С 1961 года я проживал в Москве и занимался научной деятельностью в НИИ ОиКГ. Когда рухнуло наше государство, я активно включился в политическую деятельность, и с 1992 г. представлял интересы народного депутата В.В. Аксючиза и И. Константинова в Верховном Совете, где был расстрелян в 1993 г.
В 1993 г. сменил профессию в охранном бизнесе, где работал, повышая свою карьеру, начиная с охранника, до директора ЧОП, и имел безупречную репутацию и безупречную трудовую книжку, что позволило мне стать в 1999 г. одним из собственников ЧОПа. Бизнес развивался продуктивно. С 2000 по 2004 год объем оказываемых услуг увеличился на 1000 %. Однако в 2006 году умер мой соучредитель и друг — Президент фирмы Клыков В.В., и мне пришлось отстаивать интересы бизнеса одному. Одновременно, со стороны административных органов (отдел лицензионно-разрешительной работы) на предприятие стало оказываться давление с целью передачи клиентской базы «их человеку». Давление оказывалось инспектором ОЛРР ЮАО Гузь С.И. с молчаливого согласия его начальника Иванова, что отрицательно сказалось на деятельности фирмы. Появились долги, не позволившие оплачивать постоянно возрастающие «откаты».
В конце 2007 года мне, против моего желания, под гарантии продолжения работы (меня и моего коллектива с учетом погашения долгов), вынудили передать бизнес некоему Мамонтову В.Н., с которым у меня имелся непродолжительный период взаимодействия, закончившийся в 1999 г., когда мне стало известно о его криминальной деятельности в качестве «бандитского авторитета».
После передачи бизнеса в отношении меня началось втягивание в «рабскую» зависимость от незаконной деятельности Мамонтова, который обманывал охранников в выплате им заработной платы и налогообложении, стараясь перевести ответственность за это на меня. Поняв, что Мамонтов хочет сделать из меня «раба», я стал сопротивляться, чем ускорил процесс «выдавливания» меня с работы. Подробно это изложено в моем уголовном деле, в отказных материалах по возбуждению уголовных дел в отношении Мамонтова В.Н. в ОНП ЮАО и в следственном комитете Нагатинского района, а также в гражданском иске по восстановлению на работе, деловой репутации, компенсации материального ущерба и морального вреда.
В конце 2007 года в результате мошеннических действий (в отношении меня) Мамонтова, выражавшихся в том, что он систематически не выплачивал мне зарплату, которая заменялась «подачками», и кормил меня обещаниями, а также тем, что с согласия Мамонтова я вынужден (по причине своего хронического заболевания) был использовать свой личный автотранспорт и мобильный телефон в служебных целях, ежемесячно представляя ему об этом финансовые отчеты, мое финансовое положение было доведено до краха. Чтобы как-то сводить «концы с концами», я был вынужден сдавать часть своей квартиры, где проживала моя семья (жена и двое несовершеннолетних детей, находящихся у меня на иждивении), и влез в большие долги.
В конце 2008 г. у меня родился маленький ребенок. Мамонтов отказал мне в материальном пособии, и продолжал меня обманывать с зарплатой. Не имея больше возможности терпеть издевательства, в 2009 году я пригрозил что уволюсь, и уведу с собой всю клиентскую базу, (которую ранее я передал). После этого моя зарплата была увеличена. Однако, через некоторое время, я был понижен в должности, мошенническим путем Мамонтов мне создал недостачу, условия работы физически стали невыносимыми. В итоге в конце 2009 г., прямо из офиса, я попадаю в больницу. Мамонтов меня шантажировал недостачей, а при выписке из больницы, стал меня принуждать к оформлению документов, из которых следовало, что я у него украл деньги в размере 130 000 руб. При положительном решении этого вопроса мне было обещано, что он никуда не будет обращаться, а я буду у него отрабатывать вышеуказанную сумму. Я категорически отказался от его предложений. На основании невыплаты мне зарплаты более чем за два месяца, я приостановил свои обязанности. Чтобы выпутаться из огромных долгов и нанять адвоката, я был вынужден продать единственную свою собственность – трехкомнатную квартиру в г. Москве в срочном порядке за 4 200 000 руб., надеясь отстоять свои законные права, а на остаток средств приобрести жилье в Подмосковье.
Чтобы срочно воспользоваться денежными средствами, риэлторами мне было предложено «фиктивно» прописаться в МО (г. Кашира), (чтобы выписаться из продаваемой квартиры). Семью я отослал к знакомым в г. Орел, а сам снял в аренду помещение под г. Чехов в МО.
Официально письменно предупредив Мамонтова В.Н. о предпринимаемых против него мерах, я через адвокатскую коллегию «Закон», находящейся в Московской академии адвокатуры, подал заявление в прокуратуру, МВД (ОБЭП), инспекцию по труду г. Москвы, и стал готовить гражданский иск по защите своих прав и законных интересов.
В ответ Мамонтов В.Н. в нарушение трудового кодекса, (что потом было признано судом), «сфабриковав» в одностороннем порядке необходимые документы, увольняет меня с работы «за недоверие», и использовав свою давнюю дружбу с начальником ОВД Чертаново Северное г-ном Борисенко, фабрикует против меня уголовное дело «по присвоению и растрате». Меня незаконно (что признано впоследствии судом) задерживают и сажают в СИЗО. Перед этим дознаватель Круглик вымогает у меня денежную сумму в размере 260000 руб, чтобы меня освободили. Вымогательство было записано на диктофон, который находился у меня в потайном кармане. После этого мое дело было передано другому дознавателю Сафоновой (как потом оказалось – честному и порядочному офицеру). А Круглик срочно через несколько дней (как нам сказали) уходит в декрет.
Юрист адвокатской коллегии «Закон» Беляев А.О. самоустранился от обязанностей моего законного представителя. И я, оставшись без юридической поддержки, был вынужден заключить соглашение с адвокатом Фегеевым С.А. (бывшим заместителем руководителя Симоновской районной прокуратуры), который стал склонять меня к признанию вины. Поняв, что я оказался в «ежовых рукавицах» местной мафии, я обратился с жалобой в адвокатскую коллегию на Беляева А.О., который, как потом выяснилось, был куплен Мамонтовым В.Н. После моей жалобы Беляева А.О. убрали из коллегии, и моим делом занялась председатель коллегии «Закон», заслуженный адвокат России Степанова В.Я. Перед этим я обращался в коллегию «Князев и партнеры» к адвокату Тер-Акопову, а также адвокату Г.Пауве, но в заключении соглашения мне было отказано.
Степанова В.Я. поставила передо мной ряд условий, а именно: сохранение отношений с прежним адвокатом Фегеевым С.А., возбуждение уголовных дел в отношении Мамонтова (по уклонению от налогообложения и за невыплату мне зарплаты более 2-х месяцев), и также предложила свою помощь в гражданском процессе. За свои услуги Степанова В.Я. объявила астрономическую сумму, а также навязала мне увеличить вознаграждение Фигееву С.А. Кроме этих затрат, я вынужден был оплачивать Степановой ее различные расходы и давать ей деньги в долг.
Честный и порядочный дознаватель Сафонова А.А., через два месяца после моего задержания прекращает в отношении меня уголовное преследование за отсутствием состава преступления. Однако Чертановская прокуратура отменяет постановление. Мое дело передается различным дознавателям я в конечном итоге остается у Сафоновой А.А. Дело переквалифицируется в «Кражу», и после целого ряда очных ставок и выполнения указаний прокуратуры – закрывается, уголовное преследование в отношении меня прекращается по реабилитирующим основаниям. Прекращение уголовного дела утверждается прокуратурой с учетом окончания максимальных сроков дознания. Честный и порядочный дознаватель Сафонова А.А. предупреждает меня об известной ей информации, указывающей на обстоятельство, чтобы я не оставил в покое Мамонтова по возбуждению против него уголовных дел с моей стороны и против него гражданского иска. В противном случае Чертановская прокуратура будет отменять ее постановления до бесконечности. Попытка уголовного преследования Мамонтова была возобновлена, отказные постановления были обжалованы в прокуратуру ЮАО, где была назначена дополнительная проверка.
Одновременно был подан гражданский иск. В ответ прокуратура вторично отменяет постановление Сафоновой А.А., и в нарушение УПК направляет дело в следственный отдел ОВД «Северное Чертаново». Из-за нарушений подследственности дело отфутболивается в отдел дознания, где окончательно закрывается в марте 2011 г. с предоставлением мне права на реабилитацию. Противозаконные действия местных правоохранительных органов мною были обжалованы в Ген.прокуратуру, в администрацию Президента, Государственную Думу, Общественную палату, правозащитные организации И.А.Бабушкина и О.Костиковой. Однако все мои действия вязли в бюрократической процедуре «отфутболивания». Судебная система, включая Мосгорсуд, занималась защитой собственных интересов. Отказные материалы по возбуждению уголовных дел в отношении Мамонтова, где расследование было сфальсифицировано, так и остались отказными.
За год моей борьбы по защите моих прав моим адвокатам стало мало переданных мною денег от продажи квартиры. Степановой В.Я. мне были поставлены условия захватить у Мамонтова бизнес и передать его ее гражданскому мужу, который вместе с ней для этого организовал свой ЧОП. Я отказался. Одновременно я был вынужден оказывать адвокату услуги личного водителя, так как средств от продажи квартиры уже не хватало. Тогда Степанова стала мне грозить, что меня «кинет», так как со стороны Мамонтова ей были сделаны предложения. Поскольку гражданский процесс затянулся, Степанова привела свои угрозы в действие. Свои обязанности она стала саботировать, и на решающее заседание просто не пришла в суд без уважительной причины, оставив меня без юридической помощи против целой команды защитников Мамонтова. Прокуратура в суде участвовала на стороне Мамонтова. Инспекция по труду, несмотря на пять моих обращений в течение года, по необъяснимым причинам, не реагировала, и, несмотря на вызов в суд, ее представитель также не явился. Суд признал, что я был уволен Мамонтовым в нарушение закона. Однако в защите мне отказал по процессуальным мотивам, которые не соответствовали действительности. Одновременно адвокат Степанова мне отказала в праве на реабилитацию, в том числе на предоставление кассовых отчетных документов, сказав мне цинично «что она мои деньги присвоила, и чтобы я обращался на нее в суд».
В конечном итоге я оказался без работы (т.к. Мамонтов не выдает мне мои документы), без жилья, без средств существования. И моя жена, и мои дети лишены всех возможных гражданских прав, так как прописка повисла в воздухе. Случайные заработки не позволяют мне обеспечить спасение моей семьи от голода. Задолженность за аренду помещения грозит, что нас вместе с мебелью завтра выкинут на улицу. Моя жена грозится мне суицидом из-за боязни потерять детей. Я продолжаю борьбу надзорной жалобой. По словам адвоката Степановой В.Я. я «дурак», а на мои деньги она достроила свой особняк.
С уважением, Соколов Н.М.
