Парни из глубинки – кто они?
Витиеватых версий по поводу громкого дела «приморских партизан» бродило немало. И все, что происходило в ходе следствия, в том числе, судебного, очевидно, говорило об одном: официальным органам «неудобно» говорить правду. Видимо, они старались скрыть истинные причины произошедших событий. Поэтому существовало много предположений, версий, слухов и вопросов.
Некоторые говорили о самосуде, о том, что произвол полиции и судебная система, которая все чаще нарушает закон, толкает людей к самосуду. Другие утверждали, что никакого протеста вовсе не было, что многие сообщения являются абсолютной выдумкой. Но кто они на самом деле – молодые парни из глубинки, которые наделали столько шума, прогремев на всю страну? Что двигало ими?
Возможно, о некоторых подробностях нам станет известно намного позже. Так бывает часто, когда происходят знаковые события – с расстояния времени виднее.
Официальная версия
Напомним, официальная версия такова, что шестеро парней объявили войну полицейскому произволу. Задержание группы проходило 11 июня 2010 года в городе Уссурийске. На их задержание было кинуто огромное количество техники и спецназ. Первое слушание по делу «приморских партизан» состоялось 23 января 2013 года. Судебный процесс проходит с участием присяжных заседателей в открытом режиме.
В настоящее время в судебном процессе по делу «приморских партизан» перешли к прениям сторон.
История избиения в гараже имеет прямое отношение к делу
На прошедшей неделе возможность выступить с прениями предоставили стороне защиты.
Олеся Петровна Моисеева, адвокат Максима Кириллова заявила в прениях сторон:
– Я считаю, что вина и роль моего подзащитного Кириллова, так же, как и Александра Ковтуна, Илютикова и Савченко не доказана. А Вадим Ковтун и Алексей Никитин вообще оказались на скамье подсудимых случайно.
Сторона обвинения попыталась упростить дело, представив наших подзащитных как бандитов, совершавших преступления из корыстных побуждений. Но это не банальное дело, и чтобы разобраться в нем, необходимо оценить и предысторию.
В прошлом судебном заседании государственный обвинитель сказал, что мы слишком много внимания придаем истории пятилетней давности, которая произошла в гараже Никитина. Но на момент рассматриваемых в данном уголовном процессе событий эта история была недавней. Гаражная история имеет прямое отношение к нашему делу, поскольку в ней явно проявилась безнаказанность сотрудников кировской милиции.
Эта история и продолжающиеся угрозы, видимо, и сыграли роковую роль в развитии дальнейших событий. Если бы сотрудников милиции, или хоть кого-то из них привлекли к ответственности за незаконные действия, то у людей осталась бы вера в справедливость, и, вероятно, не было бы и дела «приморских партизан». Но постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, скорее, говорит о круговой поруке и покровительстве.
Подсудимые и свидетели говорили о причастности сотрудников милиции к незаконной торговле лесом и «крышевании» наркоторговли. Но государственный обвинитель оценки этим показаниям не дал.
Позиция стороны обвинения в принципе понятна. Если признать, что своими левым «бизнесом» и беспределом кировские милиционеры спровоцировали «партизан», то пошатнется основание дела, на скамье подсудимых может оказаться большое количества лиц в погонах.
Все подсудимые были знакомы между собой, кто-то связи с учебой или с занятиями в клубе «Патриот», кто-то по-соседски. Но главного признака банды – цели нападения на граждан и ее организации – государственный обвинитель так и не представил».
В день убийства четверых жителей поселка Кировский Максим Кириллов был на работе.
– Сидящие на скамье подсудимых к убийству Карася не причастны, – продолжала Олеся Петровна Моисеева, адвокат Максима Кириллова. – Но они понимали, что обвинять будут их всех, не вдаваясь в детали, все были на месте происшествия, значит ,все и виноваты. Собственно говоря, так и произошло.
Судя по показаниям, данным в судебном заседании, между ребятами не было четкой согласованности действий. В своей речи прокурор сослался на десятки телефонных созвонов наших подзащитных друг с другом. Но вспомним, как в феврале 2013 года государственный обвинитель сообщил информацию о телефонных звонках. Тогда судья сказал, что сведения, о которых говорит прокурор, в материалах уголовного дела содержатся не в том виде.
Нашим подзащитным вменяют убийство четырех жителей Кировского района. Однако на момент убийства – 27 сентября 2009 года – мой подзащитный Максим Кириллов был на работе. И я полагаю, эта информация проверялась на предварительном следствии. В обвинительном заключении указано, что это преступление было совершено другими обвиняемыми с согласия Кириллова. В чем именно выразилось согласие Кириллова? Каким образом это согласие послужило совершению преступления?
Государственный обвинитель в своей речи сказал, что Кириллов при проверке показаний на месте показал место слежки. Но это не так.
При проверке показаний на месте до того места, где якобы происходила слежка, участники следственного действия не доехали. Как объяснил следователь, по причине глубокого снежного покрова. Разве можно строить обвинение на предположениях? Можно ли обвинить подсудимых в убийстве сотрудника милиции Карася, убитого в территориальном пункте милиции села Ракитного? Все подсудимые в суде давали показания, что в территориальный пункт милиции в тот день заходили только Сухорада и Сладких, все остальные об убийстве Карася узнали позже. Они вообще не предполагали, что в территориальном пункте милиции кто-то находится.
Как появилось видеообращение к правоохранительным органам?
Именно после убийства сотрудника милиции Карася в селе Ракитном было снято видео, которое в настоящее время имеется в открытом доступе в Интернете. Шестеро парней, по следам которых шел ОМОН, полагали, что не останутся в живых и сняли видеообращение к сотрудникам милиции. Именно это видеообращение использовала сторона обвинения в качестве доказательства по уголовному делу «приморских партизан».
Впрочем, говорить о том, что данное видео-обращение является доказательством, абсурдно!
– Целью видеозаписи не было детальное воспроизведение событий, – говорит Олеся Петровна Моисеева. – Это обращение адресовано сотрудникам милиции в случае, если ребят убьют. На тот момент им было все равно, в чем их будут обвинять после смерти. Они, согласно видеозаписи, так и говорили, что, если вы смотрите видео, значит нас уже нет в живых. Я полагаю, что вины тех, кто сейчас находится на скамье подсудимых, в гибели Карася нет.
Нервозность обстановки и безвыходность положения сыграли свою роль
Александр Ковтун, который при задержании в городе Уссурийске сдался последним, в ходе прений сторон посчитал, что повторять собственные показания, которые он уже давал ранее в зале суда, не следует.
– Я уже давал подробные показания в одном из судебных процессов, – сказал Александр Ковтун, – хочу лишь добавить немного по поводу видеообращения.
В судебном заседании было продемонстрировано видео, где мы якобы сообщаем о совершенном нами преступлении. Но на тот момент мы знали, что умрем. Мы знали, что в СМИ нас «чернят», обвиняя в том, к чему мы вообще не причастны.
Мы также знали, что на наших родных оказывают давление, что наших знакомых, жителей поселка Кировский, пытают, заставляя сказать, где мы. И мы вовсе были не в том состоянии, чтобы воспроизводить последовательность событий, мы просто были эмоционально напряжены и потому позволили себе высказаться так резко. Нервозность обстановки и безвыходность положения сыграли свою роль.
Вообще для меня это несвойственно. Я извиняюсь перед потерпевшей Карась за слова, сказанные в адрес ее мужа.
Левый бизнес кировских милиционеров
Александр Ковтун, по версии следствия, является якобы организатором банды. Но судя по показаниям свидетелей и самих подсудимых, которые прозвучали в суде, версия следствия, очевидно, далека от истины.
– Как прозвучало в показаниях, данных в судебных заседаниях, – сказала Елена Мыльникова, адвокат Александра Ковтуна, – лидером среди ребят был Андрей Сухорада. В частности, об этом говорила девушка Андрея Сухорады. Она рассказала, что кульминационным моментом в этом противостоянии произволу полиции стал случай, когда Сухораду и некоторых из тех, кто находится на скамье подсудимых, в гараже Никитина избили сотрудники милиции.
На Александра Ковтуна также было нападение, его ранили ножом в подъезде собственного дома. Группа непьющих, некурящих молодых людей была неудобна местным наркодиллерам.
Неужели районный отдел милиции не знает о том, что происходит в поселке Кировском? Жители поселка в шутку называют оперативный отдел в поселке Кировский – «наше гестапо».
Некоторые сотрудники полиции из местного РОВД, имея скромную зарплату, покупают дорогие автомобили, строят шикарные дома. Видимо, все потому, что имеют доход от крышевания конопли.
Вместо доказательств – предположения!
– Полагаю, что государственный обвинитель не представил доказательств вины моего подзащитного, – продолжала Елена Мыльникова, адвокат Александра Ковтуна, – имеются одни предположения.
Например, возьмем убийство четырех жителей поселка Кировский. На месте преступления – в протоке реки Уссури – не обнаружено гильз соответствующего калибра. Но они ведь не могли раствориться. И естественно, возникает вопрос: «А то ли место преступления?»
По пулям, изъятым из трупов, невозможно определить, из каких оружий производились выстрелы. И получается, что показания наших подзащитных, данные на предварительном следствии, нужно пропускать сквозь густое «сито» сопутствующих фактов и обстоятельств (о том, как оперативные сотрудники, пытая и избивая подозреваемых, умеют добывать признательные показания, корреспонденту «АВ» сообщали многие подследственные – прим. авт.).
Отец Савченко, выступая в судебном заседании в качестве свидетеля, говорил, что общался с потерпевшей Н. Она ему рассказала, что у ее мужа был конфликт с сотрудником милиции, и после этого ее супруг исчез.
Как это ни покажется странным, машина исчезнувшего Н. была найдена именно сотрудником милиции (но разве кого-то из следственных органов заинтересовало это обстоятельство, которое, кстати, могло вылиться в версию следствия – прим. авт.).
Другой свидетель, Б., говорил в суде еще об одном удивительном случае. Он дежурил на автостоянке сторожем, где на арестплощадке стояла машина погибшего Н. Он находился в сторожке и вдруг услышал взрыв. Выбежав из сторожки, он увидел силуэт мужчины, который удалялся от горящей машины. Этот силуэт, как две капли воды, по словам свидетеля Б, был похож на фигуру С. (одного из четырех убитых жителей поселка Кировский – прим. авт.), привлекло внимание, в частности, то, что убегавший мужчина прихрамывал, точно так, как это делал С.
Убийство четырех жителей поселка Кировский привлекло внимание правоохранительных органов к Вадиму Ковтуну и Алексею Никитину. Эти двое, как я считаю, попали в список обвиняемых только потому, что правоохранительным органам нужно было создать «массовку», дабы доказать, что банда якобы действительно существовала.
Хочу подробно остановиться на эпизоде на улице Давыдова (в ходе перестрелки на улице Давыдова один из милиционеров был убит, другой ранен – прим. авт.). В качестве доказательства сторона обвинения ссылается на очную ставку между моим подзащитным Александром Ковтуном и Лесниковым.
После дачи Лесниковым показаний из статуса обвиняемого его перевели в статус свидетелей. В судебное заседание Лесников не явился, поэтому выяснить причину, почему он давал такие показания, невозможно. По показаниям свидетелей, выступавших в суде, после происшествия на Давыдова появилась ориентировка на лиц кавказской национальности. Обвинитель ссылается также на то, что Александр Ковтун во время штурма квартиры по ул. Тимирязева созванивался с Вадимом Ковтуном. И в ходе разговора Вадим Ковтун сообщил брату, что Савченко якобы признался в убийстве милиционера на улице Давыдова (о том, каким образом порой получают признательные показания мы писали выше, каковы доказательства причастности Савченко? – прим. авт.).
Александра Ковтуна во время штурма квартиры в городе Уссурийске волновали больше другие мысли, потому что в то время на его глазах погибли Сухорада и Сладких. Что касается непосредственно Савченко, то у него на момент якобы совершенного им преступления имеется алиби. Об алиби Романа Савченко в судебном заседании говорили свидетели.
Спецслужбы внедрили своего агента?
Адвокат Смольский, защитник Романа Савченко, полагает, что прокурор ошибается, говоря, что в деле «приморских партизан» все предельно ясно.
– В прошлом нам известны примеры, когда уголовников, которые выступили против режима, отправляли в ссылку, – сказал А.А. Смольский, адвокат Романа Савченко, – а потом, по прошествии времени, оказывалось, что правда на их стороне. Все мы хотим жить спокойно и мирно. Но приходится протестовать против исполнительной и государственной власти. Мы видели видеообращение, которое по вашей, уважаемые присяжные, просьбе было просмотрено в зале суда второй раз.
И невольно возникает вопрос, какая организованная сила привела их к тому, что случилось?
Согласно обвинению, возникли «приморские партизаны» в 2009 году, а задержание происходило в июне 2010 года. Я никогда не поверю, что можно противостоять так долго, если никто не «ведет» группу. И потому хочу обратить внимание на Сухораду и Сладких, которых сейчас нет на скамье подсудимых, потому как они погибли при штурме квартиры в городе Уссурийске.
Как только операция была завершена, возможно, кто-то отбыл в Москву и даже получил звезды на погоны. Сухорада был нелюбим сотрудниками милиции в силу своих особенностей, хотя по-своему был одаренным человеком. Сладких – не просто молодой человек, он разведчик. Я думаю, что там, где он обучался, не учили выращивать цветочки и ягодки, а учили убивать. Сейчас нам известны случаи, когда спецслужбы внедряли своих людей… Я думаю, что в отношении «партизан» такая же история, их использовали…
Те доказательства, которые представила сторона обвинения, содержат чертежи, схемы. Соответственно, те, кто сидит на скамье подсудимых, не могли этого сделать по причине отсутствия навыков, значит, это мог сделать только Сладких. Поскольку ребята находились в молодом возрасте, у них сформировалось некоторое навеянное романтикой отношение к Сухораде – все-таки разведчик, военнообязанный ГРУ. Он, полагаю, был для них авторитетом.
Многотомная база доказательств сводится к показаниям на следствии
– Основные обвинения в отношении Романа Савченко, моего подзащитного, – говорит Александр Смольский, адвокат Романа Савченко, – заключаются в причинении насильственного вреда. Но доказательств никаких. Вся многотомная база «доказательств», которая поступила в суд, основывается на явках с повинной и не подкреплена другими доказательствами.
Савченко сказал, что он оговорил себя. И получается, что доказательства были, и вдруг их нет.
Государственный обвинитель говорит, что доказательством является сотовый номер Савченко, якобы звонок был зафиксирован возле общежития. И что это доказывает? Сторона государственного обвинения не услышала, что этот номер был зарегистрирован на другое имя. Вопрос о принадлежности сим-карты именно Савченко не исследовался.
Мои коллеги уже упоминали о свидетеле по делу «партизан» Лесникове, который уличил Савченко в преступлении. Ценой таких показаний, как я понимаю, Лесников хочет избежать ответственности. Он является родственником сотрудников милиции, которые принимали участие в расследовании по делу «приморских партизан».
Лесникова не доставили в суд, посчитали, что достаточно показаний, данных им на предварительном следствии. Свидетель Д., который является пострадавшим на Давыдова, говорил, что в него стрелял человек с бородой. После происшествия на Давыдова появилась ориентировка на лиц кавказской национальности, которые, действительно, носили бороду.
За исчезновение вещдоков из дела «приморских партизан» никто не наказан
По закону, подмена вещдоков и их исчезновение влекут за собой уголовную ответственность. Но на предварительном следствии и в судебных заседаниях по делу «приморских партизан» даже исчезновение томов уголовного дела не повлекло за собой никакого наказания виновных лиц.
– Так же, как тома уголовного дела, исчез жесткий диск с моего компьютера, – продолжил выступление в прениях Алексей Никитин. – В одном из судебных заседаний мы вскрыли упаковку, в которой хранился диск, и оказалось, что диск пуст.
Дальше все развивалось вообще непредсказуемо. Объем памяти диска, который чудом оказался пуст, не соответствовал диску, изъятому у меня дома при обыске. Получается, что мой жесткий компьютерный диск исчез.
Я не верю, что это совпадение. Считаю, что такой трюк выгоден стороне обвинения. Никто не хочет разбираться, виновен ли я на самом деле. Я хочу задать всем сидящим в зале судебного заседания вопрос, в нашем государстве был ли когда-нибудь привлечен к ответственности прокурор или судья, осудивший невинного человека?
Лишили возможности предоставлять доказательства
– Показания моего подзащитного, – продолжила выступление в прениях Алексея Никитина его адвокат Нелли Рассказова, – которые он давал на предварительном следствии, абсолютно все исключены из материалов уголовного дела. Они признаны судом незаконными.
Я хочу остановить ваше внимание только на двух моментах. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого написано: «На основании собранных доказательств».
Если кроме признательных показаний, данных на предварительном следствии, нет доказательств – значит, их нет вообще. Так получилось в нашем случае. Мой подзащитный не имеет никакого отношения к убийству. Он в это время находился во Владивостоке.
Я не могу вам это доказать, потому что нас лишили возможности предоставлять доказательства: в похищенных томах находились материалы, касающиеся моего подзащитного и Вадима Ковтуна.
Я не могу назначить почерковедческую экспертизу и доказать, что не мой подзащитный писал явку с повинной. Он ее не писал собственноручно.
По восстановленным материалам уголовного дела, то есть по копиям, эксперт ничего не сможет определить: он не сможет сказать, откуда взялись пятна крови, которые имеются на явке с повинной, когда появилась эта кровь. Но разве может быть копия явки с повинной доказательством по делу?
Разве справедливо по копии явки с повинной выносить решение?
Как указано в обвинении, мой подзащитный в 2009 году вошел в устойчивую вооруженную группую Только непонятно, когда же она устоялась, если мой подзащитный больше ни в одном эпизоде не фигурирует?
Я согласна с адвокатом Смольским. Я совсем недавно узнала, что путч 91-го года был организован непосредственно самим Горбачевым. Я была в шоке. Может, случится и так, что с делом «приморских партизан» произойдет то же самое. Обратите внимание, Сладких самовольно оставил войсковую часть государственного разведывательного управления… И как 19-летний парень Александр Ковтун мог вести банду, как говорит обвинение? Вести «партизан» мог только Сладких.
Ни о чем не договаривались заранее
По словам Владимира Илютикова, о распределении ролей заранее не договаривались. Сладких знал местность, купил карту и вел их.
– Все совершалось спонтанно, – говорит один из подсудимых Владимир Илютиков. – В клуб «Патриот» мы ходили исключительно для того, чтобы заниматься спортом, мы вели здоровый образ жизни.
После прения сторон в судебном процессе по делу «приморских партизан» перейдут к репликам и последнему слову.
