Анна Каретникова
Что-то не смешно. Совсем не смешно. Просто опускаются руки. Я тут сижу, какие-то таблички рисую, как исполнить требования Минюста, это вообще не я, а ответственные сотрудники рисовать должны, и еще заявления ПОО из головы выдумываю, тем временем происходит полная хрень. Вот интересно, СИЗО-1, когда члены ОНК дважды на протяжении недели просили вас лично и в журнале проверяющих ПЕРЕВЕСТИ человека из камеры, то нам говорилось что?
Нам говорилось: ой, там всё нормально, 33-я статья в порядке, ой, он же вам не жалуется? Не жалуется. Значит, всё ОК, на чем вы основываетесь? Блин, на интуиции. Члены ОНК — безмозглые туристы, они в камеру (это такая запертая комнатка, блин) попали в первый раз и не видят, что в ней происходит. Наверное, мы за десять минут не увидели, что происходит. Мы просили по-человечески. И режим, и руководство. И даже уважаемого начальника оперативного отдела просили. И в управление, я думаю, информационная справка по нашей записи ушла. Есть там эта запись? Нет там этой записи? Интересно.
Где мы человека сегодня с Сергеем Егоровичем (совершенно случайно, разумеется) находим? В Бутырке, СИЗО-2, в психиатрической больнице, с травмами. Ой, что случилось? Ой, упал с кровати. Ой, глаз вообще никакой.
А в СИЗО-1, когда мы искали в четверг этого парня с Игорем Ефановым, никто не мог его нам найти. И потом уже в десять вечера пришел доктор Мадоян и с улыбкой сообщил, что у парня то ли травма глаза, то ли (!) не травма глаза (?), непонятно, поскольку он в очках (?), в общем, его в больницу увезли.
В этой больнице его кто-то осмотрел, даже, похоже, в его присутствии, но сказали, что офтальмолог нормальный будет утром, сетчатка, вроде, не отслоилась, поэтому езжай обратно. Угу, швы наложили. Тогда парень достал мойку… ой… что со мной? что за сленг? лезвие он вот это достал от станка бритвенного одноразового и горло себе слегка порезал им. Был по «скорой» госпитализирован в психиатрическую больницу СИЗО-2. Как обычно.
Я понять хочу: нужно было дело доводить до того, чтоб парень этот, кто бы он ни был, с кровати упал? (С кровати вы упали? Зачем мне врешь? ну давай, поговорим о кроватях… в глаза давай друг другу посмотрим… Хорошо, не вру. Хорошо, слушай). Итак, с кровати упал, если так нужно. Посмотрим, как будет нужно. Упал так упал, я вот целыми днями падаю с кровати, всегда так делаю. Общественные наблюдатели, что ли, от нечего делать целыми днями просят людей в изоляторах из камеры в камеру переводить? Нет, они не просят. Это — дело соответствующих служб изоляторов. И мы редко даем советы и мы не лезем в чужие дела. Но всё ж было видно невооруженным глазом… еще не подбитым даже вовсе. Моим. И вот уважаемой Аллы Яковлевны. Трудно было проверить нашу интуицию? Или какая-то была оперативная необходимость, чтоб он именно в той камере оставался? А я даже не думаю, с его-то статьей. Просто зачем что-то делать? 33-я-то соблюдена. И фигли нам эти дурацкие просьбы общественных наблюдателей?
Я только не пойму, доктор Мадоян реально не мог понять, есть у парня травма, или нет? Швы есть, гематома лиловая здоровенная есть, жалуется, что ничерта не видит, наклоняется — кровь к глазу приливает. Глаз разбит вообще. У доктора Мадояна были сомнения. Странно… А он думал, это сосуд в глазу маленький лопнул? От напряжения при чтении? И швы поэтому наложили?
Более актуальный вопрос: а можно парня по-новой осмотрит офтальмолог? А-то по бумажкам то всё нормально, как бы необходимости в экстренном вывозе нет, — а у нас другое впечатление. И, извините, мы эту историю не оставим. Я себя чувствую виноватой. Видимо, мы должны были как-то активней требовать перевода парня в другую камеру. Видимо, общественные наблюдатели должны были сесть в коридоре и не уходить, пока его не переведут, если устных и письменных просьб к руководству мало почему-то.
Общественные наблюдатели очень просят врачей СИЗО-2 или СИЗО-1, если данный обвиняемый будет в ближайшее время возвращен в СИЗО-1, В ЭКСТРЕННОМ ПОРЯДКЕ произвести вывоз обвиняемого к офтальмологу. Как раньше они просили перевести этого обвиняемого в другую камеру, чего сделано не было. Члены ОНК понимают, что их просьбы очень легко проигнорировать, но в этом случае оставляют за собой простор для действий. В ситуацию с данным человеком было вовлечено довольно много общественных наблюдателей. Мы уважительно просили и привлекали внимание к ситуации. Нас предпочли не услышать. Происходившие события мы документировали.
Остальное неприятное, что мы увидели сегодня в СИЗО-2, я пока озвучивать не буду, я надеюсь, что тут несколько ошибок просто, нам нужно время, чтоб понять происшедшее и в нем разобраться. И нам, и, я надеюсь, сотрудникам СИЗО. Это не значит, что увиденное нами не заактировано, не сохранено и не передано для сохранения информации третьим лицам.
И тут вдруг товарищ прокурор с членами ОНК решил поговорить. На доведенную руководству жалобу на то, что при производстве в камере выемки или иного неведомого следственного действия следователем Агаджаняном Левоном Самвеловичем были вынесены из камеры вещи не только его подследственного, но и его сокамерника, товарищ надзирающий прокурор внезапно сообщил, что зачем члены ОНК говорят об этом администрации СИЗО, когда они должны написать ходатайство следователю.
Преодолев некоторый шок, члены ОНК сообщили товарищу прокурору, что они содействуют законным правам и интересам лиц, лишенных свободы, если товарищ прокурор не знал о нормах ФЗ-76, а при своем общении со следствием не заявляют ходатайств, а применяют иные методы.
Тут с товарищем прокурором что-то, видимо, случилось непонятное, поскольку он возбудился и стал говорить: какие? какие это вы методы применяете? какие?! при общении с независимым следствием?! и что мы имели в виду.
Может, предполагалось, что мы сообщим, что взятки даем независимому следствию или угрожаем ему расправой? Вот это мы не поняли, но интонация была примерно такая. Ну что ж…
Члены ОНК Москвы вынуждены были разъяснить товарищу надзирающему прокурору, что члены ОНК не могут заявлять ходатайств следователю, поскольку не являются (не являются. нет, не являются, да ну? с ума сойти!) субъектами и участниками процесса предварительного следствия, а поэтому, согласно ФЗ-76, применяют такие законные и доступные им методы как запросы информации и направление рекомендаций. Ходатайства могут заявляться лишь участниками следствия и процесса, о чем внятно говорит Уголовно-процессуальный кодекс РФ, и надзирающим прокурорам, мне кажется, следует его прочитать, как и иное действующее законодательство. Тогда, мне кажется, и надзор за изоляторами пошел бы куда лучше, и не возникало бы ситуации тотального несоблюдения прав ПОО по всем изоляторам Москвы, на которое почему-то прокуратура не торопится обратить своё внимание в течение как минимум нескольких лет.
Мне кажется, на этом поприще следует не конкурировать, а сотрудничать. Немножечко утомляет бездеятельность, незнание законов, корпоративная солидарность в ущерб интересам подозреваемых, обвиняемых и осужденных. И немножечко непонятно, почему в очевидных ситуациях нарушения прав этими нарушениями изо дня в день занимаются члены ОНК, совершенно не пересекаясь при этом с уважаемой прокуратурой. Хотелось бы, чтоб эта ситуация изменилась. Мы надеемся на это. И на повышение юридической грамотности. Пока что — грустно.
А, да, человек вот умер… Уже освидетельствованный, кстати, по перечню. Уважаемое следствие, опять не очень удачно получилось?
А мне все такие: ой, ну зачем ты пишешь статьи? ой, ну зачем в газету? ой, но всё же так хорошо идет… всё улучшается.
Что идет? Ничего никуда хорошего не идет. Мы устали улыбаться. На людей всем плевать. Важна только формальная отчетность. Только формальные стыковки и показатели, от любой жалобы — отписаться, завалиться горой бумажек и формального соблюдения нормативки. Над пожеланиями соблюдать закон почему-то принято смеяться и приговаривать «ой, мы же все понимаем!..» Нет, мы не понимаем. Мы не понимаем, почему нельзя было отсадить человека из конфликтной камеры и почему не надо лечить ему разбитый к черту глаз, извините. И почему умер тот, другой. Он умер. А всем важно лишь одно — за кем он умер и на ком повис. Простите, нам неприятно. Делайте с нами, что хотите, — но нам очень неприятно.
Песенка. Аллюзии. Сами думайте, кому посвящается.
http://www.audiopoisk.com/track/krestovii-tuz/mp3/serega-likvidator/
Хотите, мне, хотите — тому, кто у вас там по камерам сидит. Очень грущу.
