Вот вы можете себе представить серьезного редактора очень серьезной газеты, к которому приходит красавица из органов, работавшая в прослушке, и рассказывает ему ровно вот это вот? В десяти случаев из десяти серьезный редактор серьезной газеты вызовет стажерку и сплавит девушку рассказывать свои байки в неокрепшую психику. А Нугзар сидел с ней, читал пухлые папки уголовного дела ее возлюбленного, отчеркивал розовым маркером особенно выдающиеся места, разговаривал с адвокатом, потом с противной стороной по делу, с участниками процесса. И девушка оказалась умницей, ее Женя зовут (правда, рыжая и без косы), и возлюбленного тоже Женя, прямо «Валентин и Валентина».
Участники того процесса оказались сильно серьезными и могущественными людьми, и Женя с Женей попали в очень серьезную мясорубку, но Нугзар поверил в них. Уголовное дело в итоге затихает, никаких доказательств следователи против Жени найти не смогли (что, впрочем, никого еще не останавливало), но связываться не стали. Хороший парень Женя уже на свободе, а девушка Женя бросила органы и организовала учебные курсы кройки и шитья. Она заходила к нам в «Русь сидящую» на прошлой неделе, когда Нугзар еще был жив.
Девушка Женя пришла в газету сама и познакомилась с Нугзаром. Но совсем немногие герои его знали. Ведь редактор — дело вроде бы незаметное. Мало кто знает, что он сидит в далекой башне из слоновой кости, читает ваше уголовное дело, подчеркивает маркером строчки и думает о вас.
