Алхас Абгаджава, адвокат
Продолжающееся ослабление прокуратуры и, как результат этого процесса, усиливающийся произвол следственных органов, уже стали необратимыми.
Февральское выступление Юрия Чайки на парламентских слушаниях в Совете Федерации было ошеломительным, правда. Он привел цифры – 14 тысяч людей, незаконно подвергшихся уголовному преследованию, 4644 незаконно арестованных. При этом, он отметил, что такие недопустимые факты стали возможны, в том числе, из-за ослабления надзирающей роли прокуратуры. И он прав!
Но он почему-то умолчал о том, что приговоры, выносившиеся в отношении незаконно осужденных, строились на обвинительных заключениях, утвержденных подчиненными ему прокурорами. Аресты утверждались судом также с участием прокуроров.
Что такое, генеральный прокурор ностальгирует по тем временам, когда он был влиятельной фигурой процесса? Когда отсутствие оправдательных приговоров компенсировалось серьезным прокурорским фильтром в досудебной стадии? Когда санкцию прокурора на арест следователю было в разы сложнее получить, чем сегодншний «штамп» на арест в суде? Когда прокуроский «дослед» был не слабее судебного и приводил к выговорам следователю, в лучшем случае? Когда за незаконное санкционирование ареста можно было, как минимум, лишиться классного чина? А за необоснованное освобождение из-под ареста опасного человека, как минимум, вылететь с работы. Почему мы даже это потеряли?
Разве прокуратуру кто-то лишил полномочий не утверждать обвинительное заключение? Нет, ст. 221 УПК РФ оставляет им это право. Разве прокурор не может отказаться в процессе от обвинения? Может, и один из них делал это, например по делу, где потерпевшим был погибший юрист Сергей Магнитский. Неудачный пример, не спорю.
Знаете, кто сегодня самая бестолковая фигура в процессе? Нет, не адвокат. Прокурор. Буквально сейчас слушается в суде больше года сфабрикованное уголовное дело по иезуитской статье 159 (мошенничество). Обвинение представляет собой набор объективных действий по выполнению моим подзащитным контракта, только при этом вывод делается о том, что все, что сделал подсудимый, он сделал для сокрытия следов преступления. Знаете, что самое забавное? И прокурор, и защита ссылаются на одни и те же доказательства. Только мы считаем их доказательствами защиты, а прокурор «на голубом глазу» представляет их как доказательства обвинения. Как такое возможно?
Вы знаете, что у циничных следователей (а станешь тут циничным), есть свое неформальное соцсоревнование, кто прогонит через суд самое «непроходное» дело.
- Я тут такое в суд загнал, вааще без доказухи, там не «злодея», а «терпилу» сажать нужно было. Ничего, прошло.
- Это фигня, я вааще дело без «терпилы» (без заявления то есть) в суд загнал.
- Да, ладно! И че, прошло?
- Ну, судья ругался, конечно, а куда он денется, там «опера» дело сопровождали, сказали ему (судье): типа, смотри, выпустишь, напишем справку, что с тобой договорились.
Это уже типично. Такими историями делятся между собой следователи, особо не стесняясь чужих, прямо в коридорах суда.
Конечно, Юрий Яковлевич, можно сетовать на урезанные полномочия, на непомерно укрепившийся следственный комитет и на прочие тренды и тенденции сегодняшних реалий.
Но а как же мужество? А как же профессиональная гордость? Можно ведь очень просто положить этому конец. Просто, хотя бы начать отказывать в утверждении обвинительных заключений, там, где есть для этого основания. Не поддерживать аресты, где это точно не требуется. Это очень мощный инструмент, и он у прокуроров есть.
А так, когда вы (прокуроры) не пользуетесь даже им, вас никто и не будет воспринимать всерьез и никогда не даст вам ни старых, ни новых полномочий.
Да, и в качестве постскриптума, хотелось бы, чтобы прокуроры не забывали,что несмотря на состязательность процесса, прокуроры и адвокаты — часть правоохранительной системы, и делают по сути одно дело – защищают закон, просто с разных сторон.
