Мы прочитали проект, который на этой неделе должен лечь на стол президента, и можем предположить, коснется ли амнистия фигурантов «политических» и резонансных дел
Процесс подготовки амнистии к 20-летию Конституции перешел из фазы обсуждения в фазу работы над конкретными документами. В соответствии с указом Владимира Путина проект постановления Государственной думы (именно она, по Конституции, объявляет амнистию) был подготовлен Советом по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ. В пятницу члены совета обсудили документ, во вторник, как планируется, он будет представлен президенту.
Исторически амнистии в РФ либо были привязаны к конкретным событиям (например, к политическому кризису 1993 года, первой и второй чеченским войнам) и распространялись преимущественно на их участников, либо были широкими. Нынешняя амнистия изначально задумывалась как широкая, однако о ней неизменно говорили в контексте осужденных и обвиняемых по политическим делам. Так, президент заявил, что «не исключает» амнистии фигурантам «болотного дела». На прошлой неделе группа правозащитников и деятелей культуры призвала включить в проект амнистии «узников болотной», активистов Greenpeace с судна Arctic Sunrise и лиц, совершивших экономические преступления, но не попавших под еще продолжающуюся «экономическую» амнистию. (Первоначально речь шла о том, что под нее попадут около 110 тысяч человек, но в реальности их число едва перевалило за тысячу).
Нам удалось ознакомиться с проектом амнистии, обсуждавшимся на СПЧ в пятницу. Мы не будем его публиковать до того, как он ляжет на стол президента, руководствуясь принципом «не навреди». Амнистия, даже в искаженном и усеченном виде, — это акт гуманизма, а его нашей стране остро не хватает.
Но можно сказать, что авторы проекта максимально дистанцировались от любой политической конъюнктуры. В отличие, например, от проекта, подготовленного Координационным советом оппозиции, где прямо указана необходимость амнистии для всех, кто участвовал (с той или иной стороны) в событиях на Болотной площади 6 мая 2012 года, СПЧ не привязывается ни к конкретным «историческим» обстоятельствам, ни к уголовным статьям.
Предпосылками для амнистирования выступают личные данные осужденных, подсудимых и обвиняемых (пол, возраст, наличие детей, инвалидности, судимости), сроки, на которые они осуждены или могут быть осуждены, а также характер преступления (было ли оно насильственным или нет, умышленным или нет, повлекло ли необратимые последствия или нет). Кроме того, существует весьма объемный «черный список» статей УК, по которым амнистия либо невозможна в принципе, либо может быть сведена к сокращению сроков наказания, но не к автоматическому освобождению.
Позиция СПЧ состоит в том, что амнистия должна быть максимально широкой и может коснуться до четверти всех осужденных в стране (более 170 тысяч человек). В этом контексте при подготовке проекта постановления не учитывались какие-либо персоналии. Но в то же время, очевидно, существует общественный запрос: люди хотят знать, есть ли шанс применения амнистии к фигурантам резонансных дел, в первую очередь — политических. Попробуем ответить на этот запрос, помня, что проект постановления может быть существенно скорректирован и до того, как попадет на стол к президенту, и после.
Итак, Надежда Толоконникова и Мария Алехина имеют шанс выйти на свободу сразу по нескольким основаниям.
Среди фигурантов «болотного дела» от уголовного преследования могут быть освобождены Мария Баронова (имеет несовершеннолетнего ребенка), Елена Кохтарева (женщина старше 50 лет) и Константин Лебедев (осужден на срок менее трех лет). У прочих участников «массовых беспорядков» шанс есть только в том случае, если суд назначит им наказание менее трех лет лишения свободы. Иначе им придется рассчитывать только на сокращение срока наказания. Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев, как предполагаемые организаторы, в случае обвинительного приговора получат не менее четырех лет, если, конечно, суд не сочтет возможным назначить им наказание ниже низшего предела. Михаил Косенко, как инвалид II группы, мог бы быть амнистирован независимо от срока, но, поскольку он признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение, он не считается осужденным и амнистия на него не распространяется.
Михаил Ходорковский и Платон Лебедев отбыли три четверти срока свыше десяти лет, но они были осуждены дважды.
Алексей Навальный и Петр Офицеров могут быть освобождены от наказания только в том случае, если сроки наказания будут снижены до трех лет и ниже. По вынесенному, но пока не вступившему в силу приговору амнистия на них распространяется только в части снижения срока наказания.
Активисты Greenpeace в этой редакции не могут рассчитывать на амнистию, поскольку статья 227 УК РФ («Пиратство») занесена авторами проекта в черный список.
Илья Фарбер может оказаться на свободе в том случае, если по ходатайству прокурора суд решит снизить ему наказание с 7 до 5 лет лишения свободы. Тогда в соответствии с проектом амнистии срок отбываемого наказания должен быть снижен в половину, а Фарбер находится в заключении уже более двух с половиной лет.
Комментарии
НИКОЛАЙ СВАНИДЗЕ, ЧЛЕН СОВЕТА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА:
— Я не могу детально комментировать содержание проекта, так как мы решили, что будет правильно, если президент получит его от нас, а не узнает из прессы. Мы не имеем права особо выделять ни конкретные процессы, ни физических лиц. Мы решили подойти к амнистии максимально широко, и обсуждали, какие статьи будут исключены. Речь идет о тяжких преступлениях против личности, о преступниках-рецидивистах.
АЛЕКСЕЙ МИРОШНИЧЕНКО, АДВОКАТ МИХАИЛА КОСЕНКО:
— Согласно проекту, амнистия очень широкая, и этого нельзя не приветствовать. Тут строго соблюдены принципы отбора критериев амнистируемых как по категориям лиц, так и по категориям вмененных преступлений. К сожалению, там нет отдельно выделенной «болотной» категории предполагаемых к амнистии лиц, как это было, например, по «путчистам- гэкачепистам», но это не перечеркивает массовый характер предполагаемой амнистии, а именно в этом ее главный положительный смысл. Делать амнистию под «Иванова-Сидорова» — значит выхолащивать суть этого правового института. Для индивидуального проявления гуманности государства существует институт помилования.
При этом огромным недостатком данного проекта является возможность применить амнистию в отношении обвиняемых и подсудимых в зависимости от срока наказания, которое будет назначено им судом в будущем. Это и коррупционная составляющая, и политическая по ряду дел, в том числе по «болотному». Но, увы, законодатель в данном вопросе имеет право на любые «кульбиты», как это было, например, с «предпринимательской» амнистией, когда можно было освободиться лишь при условии погашения ущерба, то есть, по сути, это была некая новация в виде освобождения «за выкуп».
Что касается моего подзащитного Косенко, то невозможно упрекать авторов проекта в том, что они исключили возможность освобождения для лиц, осужденных по ч. 2 ст. 318 УК РФ, так как эта статья действительно серьезная. Косенко ни в чем не виноват и не нуждается в принудительном лечении, но этот вопрос к теме амнистии примешивать нельзя, от такого «винегрета» только вред делу будет.
