Новости

Остановить произвол суда и следствия. Три портрета будущих общественных защитников

25 марта завершилась работа второго набора Школы общественного защитника. Светлана Осипова поговорила со слушателями Школы, чтобы понять, что заставило простых людей засесть за уголовный кодекс

«Я хочу уметь защищаться от власти»

«Свидетелей не было, никто нашу борьбу не видел, поэтому я думал, что меня не могут осудить, доказательств-то нет. Докажите – тогда и будем разговаривать. Но получилось всё совсем по-другому», – рассказывает о собственном опыте слушатель Школы общественного защитника Сергей Быньков.

Сергей Быньков

Сергей по образованию экономист, работает программистом. В 2002 году был условно осужден за легкое причинение вреда здоровью (ст. 115 УК) – подрался из-за женщины.

Он не знал, как себя вести, давал показания, говорил, что ничего не было, ни с кем не дрался – и адвоката нанял за несколько часов до суда.

«Мой адвокат фактически подтвердил, что я виновен. Думаю, он просто не очень хорошим профессионалом был», – рассказывает Сергей. Свидетели по делу нашлись: кто-то видел, как он выходил из подъезда дома, где произошла драка; у потерпевшего и справка была с диагнозом «сотрясение мозга». В итоге – обвинительный приговор.

Тогда Сергей законы и права изучать не стал, а сейчас, спустя 10 лет – заинтересовался: «Я слышал, что люди недовольны тем, как ведут себя власти». И Сергей начал читать новости, вникать в то, что происходит в стране.

Так Сергей понял, что завести уголовное дело могут не только в отношении человека, ударившего обидчика стулом по голове, например, но и в отношении того, кто в этот момент дома чай пил. И свидетелей найдут. И условным приговором могут не ограничиться. Сергей много прочитал о людях, которые находятся у власти, и хочет уметь от них защищаться.

 

«Равнодушие может покрывать любое преступление»

У Надежды Озеровой музыкальное образование, она работает выпускающим редактором на одном из федеральных телеканалов. А еще она приходит на занятия Школы общественного защитника и активно задаёт вопросы и Светлане Сидоркиной, и Дмитрию Борко, и Сергею Шарову-Делоне, да и много еще кому.

Надежда Озерова

Четыре года назад суд вынес обвинительный приговор брату Надежды, Николаю Озерову. Его обвиняли в получении взятки (ст. 290 УК). И Надежда, и два адвоката её брата убеждены, что дело сфабриковано: Николай тогда был главой поселка в Щелковском районе и пытался бороться с махинациями с земельными участками.

Он 4 месяца отсидел в СИЗО, около трех лет был под домашним арестом. Потом был приговор 8 с половиной лет колонии с решением взять Николая под стражу в зале суда, только вот Николая во время оглашения приговора в зале суда не было – он лежал в больнице. Спустя 10 дней после приговора было вынесено постановление о розыске, но Николаю забыли об этом сообщить. В декабре на апелляции Мособлсуд отменил розыск, а в январе та же апелляционная инстанция снизила срок заключения на пять месяцев. Сейчас Николай дома, в коридоре уже давно стоят собранные сумки – необходимые вещи в колонии, – но за ним никто не приходит, а по документом он, как выяснила Надежда, до сих пор в розыске.

«Наше дело два раза возвращалось в прокуратуру для исправления нарушений. А вот сейчас вообще не очень понятно, на какой стадии оно находится. У меня возникли разногласия с адвокатами, и я начала разбираться, думать, как можно самой защитить близкого человека. Адвокаты, конечно, заинтересованы в том, чтобы хорошо вести дело, но не особо заинтересованы в том, чтобы помочь. А это дело заказное, и они прямо говорят, что сделать ничего не могут. Нарушений очень много. И это уже четвертый год войны», – рассказывает Надежда.

Она писала жалобы на следователей, подавала апелляции, сейчас вместе с адвокатами готовит кассационную жалобу. Надежда делает все, чтобы защитить брата. Она признается, что сейчас уже воспринимает все происходящее не как трагедию, а как фарс и бред. Пожимая плечами, она повторяет, что дело ее брата сфабриковано, и бороться поэтому очень сложно, но тут же добавляет, что уверена – эта система заказов и круговой поруки не выдержит, ее сметут.

И сметут ее такие люди, как Надежда. Она пришла на занятия ШОЗ, потому что учится грамотно защищать близкого человека и правильно себя вести. Надежда никогда правозащитной деятельностью не занималась, и, возможно, когда поможет брату, заниматься не будет, но искренне восхищается правозащитниками: «Самое главное в жизни – это неравнодушие. Потому что равнодушие может покрывать любое преступление».

 

«Главное – найти, задержать, а если задержали, то ты уже никто»

Алексей Трофимов приезжает на занятия Школы общественного защитника из Железнодорожного – больше 30 км от Москвы. Учился на геолога, добывал нефть в Сибири, сейчас работает водителем и уже почти год борется за своих племянников. Их задержали 10 месяцев назад, завели дело по обвинению в разбое (ст. 162 УК). Тогда Алексей впервые столкнулся с такими явлениями как уголовное дело, следствие, доследование и так далее, начал сам общаться с адвокатами, изучать конституцию и уголовный кодекс.

Алексей Трофимов

Отвечает на вопросы очень осторожно и коротко. Пока разговариваем, интересуется каждым моим действием:
– А это что вы сейчас сделали?
– Мне на телефон уведомление пришло, я посмотрела и закрыла.

Алексей боится рассказать что-то лишнее – может помешать борьбе, будут ругать адвокаты, – а еще очень хочет защитить своих племянников. Он уже ездил и в ИВС, и в СИЗО, и в приёмные партий ЛДПР и «Единой России»; и о том, как делать передачи заключенным, знает; даже очередное продление ареста племянников уже не шокирует, как раньше. Алексей не зубрит статьи УК, но все, что советует адвокат, читает и, конечно, изучает все, что касается обвинений, предъявленных племянникам.

С системой работы правоохранительных органов он познакомился относительно недавно, но мнение о ней уже составил: «Когда я с этим столкнулся, увидел столько несправедливости, что понял – система односторонняя: главное – найти, задержать, а если задержали, то ты уже никто. Я возмущен, и я в шоке».
На вопрос о том, хочет ли он быть правозащитником, Алексей, смутившись, отвечает, что пока знает слишком мало, но в будущем – почему бы и нет, ведь это полезно и нужно. Но сейчас для него главное – помочь своим племянникам.

Текст: Светлана Осипова