Сейчас будет очень рискованный рассказ про беженцев и Большую Миграцию Народов — в тюремном, разумеется, аспекте. Он почему рискованный? Потому что будут упомянуты национальности и страны происхождения преступности.
Я заранее хочу объяснить, что этнические преступные группировки есть везде. И везде они разные. Как раз к национальностям и их особенностям они большого отношения не имеют. Преступность сама по себе интернациональна, а вот особенности везде разные, и зависят они вовсе не от привычек «гостевой» нации, а от условий, которые создает принимающая сторона.
О СОЦИАЛИЗАЦИИ ПРИЕЗЖИХ
Вот, например, в префектуре берлинского района Нойкельн, где много мигрантов, мне рассказывали, как они борются с наркодилерами. И я уточнила: «Цыгане?» — «Нет, конечно. Почему это цыгане-то? Это арабские группировки». Здесь есть своя специфика: чиновники работают в основном с детьми и мамочками: стимулируют их учить детей и встраивать в немецкое общество (и деньгами тоже стимулируют), и это забота префектуры.
А вот папочками и подростками префектура занимается совместно с полицией, таможней, банковской безопасностью и спецслужбами. То есть ставку делают на детей, а отцам не дают легализовать деньги, полученные преступным путем, ну и всяко стимулируют легальный бизнес. Постепенно, понемногу — но это работает. И, кстати, всё это делают три человека в префектуре, которые работают в тесной связи с многочисленными НКО. И эти НКО на свою деятельность получают гранты от Евросоюза.
Условия в немецких тюрьмах довольно жесткие, там точно не курорт — хотя с правами человека всё в порядке, нет там никакого вологодского конвоя. Там тюрьма — это жесткое место, где есть много рычагов создать на законных основаниях неподчиняющимся несколько серьезных проблем. Например, в российской зоне ты имеешь право на длительное свидание с близким родственником раз в два месяца (на общем режиме) на трое суток. А в Германии — на три часа. И при этом на большую тюрьму — всего одна-две комнаты, а не 20. Зато если осужденный ведет себя хорошо, его отпускают на выходные домой — и это решает начальник. А куда иностранцу податься? Вот и кукуй, голубчик, раз приехал тут законы нарушать.
О ПОСОБИЯХ И ИДИОТАХ
В берлинской тюрьме заключенный, который сильно хотел дружить и был максимально открыт для общения, был сербом (забавный мелкий мошенник, очень ушлый). А вот в Дании одну из тюрем вызвались показывать два друга, тоже заключенные — ливанец и эскимос. Про свои собственные дела они рассказывали примерно то же, что можно услышать и от российских зеков: поймали, граждане, меня совершенно зря, невиноватый я, и вообще менты — козлы. Говорили в присутствии охраны, охрана улыбалась в усы.
Хотя, конечно, в Скандинавии нужно быть полным идиотом, чтобы угодить в тюрьму — это я сейчас про беженцев исключительно. Там беженцам, получившим статус, начинают платить существенные деньги. Это далеко не всем нравится, особенно налогоплательщикам, но у беженцев есть опция: получать эти деньги и попытаться стать достойным членом общества — или не удовлетвориться этим и сесть в тюрьму, с большой вероятностью высылки после отбытия срока.
Очевидно, что разумное большинство примет решение получать деньги и интегрироваться. Эти деньги — фактически плата общества за безопасность. Но не только. Это еще и плата за новых членов общества, за свежую кровь, что в условиях демографического спада и старения нации приводит к появлению свежей рабочей силы. То есть это прагматическая позиция.
Почему эксперты говорят, что с увеличением числа беженцев не увеличится преступность? А их никто не подпустит к существующей преступности. Пирог поделен. Да, они могут пополнить ряды банд, но там тоже есть границы и территории. Это может несколько увеличить уличную преступность гоп-стопного плана, но полицейские умеют с этим бороться. Впрочем, организованная преступность — это отдельная тема.
О МИГРАНТАХ В РОССИЙСКИХ ТЮРЬМАХ
У нас тоже навалом приезжих из других стран. Приезжих с разными целями. И непонятно, что со всем этим делать. С одной стороны, нам тоже нужна рабочая сила. С другой — у нас нет политики, которая защищала бы приезд трудовых мигрантов. И мы не умеем отделять козлищ от агнцев. А козлищ приезжает немало, сами знаете.
В Москве в СИЗО примерно половина арестованных — это не граждане России. Сидят грузины — еще с тех пор, как президент (тогда еще) Саакашвили начал бороться с преступностью и выслал воров. К нам приезжают целые бригады из Узбекистана, которые занимаются грабежами, причем в основном среди своих соотечественников. Работают на вокзалах, гоп-стопом занимаются. Сидят граждане Азербайджана, взятые с партиями гашиша. Сидят граждане Молдовы по цыганской специфике. Или по другой какой. Сидят перевозчики наркотиков из транзитных стран — Киргизия, Таджикистан. Сидит много гастарбайтеров, которые лишились работы и пошли воровать. А есть ребята, которые специально приезжают сюда воровать, работают сменно, три месяца здесь, три месяца там.
Отсидевшего человека отправляют потом из России с условием, что ему нельзя сюда прибывать, например, 10 лет. Он меняет на родине паспорт и возвращается — а мы же доверчивые, мы не берем на границе отпечатки пальцев, как в ЕС. У нас абсолютно прозрачная граница с СНГ и отсутствуют инструменты контроля, в том числе дактилоскопические.
Этническая преступность есть везде, но в России она обусловлена еще и бесконтрольной открытостью границ.
О БЕССМЫСЛЕННОСТИ ВЫСЫЛКИ
А еще у нас есть то, чего нет ни в Европе, ни в США. У нас если не гражданин России здесь совершает особо тяжкое преступление, за которое он получает больше 10 лет, то по соглашениям, которые есть между РФ и странами СНГ, этот человек может попросить для отбывания наказания отправить его на Родину. По факту этот человек должен за свой счет оплатить этапирование на родину. Как правило, деньги он находит. Его этапируют — там он откупается (если есть опыт), переквалифицирует деяние и выходит раньше, к тому же там часты амнистии. И он тут же возвращается назад, в Россию.
В США или в ЕС это невозможно — ты сидишь по месту совершения преступления. Понятно, что между странами существуют договоры о выдаче, но за деньги решить этот вопрос невозможно — только по политике, когда задействованы высшие силы. И прокурор (или судья) примет решение исходя из реальности наказания, а не как у нас. Это сильно отличает нашу систему.
А если не гражданин РФ всё-таки отбывает наказание у нас, то когда он освобождается, у него есть обязательство покинуть Россию в течение нескольких дней. Но он выходит — и всё: иди, куда хочешь. Никакого контроля за его передвижениями нет, а что есть — профанация. Наша система стимулирует преступность, а не борется с ней.
Еще раз: всё сказанное не имеет отношения к национальностям. И, кстати, во многих зонах (особенно в плохих) многие стараются попасть в бараки к мусульманам. Потому что там вкусно кормят и там не курят — а дышать-то всем надо. По идее курить запрещено везде, но всем плевать, а вот мусульмане за этим строго следят. У грузин всегда вкусно, у армян и евреев всегда весело. В общем, всюду жизнь и свои порядки. И свои беспорядки.
Источник: Rus2Web
