Вот уж не думала, что буду когда-нибудь писать колонку совместно со старым моим приятелем, Петрухой-Семь-ходок-три-побега. Петруха, как и следует из его неформального имени, сидел много: за свое, как считаю я, и не совсем за свое, как считает Петруха. Уже много лет тому назад Петруха решительно завязал и целиком посвятил себя отстаиванию прав заключенных всеми законными способами, что неплохо у него получается, учитывая опыт, связи среди субъектов пенитенциарного воздействия, природную смекалку и неистовое желание сделать этот мир чуточку лучше, как бы банально это ни звучало. Петр Александрович ныне эксперт Фонда в защиту прав заключенных и давний друг «Руси Сидящей».
И вот что мы с Петром Александровичем обнаружили: в последний год тюремщики стали применять против подведомственных им граждан новое серьезное оружие — ст. 306 УК. То есть добавляют уже осужденным гражданам пару-тройку лет к основному сроку за «ложный донос», если они пытаются жаловаться на избиения, пытки, поборы и вымогательства.
Система закрывается наглухо: в зоны и тюрьмы почти уже не допускают правозащитников и наблюдателей, ОНК в большинстве регионов полностью легли под тюремное начальство, попытки жаловаться на условия содержания и повадки сотрудников пресекаются либо путем торжественного сжигания мешков с жалобами, либо путем заключения негласного договора хозяев с блатными: хозяева не пресекают игру в зоне и передачу наркотиков, а блатные сами разбираются с жалобщиками. Все довольны — ну разве что кроме простого зека, да он сроду никого не интересовал. А теперь к этому простому и бесхитростному набору пристегнули суды и УК.
Обвинения уже осужденных и отбывающих наказание граждан в ложных доносах при попытке пожаловаться и привлечь внимание к нарушениям мы наблюдаем уже повсеместно: в Мордовии и Рязани, в Нижнем Тагиле и Саратове. Вот, например, одна из историй, которая может плохо закончиться прямо сейчас, в течение нескольких дней.
Все началось в конце 2014 года, когда отбывающий срок за разбой (10 лет) Сергей Хмелев 1992 г.р. решил судиться с Минфином по вопросу о компенсации за незаконное уголовное преследование по одному из эпизодов уголовного дела, по которому он был оправдан. Сергей выиграл суд и получил 2500 рублей компенсации, и, видимо, этот факт сотрудники ИК-17 (город Пугачев Саратовской области) посчитали оскорбительным. В январе 2015 года Хмелев был избит сотрудниками учреждения за то, что отказался снимать спортивный костюм, который носил под робой. Разрешенных теплый вещей у сироты Хмелева не было, а спортивный костюм хоть и запрещен к ношению на зоне, но до этого нареканий у тюремщиков не вызывал.
Избили Сергея основательно: сломали нос, ребра, повредили легкое. Тюремный врач помочь заключенному не смог, и Хмелев был этапирован в Областную клиническую туберкулезную больницу Саратова.
На обратном пути из больницы в колонию у Хмелева появилась возможность отправить заявление об избиении в СК, прокуратуру и правозащитникам. В дело вступил адвокат, который смог посетить Хмелева на пересылке в СИЗО. Хмелев передал адвокату собственноручное заявление, что оказалось очень важным при развитии истории.
Как только Хмелева вернули в ИК-17, его тут же отправили в пресс-хату к активу. Ну, не буду подробно здесь описывать, что это значит: кто прошел коридор — понимает, а родственников и интересующихся лучше не пугать подробностями. В общем, это плохо. Хмелева заставляли написать два заявления: о том, что его не били, а он упал с лестницы, и о том, что он просит привлечь самого себя к уголовной ответственности за написание ложного доноса на доблестных сотрудников учреждения. А заодно отказаться от адвоката. На основании этих заявлений и опроса сотрудников учреждения Пугачевский СК отказал в возбуждении уголовного дела о применении насилия к заключенному. Вместо этого появилось новое дело в отношении самого Хмелева за заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ).
И в «Руси Сидящей», и в Фонде в защиту прав заключенных имеются заявления Сергея Хмелева — и те, что он писал, передвигаясь из тюремной больницы в ИК-17, и те, что он якобы написал в ИК-17, противоположного содержания: не надо быть экспертом, не надо даже очки надевать, чтобы увидеть: эти заявления написаны разными людьми.
Вообще-то это еще одно преступление, совершенное должностными лицами ИК-17: это ч. 2 ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником», наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет.
На этой неделе суд в Саратове начинает рассмотрение дела Сергея Хмелева по обвинению его в ложном доносе. Сергей намерен идти до конца — а это означает, что он находится в смертельной опасности. Может с лестницы сильно упасть, о чем здесь стоит предупредить.
А в Мордовии начинается апелляция по точно такому же делу: там уже вынесли приговор осужденному, обвиненному в ложном доносе. Его сотрудники раздели догола и рассказали, что они с ним сделают, после чего зэк с размаху кинулся головой о каменную стену. Выжил, был избит, снова жаловался — и в итоге получил новый срок. Жаль, что в это дело начали ввязываться суды — это опасно для всех сторон процесса. В следующий раз расскажу, как пытают бывших судей, прокуроров, следователей и тюремщиков, попавших в зоны. Берегите себя.
Источник: Новая газета
