Пока все не ушли на корпоратив, надо бы традиционно итоги года подвести. Чтобы было, о чем попросить Деда Мороза, специализирующегося по нашей кафедре.
Дед Мороз по нашей кафедре — мужик суровый, в тулупе и с бердянкой, и Снегурка у него в ранге помощника районного прокурора.
Конечно, на нашей кафедре тоже люди работают, поэтому Новый год начинается у нас не календарно, а с первого корпоратива. Ровно год назад, 15 декабря 2017 года, был зачитан приговор Алексею Улюкаеву, министру экономического развития, 8 лет и 130 млн руб штрафа по рогам. Кстати, за прошедший год Алексей Улюкаев штраф выплатил полностью, трудоустроен библиотекарем, готовится к УДО. Но то, что именно это дело открыло текущий пока еще год, символично. Пошло-поехало.
Никита Белых, приговор 1 февраля, 8 лет.
31 марта арестованы братья Магомедовы — это сейчас все о них почти позабыли (что тоже характерно), но вспомните, это же был гром среди ясного неба. Сидят в Лефортово, что тоже показатель — это тюрьма особенная, изолятор ФСБ. В принципе, конечно, у нас вся изоляторы так или иначе под ФСБ (и не только изоляторы), но Лефортово — это знак особый, все всерьез.
Улюкаев, Белых, братья Магомедовы, и вишенкой на вот этом всем, что тортом не назовешь — дело Шакро Молодого. В 2018 году, на одном из судебных заседаний по делу арестованных за взятки высокопоставленных следователей СК, глава столичного управления Следственного комитета Александр Дрыманов впервые обвинялся прокуратурой к получению взятки от участников преступной группировки Шакро. Сейчас он тоже арестован (накануне ареста посетовав на козни ФСБ и сообщив, что сейчас «хуже, чем 37-й год»).
Без ФСБ, конечно, ни в одном из этих дел не обошлось, но Дрыманов и компания — это, конечно, результат вечного противостояния по линии «СК — Генпрокуратура». Нам, людям простым и незатейливым, такое противостояние мило сердцу и разуму, ибо способствует чистке в этих двух крайне сомнительных в смысле полезности обществу структурах. И здесь на нашей стороне лично В.В.Путин, который знает толк в таких противостояниях и не дает усилиться ни одной группировке: восемь лет назад прокуратуру сотрясло «игорное дело», теперь вот по СК прошлись с Шакро Молодым.
Означает ли все это, что у нас теперь нет неприкасаемых? Конечно, нет. Их и раньше не было, вспомните аресты Гусинского, Ходорковского, Евтушенкова, Гейзера и еще целой плеяды губернаторов. Кто с кем поссорился, кто кому на ногу наступил — это всегда вопрос индивидуальный, часто тюрьма — это часть переговорного процесса (как у Гусинского или Евтушенкова), еще чаще — это способ окончательного решения вопроса. В этом смысле условный дядя Вася или Петр Семеныч из ЖЭКа равны банкиру А., губернатору Б., или министру В. У нас тут страна равных возможностей, монетка всегда подброшена, над каждым, только у кого-то она еще подвисла в воздухе и неизвестно, орел выпадет или решетка.
Развивалось, конечно, и гражданское общество. Выпустили и снова посадили Юрия Дмитриева из карельского «Мемориала», судят Оюба Титиева, главу грозненского «Мемориала» по со всей очевидностью сфабрикованному делу, и никто не удивляется. Чему же тут удивляться — это «Мемориал», и это Чечня.
Хотя интеллигенция по-прежнему удивляется процессу над Кириллом Серебренниковым, Алексеем Малобродским и Софьей Апфельбаум. Хотя удивительного тут мало — в Кирилле Серебренникове в одном сконцентрировано все то, что так ненавистно любому влиятельному силовику: род занятий, национальность, образ жизни и образ мыслей. И все тот же рефрен — «неприкасаемых у нас нет».
Полагаю, что процесс в будущем году закончится, и закончится жестко. А еще думаю, что следствие «проложится» и на всякий случай заведет еще одно дело, чтобы не отпускать точно и довести до реальных сроков, чтобы домашний арест не перекрыл существенно срок наказания. Косвенно свидетельствует об этом иск Минкульта, который подан задолго до приговора: людей еще не осудили, вина не доказана, а иск уже есть.
Что стало действительно совершенно новым в уходящем году, так это дела «Сети» и «Нового величия». Это какая-то вершина цинизма и новация провокаторского ремесла. Послать агента вербовать первых попавшихся под руку подростков и молодых людей, включая несовершеннолетних девочек, придумать организацию, написать самому устав, а потом сдать всех «под ключ» — вот такого еще не было никогда.
Что было всегда, так это пытки, этим нас не удивишь. Но удивили. Видео из Ярославской зоны посмотрели, кажется, все. Обсудили везде, включая Совет Европы. Обнаружилось единство мнений — правые, левые, консерваторы и либералы в едином порыве сошлись на том, что пытки это позор. Верховный суд РФ даже выпустил специальное постановление Пленума, в котором запретил пытать заключенных — как будто бы до постановления это было можно, запросто. И что? Да ничего. Все по-прежнему. Неприкасаемых у нас нет.
Одно время хорошо устроился осужденный Цеповяз (который с икрой и крабами), демонстрируя нам всем, что за деньги и силовой ресурс можно все, однако некоторое время за ним специально последят, а то скандал вышел непомерный. Есть ли особые условия у других «специальных» заключенных? Конечно, да. И у Цеповяза они остались бы, если б он не поссорился с женой. Приревновала к гетерам — женщину можно понять))
Что еще? Вышел Олег Навальный, несколько раз заходил Навальный Алексей. В этом году он провел за решеткой почти два месяца, а всего с 2011 года арестовывался 10 раз, провел за решеткой 192 дня. Почему его не сажают всерьез? Это отличный вопрос, который поддержит разговор в любой компании надолго. Соберите все версии в одну кастрюлю, добавьте щепотку перца, поставьте на медленный огонь и получите правильный ответ. Здесь та ситуация, когда у каждого принимающего решения по Навальному есть свой резон, поэтому любая версия во многом верна, просто не надо придерживаться одной — принимающих решения не много, но и не мало, с десяток наберется.
Ну вот выбрали в конце года новый состав Совета по правам человека при президенте РФ. Это новость скучная, и вообще не новость. Нет у СПЧ никаких прав, заседания там занятие довольно бестолковое и бессмысленное.
А вот жесткий арест вполне мягкого Льва Пономарева — это, конечно, знак. Арестовали ни за что, не отпустили на похороны Людмилы Алексеевой. Знак это понятный и считывается легко: будет хуже. Сидите и не шевелитесь. Возможно, пронесет. Или не пронесет — следите за тем, как ляжет ваша монетка.
Источник: Спектр
