Депутаты Госдумы вознамерились сделать дело доброе и полезное. Группа депутатов во главе с Павлом Крашенинниковым (председатель Комитета по законодательству) разработала законопроект о праве задержанного на один телефонный звонок не позднее трех часов с момента его доставления в орган дознания. Сейчас следователь делает это «не позднее 12 часов с момента задержания подозреваемого» (ст. 96 УПК). Однако Закон «О полиции» предусматривает право задержанного на звонок в течение трех часов. Противоречие депутаты решили в пользу конституционного права на защиту гражданина, что, согласитесь, бывает с ними нечасто.
И вдруг во вторник стало известно, что правительство направило в Госдуму отрицательный отзыв на в кои-то веки благую инициативу. Оказывается, в правительстве считают, что если следователь даст подозреваемому право на телефонный звонок, то будет нарушена тайна задержания; подозреваемый может раскрыть сведения о предварительном расследовании.
Это что ж получается? Это получается, что правительство выступило против Конституции? Ведь право на звонок — это право на защиту, это фактически вызов адвоката по соглашению. Отсутствие звонка — это несвоевременный вызов адвоката, то есть нарушение конституционного права на защиту. Конечно, следователь может вызвать «карманного» адвоката, «кивалу» — государственного защитника, но от них вреда больше, чем пользы. Три четверти дел, которыми занимается «Русь Сидящая», связаны с нарушением именно права на защиту, когда в первые 12 часов под пытками, под угрозами или прямым обманом из задержанного выбиваются признания, ему дают подписывать бумаги, смысла которых задержанный не понимает, а потом наш независимый суд только на них одних и выносит приговоры. И пусть потом задержанный меняет показания, пусть потом рассказывает в суде об обмане или о пытках — суд скажет, что вон те первые показания были правдивыми и у него нет оснований им не доверять, а вот то, что человек говорит сейчас, — чепуха и доверять этому не надо. Если будет группа обвиняемых, достаточно выбить показания из одного — и вперед, на нары на долгие года.
Здесь есть еще один важный момент — словосочетание «допуск адвоката». Что вообще такое этот «допуск»?
Допуск — это не воля полицейского или следователя, не «хочу — не хочу». Это императив с момента возникновения каких-либо любых претензий со стороны государственной машины к гражданину. Выражены эти претензии могут быть в любой форме, но всегда связаны с характером ограничения прав и свобод человека. Даже просьба предъявить документы и пройти в отделение для установления личности — это уже претензия правового характера к гражданину.
А новый думский законопроект о праве на звонок расширяет обязательства правоохранителей, накладывает на них ограничения (тремя часами) и дает возможность впоследствии предъявить к ним претензии: задержали, человек что-то подписал — а где звонок? Всё, сами вы нарушители.
Все это, конечно, не вписывается в общую концепцию растущего репрессивного вектора.
К тому же отрицательный отзыв милейшего медведевского правительства на законопроект Крашенинникова — это еще и щелбан самому Крашенинникову, чтобы он как цивилист не лез куда не просят со своими законодательными инициативами в уголовно-правовой области. Его дело — принимать и проводить в Госдуме инициативы администрации президента и Верховного суда, а развлекаться и теоретизировать он может в области законодательства о нотариате.
Источник: Новая газет
