Оксана ТРУФАНОВА, правозащитник, специально для «Особой буквы»
Справедливости ради надо сказать, что здравое зерно в законопроекте все же было: СИЗО страны почти всегда переполнены, а условия содержания оставляют желать лучшего. Большинство следственных изоляторов — здания старой постройки не только прошлого, но порой и позапрошлого века.
Сегодня в СИЗО России находится примерно 160 тыс. человек. По нормам уголовно-процессуального кодекса РФ до приговора по статьям средней тяжести подсудимый проводит примерно полгода, по тяжким статьям — год, а по особо тяжким — еще больше. Примечательно, что в статье 109 Уголовно-процессуального кодекса сказано, что срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, а продление срока содержания под стражей свыше 18 месяцев вообще не допускается. Закон говорит, что обвиняемый в таком случае подлежит немедленному освобождению. Однако, как показывает практика, редко кто умудряется в такой ситуации выйти из СИЗО и отправиться домой.
Следствию известно несколько «относительно честных» способов оставить обвиняемого под стражей даже при фактическом истечении предельных сроков. Так, в некоторых случаях из основного дела «вырывают с мясом» один-два эпизода, оформляют их самостоятельным делом и направляют в суд. В то время как расследование по основному делу продолжает тянуться своим чередом. Получается, что обвиняемый переарестовывается судом, поэтому может сидеть и год, и два. Каких-либо ограничений сроков содержания под стражей для судов в законе не прописано.
Еще один вариант: обвиняемому объявляют об окончании предварительного следствия. На этой стадии на него никаких ограничений по срокам содержания под стражей уже не распространяется. А вот дальше начинаются «следственные хитрости», когда обвиняемый сидит в СИЗО месяц, второй, третий, а ни одного тома дела ему на ознакомление так и не приносят.
Штука в том, что закон не устанавливает для следователя конкретных сроков, в течении которых он должен передать обвиняемому на ознакомление дело в полном объеме. То есть расследование по делу вроде как закончено, но фактически следователь продолжает по нему работу, «набивая» протоколами следственных действий, составленных задним числом.
Оба этих метода следствие с успехом применило в деле мордовского шахматиста Юрия Шорчева. Его случай для России является в некотором смысле уникальным — под стражей без приговора он находился более пяти лет. Защитой была даже подана жалоба в Европейский суд по правам человека.
Без малого три года Шорчев «знакомился с материалами дела», однако следователь так и не предъявил ему всех томов, а ограничив в судебном порядке срок ознакомления с материалами дела, отправил его с обвинительным заключением прокурору. В суде выяснилось, что даже те тома, с которыми подсудимый ознакомился, были затем перешиты. Часть документов в них отсутствовала, зато вместо них появились новые.
Ранее подобная методика была использована в деле бизнесмена-«экстремиста» Антона Мухачева.
Так было с делом другого мордовского узника — Сергея Ковалева, который, уже в суде знакомясь со своим уголовным делом, не досчитался нескольких страниц во втором томе.
Подсудимый из Челябинской области, которого экс-сотрудники печально известной взбунтовавшейся колонии №6 Копейска обвинили в заведомо ложном доносе — Даниил Абакумов — также рассказывает об аналогичных методах затягивания его уголовного дела перед передачей в суд.
— Следователь ко мне в СИЗО после оглашения обвинительного заключения не приходил несколько месяцев вообще, — говорит он. — А потом вдруг вышел в суд с требованием ограничить мне срок ознакомления. Кстати, тогда на судью не подействовали никакие аргументы: ни график ознакомления, ни мое состояние здоровья, когда я физически не мог встречаться со следователем. Судья определил: три дня на чтение трех томов в более чем 100 страниц…
Даниила Абакумова из СИЗО тогда все-таки выпустили, несмотря на то, что вину он так и не признал. Но, как отмечает Абакумов сам, это произошло потому, что дело его резонансное, к нему приковано внимание даже европейской общественности.
— Я точно знаю, что многие невиновные люди готовы на все, чтобы вырваться из СИЗО домой — пусть даже под домашний арест, — продолжает он. — Они готовы оговорить себя и других. И таких частенько отпускают. Как, например, тех, кого задержали сразу после акции отчаяния в копейской колонии №6. Многие уже под подпиской о невыезде и под домашним арестом…
Впрочем, иногда бывает и наоборот. Такой беспрецедентный случай произошел недавно в Саранске с подсудимым Сергеем Богачевым. Еще в СИЗО его принудили к написанию заявления об обеспечении ему мер государственной защиты, после чего меру пресечения в виде содержания под стражей изменили на домашний арест. Хотя поехал он из суда не домой, а на базу МВД «Зеленая Роща», которую в простонародье уже окрестили «мордовским Гуантанамо». Формально Богачев под арестом не был, однако покинуть базу не мог. Никаких прав, которыми наделены содержащиеся в СИЗО лица (право на передачи, на свидание с адвокатом и прочие), ему также не предоставлялось, ведь формально он арестованным не был.
В итоге на протяжении длительного времени Богачев находился, фактически, в плену у мордовских оперативников. Госзащита по-мордовски стала инновационной, еще не описанной в законе Российской Федерации, мерой пресечения для подсудимых и подследственных.
Адвокат Богачева Антон Аркайкин передал нам копии письменных ходатайств его клиента о том, что он больше не может терпеть давление со стороны оперативников, круглосуточно находящихся с ним на базе. Самое смешное, что Верховный суд Республики Мордовия все же внял просьбам Богачева избавить его от надзора оперативников и разрешить покинуть ведомственную базу МВД, но весьма своеобразно — он отправил его в СИЗО за якобы имевшиеся нарушения режима домашнего ареста. Судья Устимов, оглашая свое решение, не смог удержаться от язвительного комментария: «Подсудимый Богачев, ваша просьба исполнена, госзащита у вас снята…»
Но, казалось, что подсудимый был даже рад. Теперь хотя бы сроки заключения под стражей пойдут ему в зачет, если суд вдруг вынесет обвинительный вердикт. А вот что делать с незаконным лишением свободы на территории базы, пока не ясно. Хотя адвокаты не исключают, что по данному факту подадут жалобу в ЕСПЧ.
