«Я хочу уметь защищаться от власти»
«Свидетелей не было, никто нашу борьбу не видел, поэтому я думал, что меня не могут осудить, доказательств-то нет. Докажите – тогда и будем разговаривать. Но получилось всё совсем по-другому», – рассказывает о собственном опыте слушатель Школы общественного защитника Сергей Быньков.
Сергей по образованию экономист, работает программистом. В 2002 году был условно осужден за легкое причинение вреда здоровью (ст. 115 УК) – подрался из-за женщины.
Он не знал, как себя вести, давал показания, говорил, что ничего не было, ни с кем не дрался – и адвоката нанял за несколько часов до суда.
«Мой адвокат фактически подтвердил, что я виновен. Думаю, он просто не очень хорошим профессионалом был», – рассказывает Сергей. Свидетели по делу нашлись: кто-то видел, как он выходил из подъезда дома, где произошла драка; у потерпевшего и справка была с диагнозом «сотрясение мозга». В итоге – обвинительный приговор.
Тогда Сергей законы и права изучать не стал, а сейчас, спустя 10 лет – заинтересовался: «Я слышал, что люди недовольны тем, как ведут себя власти». И Сергей начал читать новости, вникать в то, что происходит в стране.
Так Сергей понял, что завести уголовное дело могут не только в отношении человека, ударившего обидчика стулом по голове, например, но и в отношении того, кто в этот момент дома чай пил. И свидетелей найдут. И условным приговором могут не ограничиться. Сергей много прочитал о людях, которые находятся у власти, и хочет уметь от них защищаться.
«Равнодушие может покрывать любое преступление»
У Надежды Озеровой музыкальное образование, она работает выпускающим редактором на одном из федеральных телеканалов. А еще она приходит на занятия Школы общественного защитника и активно задаёт вопросы и Светлане Сидоркиной, и Дмитрию Борко, и Сергею Шарову-Делоне, да и много еще кому.
Четыре года назад суд вынес обвинительный приговор брату Надежды, Николаю Озерову. Его обвиняли в получении взятки (ст. 290 УК). И Надежда, и два адвоката её брата убеждены, что дело сфабриковано: Николай тогда был главой поселка в Щелковском районе и пытался бороться с махинациями с земельными участками.
Он 4 месяца отсидел в СИЗО, около трех лет был под домашним арестом. Потом был приговор 8 с половиной лет колонии с решением взять Николая под стражу в зале суда, только вот Николая во время оглашения приговора в зале суда не было – он лежал в больнице. Спустя 10 дней после приговора было вынесено постановление о розыске, но Николаю забыли об этом сообщить. В декабре на апелляции Мособлсуд отменил розыск, а в январе та же апелляционная инстанция снизила срок заключения на пять месяцев. Сейчас Николай дома, в коридоре уже давно стоят собранные сумки – необходимые вещи в колонии, – но за ним никто не приходит, а по документом он, как выяснила Надежда, до сих пор в розыске.
«Наше дело два раза возвращалось в прокуратуру для исправления нарушений. А вот сейчас вообще не очень понятно, на какой стадии оно находится. У меня возникли разногласия с адвокатами, и я начала разбираться, думать, как можно самой защитить близкого человека. Адвокаты, конечно, заинтересованы в том, чтобы хорошо вести дело, но не особо заинтересованы в том, чтобы помочь. А это дело заказное, и они прямо говорят, что сделать ничего не могут. Нарушений очень много. И это уже четвертый год войны», – рассказывает Надежда.
Она писала жалобы на следователей, подавала апелляции, сейчас вместе с адвокатами готовит кассационную жалобу. Надежда делает все, чтобы защитить брата. Она признается, что сейчас уже воспринимает все происходящее не как трагедию, а как фарс и бред. Пожимая плечами, она повторяет, что дело ее брата сфабриковано, и бороться поэтому очень сложно, но тут же добавляет, что уверена – эта система заказов и круговой поруки не выдержит, ее сметут.
И сметут ее такие люди, как Надежда. Она пришла на занятия ШОЗ, потому что учится грамотно защищать близкого человека и правильно себя вести. Надежда никогда правозащитной деятельностью не занималась, и, возможно, когда поможет брату, заниматься не будет, но искренне восхищается правозащитниками: «Самое главное в жизни – это неравнодушие. Потому что равнодушие может покрывать любое преступление».
«Главное – найти, задержать, а если задержали, то ты уже никто»
Алексей Трофимов приезжает на занятия Школы общественного защитника из Железнодорожного – больше 30 км от Москвы. Учился на геолога, добывал нефть в Сибири, сейчас работает водителем и уже почти год борется за своих племянников. Их задержали 10 месяцев назад, завели дело по обвинению в разбое (ст. 162 УК). Тогда Алексей впервые столкнулся с такими явлениями как уголовное дело, следствие, доследование и так далее, начал сам общаться с адвокатами, изучать конституцию и уголовный кодекс.
Отвечает на вопросы очень осторожно и коротко. Пока разговариваем, интересуется каждым моим действием:
– А это что вы сейчас сделали?
– Мне на телефон уведомление пришло, я посмотрела и закрыла.
Алексей боится рассказать что-то лишнее – может помешать борьбе, будут ругать адвокаты, – а еще очень хочет защитить своих племянников. Он уже ездил и в ИВС, и в СИЗО, и в приёмные партий ЛДПР и «Единой России»; и о том, как делать передачи заключенным, знает; даже очередное продление ареста племянников уже не шокирует, как раньше. Алексей не зубрит статьи УК, но все, что советует адвокат, читает и, конечно, изучает все, что касается обвинений, предъявленных племянникам.
С системой работы правоохранительных органов он познакомился относительно недавно, но мнение о ней уже составил: «Когда я с этим столкнулся, увидел столько несправедливости, что понял – система односторонняя: главное – найти, задержать, а если задержали, то ты уже никто. Я возмущен, и я в шоке».
На вопрос о том, хочет ли он быть правозащитником, Алексей, смутившись, отвечает, что пока знает слишком мало, но в будущем – почему бы и нет, ведь это полезно и нужно. Но сейчас для него главное – помочь своим племянникам.
Текст: Светлана Осипова
