Около пяти месяцев в Московском военном окружном суде проходят заседания по делу об убийстве Бориса Немцова. На скамье подсудимых пять человек: бывший заместитель командира чеченского батальона «Север» Заур Дадаев, Анзор и Шахид Губашевы, Темирлан Эскерханов и Хамзат Бахаев. Якобы, им предлагали за убийство политика 15 миллионов рублей. Якобы, за 15 миллионов рублей один из них выпустил шесть пуль в спину Борису Немцову, якобы, четыре из которых Бориса убили.
Следствие утверждает, что заказчик и организатор преступления — бывший офицер батальона «Север» Руслан Мухудинов. Ему предъявили заочное обвинение, с ноября 2015 года он в международном розыске.
Действительно ли Мухудинов заказчик смерти Бориса Немцова? Вопрос без ответа.
Но многие ответ знают и знают в лицо предполагаемого заказчика – совсем другого человека. Человека?
В конце концов, кто несет ответственность за убийство оппозиционного политика в центре Москвы, на большой набережной, где каждый день туристы фотографируются на фоне подсвеченного Кремля? Как минимум политическую ответственность за все убийства с политической подоплекой несет Владимир Владимирович Путин (он, кстати, обещал взять расследование убийства Немцова под свой контроль, два года прошло, а заказчик убийства не найден, сразу видно – под контролем), президент Российской Федерации, нашей с вами, вернее, чекистской страны, в которой мы просто пытаемся жить достойно — так, чтобы детям не было за нас стыдно. Но мне уже стыдно, и я пойму своих детей, когда им станет стыдно за меня. Потому что даже самая сильная рефлексия не сделает Россию свободной, не вернет нам людей, способных думать и быть по-настоящему свободными.
Настолько свободными, что там, «наверху», в Кремле, испугались такой свободы и такого огня в душе, любви к стране и людям, и постановили, что такие свободные и умные люди в России лишние, и решили забирать у народа героев, а у страны надежду на демократическое будущее. Забрать-то забрали, а что делать с людьми, память которых не стирается деньгами и не замарывается зеленкой – не знают. Видимо, решили массово сажать по 212.1 УК РФ (нарушение проведения массовых мероприятий).
26 февраля прошел Марш памяти Бориса Немцова. И берет гордость за тех людей, которые выходят на улицу, за тех людей, которые, помнят, верят, хотят делать. И поражаешься силе памяти и силе отчаяния тех, кто еще выходит. И хотя бы чуть-чуть, но радуешься, когда почти 16 тысяч человек идут вместе, когда над головами хлопают флаги, когда эти 16 тысяч человек, такие разные, повторяют: «Путин вор!», «Россия будет свободной!» — правда, не как призыв к решительным действиям, а, скорее, как надежду, как личное решение, спрятанное где-то в глубине души – и в этот момент особенно сильно хочешь в это верить, в то, что Россия будет свободной; когда ты видишь тысячи плакатов со словами, которые произносил Борис Немцов: «Верните выборы, гады!», «Майдан возникает, когда людей лишают права выбора», «Путинский режим ― угроза всему человечеству», «У нас остается единственный шанс ― улица», «Свобода стоит дорого!»
26 февраля люди вышли на Марш памяти Бориса Немцова в третий раз. И, видя рядом 16 тысяч человек-единомышленников, чувствуешь себя одновременно сильным и очень слабым. Причем слабым больше, чем сильным. Почему люди вокруг тебя кричат: «Это наш город!» — один из лозунгов Марша. Как? Город наш, но там, в начале, на рамках, полицейские не пропустили заглавный баннер «Путин – это война»; город наш, а памятный Марш мы почему-то проводим по бульвару, а не по тому маршруту, который заявили изначально – от Славянской площади до Кадашевской набережной через Москворецкий мост. Хотя это наше конституционное право (честное слово, ст. 31 Конституции РФ). И, пройдя по разрешенному властью пути – от Страстного бульвара до проспекта Академика Сахарова — участники шествия свернули плакаты и просто пошли на мост, к месту убийства, возлагать цветы и помнить.
Еще раз. Людям не разрешили провести Марш через мост — к месту убийства Маршу организованно дойти власть не позволила. Просто не разрешила — напечатанными черными буквами на белой бумаге. И 16 тысяч человек безропотно пожали плечами — ну, бульвар, так бульвар, без моста — так без моста. Тропинка в лесу — так тропинка в лесу. Зато не арестуют, не посадят, не составят тысячи протоколов.
Только еще один вопрос: а стоит ли в стране, где за инакомыслие убивают, бояться задержания, автозака, ареста? Только вот весь этот протест — под конвоем. Только по разрешению тех самых, против кого. То есть, если по совести, то вообще не протест, а «вежливое возражение». И люди, которые в толпе, по просьбе доблестных полицейских не скапливаются, «не мешают проходу других граждан». И ведь все они знают, что враг, он не здесь, не в толпе, он рядом с Москворецким мостом, в самом сердце столицы. Совсем рядом с тем местом, где убили Бориса Немцова, с тем местом, где власти не позволяют сделать мемориал памяти Бориса Немцова. Потому что слишком заметное место для человека, который слишком мешал?
Но люди сделали мемориал сами – свой, народный, с цветами, фотографиями и лампадами. И уже два года эти люди, самые разные, дежурят на мосту – чтобы мемориал не громили. И их уже два года задерживают и увозят, составляют протоколы, а цветы и фотографии, принесенные народом в память о Борисе Немцове – исчезают. А люди несут снова. И уже два года на Москворецком мосту в центре большой и богатой Москвы, цветы — задержания — цветы — снова задержания — снова цветы. Наверное, если сложить вместе все принесенные за два года цветы и фотографии Бориса Немцова, то получится … одна шестая (или какая там?) часть суши, Третьяковская галерея или даже Кремль. Но уже другой, наш.
26 февраля у мемориала памяти Бориса Немцова было огромное количество цветов, лампад, фотографий – их принесли люди после Марша, и еще несли весь день и вечер те, кто на Марше не был. А ночью дежурных на мосту, как обычно, задержали, а цветы, как обычно, вывезли: «Перед задержанием к мемориалу подъехали четыре полицейских машины. Сразу за ними подъехали семь машин «Гормоста», и с моста были вывезены цветы и портреты. Цветов было очень много…» — пишет ОВД-Инфо.
И на следующий день, 27 февраля, спустя ровно два года со дня убийства Бориса Немцова, без согласований и предупреждений к мемориалу пришли сотни людей – с цветами и фотографиями. Снова. Люди подходили, клали цветы, делали несколько шагов назад и смотрели, переводя взгляд с одной фотографии Бориса Немцова на другую, как будто каждый из пришедших чего-то ждал или хотел спросить. Вздыхали. Уходили. Москворецкий мост снова утопает в цветах, а с фотографий на нас смотрит Борис Немцов.
Борис Немцов – оппозиционный политик, депутат Ярославской областной думы и просто очень свободный человек, которого очень любят люди. «Герои не умирают» — на плакатах у многих, пришедших на Марш памяти. Герои действительно не умирают. Но мы слишком часто хороним своих героев последние 16 лет.
Потому что сами не герои.
Текст: Светлана Осипова
