24 февраля в два часа дня приговор по делу восьми «узников Болотной» был вынесен. Корреспондент The New Times вместе с десятками журналистов слушала его оглашение в «загончике для прессы»
Улицы и переулки рядом с Замоскворецким судом: автозаки, большие автобусы, омоновцы в касках, иногородние полицейские. От пятнистой формы рябит в глазах. Металлические заграждения по всей Татарской улице. Документы начинают проверять еще на середине Татарской улицы, опять пускают только журналистов. Толпа стоит достаточно далеко от здания суда, поэтому, когда начинается заседание, в зале не слышно ни лозунгов, ни криков «Позор!», «Свободу!», как это было в пятницу, когда людей пропускали ближе к зданию суда.
Параллельные миры
Судья Наталья Никишина очень спешила продолжить оглашение приговора, которое она прервала буквально на полуслове 21 февраля. Она начала свое последнее заседание по этому делу ровно в 10.30. В зал не попали четыре адвоката, они с трудом пробрались через полицейское оцепление, которое в понедельник было особенным, и опоздали. Приставы их на оглашение приговора не пустили.
В «загончике для прессы» на первом этаже — несколько десятков журналистов. Пришла глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева. На воротнике ее платья — значок «6 мая».
На экране телевизора одна и та же картинка: узники Болотной в клетке, их закрывают спинами сотрудники полиции в черной форме. Адвокаты, родственники. Единственная камера, которая снимает оглашение приговора — камера оператора передачи «Человек и закон».
Ни судью, ни гособвинителей на экране телевизора не видно. Ощущение, как будто спокойный, временами язвительный и раздраженный голос судьи, это голос Великого и ужасного Гудвина из сказки «Волшебник изумрудного города». Помните, его никто никогда не видел, но все слышали.
Сначала судья перечисляет показания подсудимых, каждый из которых не признает свою вину, потом переходит к показаниям потерпевших омоновцев. Они рассказывали в суде, какие ужасные подсудимые, как они обзывали полицейских «фашистами», кидали бутылки с зажигательной смесью, а также бросали в стражей порядка файеры.
Параллельно с оглашением приговора на улице происходит иная жизнь:толпа скандирует лозунги, полицейские винтят жестко и без всякой пощады. Толкают пожилого мужчину, он падает на землю. Кто-то залезает на забор с плакатом «Майдан», полицейские несутся за ним. Через оцепление пропускают Надю Толоконникову.
Легион полицейских
Судья Никишина продолжает цитировать показания полицейских: боец Куватов на суде опознал Зимина, от действий которого он повредил фалангу пальцев на правой руке. ОМОНовец Наумов опознал Духанину, он видел, как она кидала куски асфальта. Полицейский Тарасов говорил на суде о том, как его схватил Алексей Полихович. ОМОНовец Попов видел, как Луцкевич ухватился за шлем полицейского Троерина. Судья перечисляет показания полицейских и, кажется, что эти показания и эти полицейские никогда не кончатся.
Показания защиты на мыло!
Через час после начала заседания на улице перед судом задерживают Алексея Навального. В автобусе, куда его завели, уже 20 человек.
А судья продолжает: «Омоновец Бездетков слышал лозунги потив полицейских и президента. Видел массовые беспорядки, ему попали в руку, кто попал, он не помнит». Судья с каким-то особым удовольствием повторяет: «Полицейские утверждают, что были массовые беспорядки». Знает ли судья, что, пока она оглашает приговор, на улице идут жесткие задержания?
Она читает приговор медленно, но очень уверенно, переходит к показаниям свидетелей защиты. Ее голос становится строже: «Суд к показаниям свидетелей защиты относится критически, не доверяет им». Почему? Оказывается, что часть из них противоречит показаниям свидетелей обвинения, часть являются противоречивыми по сути, а часть вообще не имеют отношения к рассматриваемым обстоятельствам дела.
Голос судьи становится все напряженней, в нем появляются угрожающие нотки.
На экране телевизора видно, как прижимается к мужу Александра Духанина. Кажется, она плачет, будто бы предчувствуя, что через полчаса — час судья может приговорить ее к реальному сроку, и ее закроют в зале суда.
Судья, наконец, касается темы избиения участников акции 6 мая, о которой много говорилось в ходе процесса и подсудимыми, и адвокатами, и свидетелями защиты.
«Кривов жаловался, — отмечает Никишина, — что в отношении него и других демонстрантов была применена сила, но им отказали в возбуждении уголовного дела, значит, доводы об избиении несостоятельны».
За полчаса до окончания оглашения приговора полицейские приступают к зачистке. Видимо, поступила команда разогнать «Майдан местного значения». Людей задерживают и тащат в автозаки.
Судья говорит, что нет никаких сомнений — все подсудимые виновны. Виновны по статье о массовых беспорядках и по статье о применении насилия к представителям власти. Более того, нет сомнений: они действовали умышленно.
«Руководствуясь принципом гуманизма»
Покончив со своими сомнениями, судья приближается к главному. Она зачитывает характеристики подсудимых. Все они — положительные. Говорит о наличие двух малолетних детей у Кривова — это смягчающие обстоятельство, а вот мать-инвалид на его иждивении — совсем не смягчающее.
Наличие малолетнего ребенка у Ярослава Белоусова, болезни глаз — тоже смягчающие обстоятельства, говорит судья, и, кажется, она почти улыбается.
Духанина держится за сумку, которую принесла из дома на случай ареста в зале суда. Голос судьи чуть-чуть теплеет, когда она говорит о Духаниной: «За время процесса вышла замуж».
Лица адвокатов мрачнеют, родственники плачут. Дело близится к развязке. Сейчас судья назовет сроки. «Все подсудимые виновны, — торжественно провозглашает Никишина. — Они были психологически готовы к совершению опасного деяния. Прибыли на митинг вместе, хотя отрицают свое знакомство, но им не вменяется организованная группа».
На улице снова, как и в прошлую пятницу, задерживают мужчину с российским флагом «Исправление Барабанова, Белоусова, Луцкевича, Полиховича, Кривова, Зимина возможно только в условиях изоляции от общества, — голос Никишиной обретает уверенность. — Белоусову и Савелову можно назначить наказание ниже низшего. Руководствуясь принципом гуманизма, суд считает возможным назначить Духаниной, в замужестве Наумовой, наказание, не связанное с лишением свободы».
Возможно УДО и помилование
Она приступает к срокам наказания. По алфавиту. Барабанов — по совокупности двух статей: 3 года, 7 месяцев.
Белоусов — 2 года, 6 месяцев, Зимин — 3 года, 6 месяцев, Кривов — 4 года, Луцкевич — 3 года , 6 месяцев, Полихович — 3 года, 6 месяцев, Савелов 2 года, 7 месяцев, Духанина — 3 года, 3 месяца условно».
В загончике для прессы все затаили дыхание. Слышно, как кто-то шепчет: «Значит, выйдут по УДО».
Судья спрашивает, понятен ли приговор. Осужденные хором: «Нет!»
Адвокаты и родственники выходят из зала, а «узники Болотной» впервые за четыре часа оглашения приговора, плюхуются на лавки, закрывают лицо руками, переводят дух. Буквально минуты через две конвой приказывает: «Встать!». Они поднимаются и медленно выходят из клетки. Экран телевизора гаснет. Занавес.
На улице журналисты окружили адвокатов и родственников. Спрашивают, что дальше.
«Будет аппеляция в Мосгорсуде, — говорит адвокат Аграновский. Потом возможно УДО».
На Татарской улице уже почти никого не осталось. Задержано и доставлено в отделения полиции 234 человека.
Мама Андрея Барабанова Татьяна : «Как хорошо, что эта пытка судом закончилась. Хотя бы есть определенность». Отец Алексея Полиховича Алексей: «Только бы общество не потеряло интерес к нашему делу. Может, и вообще отпустят».
А я думаю, как здорово, что ребята проявили стойкость и вины своей не признали. Все равно они получили меньше, чем Максим Лузянин, который признал вину, судили его в особом порядке и пговорили к 4 с половиной годам лишения свободы. А еще здорово, что Духанину не взяли под стражу. Она так этого боялась. Что ей делать в женском СИЗО и в колонии?
Судья Никишина дала самые маленькие сроки Ярославу Белоусову и Артему Савелову. «Это потому, что они вообще на Болотной ничего не делали», — комментирует адвокат Аграновский.
Белоусов и Савелов уже отсидели половину срока. Они могут и сейчас ходатайствовать об УДО. Адвокат Аграновский не исключил, что они обратятся к президенту с ходатайством о помиловании. Через пару часов о возможности президентского помилования в итервью СМИ скажет и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Барабанов, Зимин, Полихович и Луцкевич уже отсидели по году и девяти месяцев. У них срок УДО подойдет всего через месяц-полтора.
Впрочем, все «болотники» скорей всего будут обжаловать приговор, так что на УДО смогут подать только после апелляции в Мосгорсуде. А Мосгорсуд, как надеются адвокаты, может и вовсе снизить сроки и отпустить осужденных «за отсиженным». Впрочем, на это же надеялись и адвокаты Нади Толоконниковой и Маши Алехиной. А они все равно поехали в колонию, и по УДО их никто выпускать не хотел. Если бы не «олимпийская» амнистия, сидели бы еще до марта 2014 года.
В семь часов вечера в знак протеста против приговора на Манежную вышли люди. Задержали 315 человек, что вместе с утренними задержаниями составляет 549. Почти столько же задержали на Болотной площади 6 мая 2012 года.
